Меня никто не знает - Кристина Выборнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Занос!
Для меня время становится таким же мягким и тягучим. За пару секунд я успеваю подумать множество всего.
«Склон тут крутой, но не очень: если нас туда вынесет, можно попытаться съехать. Разобьем машину, но все останутся живы…»
«Это, наверное, водяная пленка, которая бывает во время сильного дождя. Я как раз о ней читала недавно…»
«Но скорость все-таки небольшая, может, успеем затормозить? Так тормозить же в этом случае нельзя! Говорят, надо крутить руль в сторону заноса… это как, вправо, что ли? Но нас же и несет вправо! Или нужно поворачивать туда, куда несет заднюю ось?..»
Доверившись чутью, я быстро поворачиваю руль влево, а потом все же немного вправо… Ну Ласточка, ну цепляйся!
Родственники визжат, Ласточка плывет. Но вот я всем телом чувствую, что правое переднее колесо нащупывает под лужами жесткий гравий, и наше вращение останавливается. Машина выравнивается у края обрывистого склона, перед самым въездом на какой-то узкий мост, уставленный желтыми ремонтными знаками. Дождь продолжает с остервенением бить по крыше. Я включаю аварийку, надеясь, что ее кому-то будет видно сквозь брызги и потоки.
И тут все мысли у меня исчезают, оставляя одну: «Мамочки!»
— Ой, как понесло-то нас, — хрипловато после визга говорит тетя Лена. — Я аж употела вся: думаю, мы расколошматим машину Витькину, а Витька потом нас укокошит…
— Знаете что, знаете что?! — кричит Илья плачущим голосом. — А давайте вот тут, на ремонте, навсегда постоим! Ну, пока туча пройдет!
— Немного постоим, — соглашаюсь я с ним, снимаю затекшие руки с руля и растираю их. — По крайней мере, сверкает вроде меньше…
— Да, и правда меньше! — радуется Илья и сразу же оживляется до своего обычного плоховыносимого состояния: — Варьк, во был занос, скажи? Как на гонках: вжжж, вжж, фю-у-у-у… Ты как, испугалась, или тебе понравилось? Я скажу, что я вот заноса не испугался. А знаете почему? Это вы сейчас узнаете! История номер семьдесят: как однажды мы с папой провожали домой пьяного дядю Вову!
Глава 12
Вечно стоять нельзя, и мы едем дальше: медленно и осторожно. Грома уже не слышно, молнии вяло сверкают сквозь тучи, как сквозь серую вату, но дождь не прекращается. В колеи, продавленные дорожным потоком в асфальте, наливаются длинные лужи, которые шипят под нашими колесами, от остывающей дороги идет густой пар. За грузовиками невозможно ехать: из-под них летят грязные брызги, мгновенно замызгивая все стекло. В салоне Ласточки становится промозгло и холодно: даже не верится, что час назад мы тут умирали от жары. Илья и тетя зевают, мнутся, заворачиваются в какие-то подстилки, валяющиеся на заднем сиденье, и наконец начинают требовать еще раз остановиться на еду. Я отказываюсь: сейчас уже полвосьмого вечера, а до Ростова осталось километров триста. С такими темпами мы приедем к тете-Лениной знакомой в 12 ночи и поднимем ее из постели…
Родственники, конечно, все равно продолжают ныть, и я говорю им:
— Ну ладно, я лично есть не хочу, но давайте сделаем так: заедем в какой-нибудь придорожный магазин, вы там что-нибудь купите и поедите уже в пути. Иначе мы никогда так не доедем…
Я умолкаю, крепко сжимаю руль и заранее включаю дворники, потому что мимо нас справа проезжает очередной грузовик-грязный-душ. Грузовик проходит впритык, но я боюсь резко дергать рулем: едем мы практически по сплошной луже. Почему же вода с дороги не уходит? И дождь не кончается… Катаклизм какой-то! Стоило мне куда-то поехать…
Но я обрываю свою мысль, ведь в прошлый раз мои попытки обругать себя привели к заносу, а мне и сейчас не нравится, как Ласточка цепляется за дорогу: под колесами будто проложен слой мягкой ваты. Нет, второй раз такую ошибку я не повторю, за рулем нужно быть предельно внимательной!
Илья, прижимая нос к стеклу, с каким-то восхищением смотрит на лужи и комментирует:
— Ого, тут скоро будет река! Представляете, мы сейчас раз — и поплывем, и нас смоет прямо в море!
— Ой, Илюшка, что пугаешь-то, — жалобно беспокоится тетя Лена. — Я плавать-то не умею. А ты, Варьк?
— Я умею, но…
— …Но как топор?! — «остроумно» доканчивает Илья. Я поправляю его:
— …Но не на глубине. Особенно в незнакомых и опасных местах.
— Глубины боисся? И правильно, — кивает тетя Лена. — У меня у соседки племянник глубины не боялси, а поехал купаться и пропал. С водолазами искали, так и не нашли.
— А я тоже сейчас вам расскажу! — захлебываясь, торопится Илья, видимо, воодушевившись страшилкой бабушки. — Итак, история номер сто! Юбилейная! Однажды моих маму и папу пригласили на свадьбу. А жених там был дядя Коля! А свадьбу они делали на самом берегу Матырки, в доме отдыха. Итак, значит, они все пришли на берег и начали праздновать… Ну, то есть, пить. Невеста напилась — и ничего, родители напились — и ничего, гости напились — только подрались, и ничего. А дядя Коля напился — и пошел купаться…
Илья делает многозначительную паузу. Я стараюсь смотреть на дорогу, вокруг уже темно, и размытые задние фонари машин выглядят, как чьи-то кровожадные глаза… Илья, наконец, продолжает:
— Пошел дядя Коля купаться — и пропал. Все забеспокоились и пошли его искать. Два человека поплыли вдоль пляжа, мой папа поплыл на остров, который там прям недалеко, еще кто-то — еще куда-то пошли… Страшно, а? Варь, страшно тебе?
Я переезжаю огромную яму с лужей и говорю сразу обо всем:
— Да уж, неприятно.
Илья радуется и удовлетворенно продолжает:
— Тогда я расскажу вам конец истории номер сто! Дядю Колю нашли под забором на самом верху берега: он забыл, где Матырка, и лежал отдыхал. А потом еще два часа искали моего папу. Он на острове заснул. Вот. Ну как? Баушка, тебе как? Страшно было, да?
— Хррр, — отвечает тетя Лена. Под страшилки внука она успела благополучно задремать.
Я тоже ничего не говорю, но, чтобы Илья снова не начал трещать, впервые включаю на Ласточке радио. Ловит оно плохо.
— Хссссс… Ффффф… Стихийное бедствие в Ростовской области… — гудит голос сквозь помехи. — Сильнейший ливень… Хххххсссс…. Полугодовая норма осадков… Ффффф… Улицы затоплены, и жители Ростова не могут… Вжжжж…
Меня продирает ледяная дрожь. Я на секунду даже забываю, что
