Новые надежды - Мегги Кокс

Кейт была загипнотизирована его взглядом. При дневном свете он казался еще более глубоким, более ясным и решительным.

― И чем быстрее, тем лучше, — продолжал он. — Гарантировать отличную погоду в Милане я не могу, зато могу обещать, что там тебе не о чем будет беспокоиться. Я прослежу, чтобы ты отдыхала, как и положено женщине в твоем положении. Представляю, как ты испугалась. Наверное, еще сама не осознала, какой опасности подвергалась.

Он отвел взгляд и посмотрел в окно, словно пытался скрыть свои эмоции.

― Может... — начала Кейт.

― Никаких «может»! — Мужчина помотал головой. — Я рад, что вовремя спохватился и не дал тебе работать. Остается только надеяться, что тот стресс, который ты испытала, не причинил вреда малышу. Я лично рисковать больше не намерен и, как только приедем в Милан, организую, чтобы тебя осмотрел лучший гинеколог. Считаю, нам стоит услышать еще одно мнение, чтобы не волноваться насчет ребенка и твоего здоровья.

― Звучит так, словно ты, наконец, поверил, что ребенок твой, — сказала Кейт и замерла в ожидании ответа.

Люка повернулся к ней и внимательно посмотрел прямо в глаза:

― Это так.

― И что же заставило тебя поверить?

― Прошлая ночь. — Его широкие плечи поднялись и опустились, а короткий ответ не нуждался в дальнейших пояснениях.

В душе Кейт затеплилась робкая надежда. Впервые перспектива совместной поездки в Милан с Люкой не показалась ей такой пугающей. После того, что она испытала сегодня утром, хороший отпуск был, как нельзя, кстати. Это станет отличной возможностью узнать друг друга. И может, если он познакомится с ней поближе, то поймет, что ей стоит доверять... Поймет, что она горой встанет за людей, которые ей близки, и никогда не предаст их. Иметь свою семью — все, о чем она когда-либо мечтала. Ей нужен лишь шанс доказать Люке, что она не такая, как он думает.

― Мы вылетаем сегодня? — спросила она.

Посмотрев на часы, Люка кивнул:

― Я уже отдал все необходимые распоряжения. Вылет отложен на два часа. Ты уже упаковала вещи?

― Я начала вчера уже поздно вечером, решила, что закончу с утра.

― Тогда иди, собирайся. Как только закончишь, мы сразу же выезжаем.

Кейт еще не до конца оправилась от переживаний и чувствовала усталость, но, в то же время, она была приятно взволнована, и находилась в предвкушении путешествия.

― Хорошо, тогда подожди меня здесь. Садись, чувствуй себя как дома.

― Тебе помощь нужна? Я не хотел бы, чтобы ты переутомлялась, особенно сегодня.

― Нет, все в порядке.

― Почему-то мне кажется, ты говоришь это по инерции, Катерина. Ты слишком долго вынуждена была отвечать именно так, да?

Криво улыбнувшись, Кейт вышла из комнаты. На ее глаза стали наворачиваться слезы, а губы задрожали. В присутствии Люки она смогла, наконец, расслабиться, поделиться с ним своим страхом. Как обидно, что случившееся утром, ей снова пришлось переживать в одиночку...

Обидно, что ей пришлось пройти через столько всего — и все одной...

― Катерина?

Люка подошел к ней, и она подумала: он хочет поцеловать ее. Если он обнимет и успокоит ее, она почувствует себя самой счастливой в мире. Кейт поняла — это единственное, чего она хотела с того момента, как увидела его сегодня. Еще никогда она не чувствовала себя такой одинокой, как утром в больнице. Она увидела там счастливые пары, которые сидели рядышком в ожидании ультразвука и взволнованно обсуждали, кого они увидят: мальчика или девочку.

Катерине безумно хотелось, чтобы Люка так же сидел рядом с ней, так же переживал и радовался.

― Что такое?

Она смахнула слезу тыльной стороной ладони.

― Мы правильно поступаем, что едем в Милан. Уверен. Он будет в порядке, наш малыш.

Люка нежно провел рукой по ее щеке, но не стал обнимать Кейт, хотя ему этого очень хотелось. Он чувствовал, насколько она расстроена.

― Мне надо собираться.

Кейт развернулась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь.

Стресс и усталость сделали свое дело — весь путь до аэропорта в Милане Кейт проспала.

Люка не мог оторвать от нее глаз. Она казалась такой хрупкой и беззащитной.

«Сколько же ей пришлось пережить», — в который раз думал он.

А ведь она могла потерять ребенка...

Моего ребенка...

Люке снова стало страшно. Страх рос в нем, перерастая в панику.

Неужели такое и вправду может произойти?

Неужели судьба столь жестока? Неужели позволила ему поверить в то, что он станет отцом, только для того, чтобы затем снова лишить веры в будущее и надежды на счастье?

А что потеря ребенка сделает с Катериной? А вдруг она только успокаивает его, а, на самом деле, все плохо?

Ему так хотелось приласкать ее, подставить плечо, дать ей понять, что он тоже переживает, что она не одна. Они вместе пройдут через это, преодолевая все страхи и поддерживая друг друга. Но ее близость представляла опасность для Люки — он просто терял голову. А ведь теперь им надо быть намного осторожнее. Стоит ему прикоснуться к ней — и его страсть, его безумное животное влечение возьмет верх над здравым смыслом.

Тяжело вздохнув, Люка покачал головой. Иногда ему казалось, что эта восхитительная женщина намного сильнее его. Но иногда она была такой уязвимой, что ему хотелось защитить ее от всех напастей, от жестокости мира. Он думал, через что ей пришлось пройти. Каково это — узнать, что беременна от мужчины, с которым была всего одну ночь, о котором она ничего не знает. Естественно, она была напутана, учитывая историю с ее бывшим женихом, заставившим ее потерять доверие ко всем мужчинам. А его комментарии и высказывания лишь способствовали этому, усугубили ее состояние.

Как он мог позволить гордыне сыграть с ним такую шутку...

Если раньше Люка злился и сходил с ума при мысли о том, что она может быть с другим мужчиной, то сейчас его волновали совсем другие вещи. Теперь он несет ответственность за Катерину и малыша, которого она носит. Поэтому он не только настоит на том, чтобы она переехала к нему, а сделает так, чтобы она как можно скорее стала миссис Ди Росси.

И не важно, входит это в ее планы или нет!

Глава 8

Люка оставил Кейт распаковывать вещи в роскошной спальне, где несколько месяцев назад они впервые занимались любовью. Воспоминания о том дне захватили ее, чувства переполняли, и она уже не знала, как успокоить, бешено колотившееся, сердце. Эти воспоминания были эротическими, но и, в то же время, такими нежными. Они с Люкой зачали ребенка в этой комнате, на этой кровати, на этих шелковых простынях...