Сигиец - Александр Dьюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Швенкен встал за прилавок, хозяйски навалился на него и поднял глаза на посетителя.
— Ммм? — протянул он апатично.
— От Кассана, — сказал сигиец.
Ломбардщик смерил его взглядом еще раз, задержавшись на распахнутом черном мундире кабирского офицера и повнимательнее вглядываясь в отталкивающую физиономию со шрамом, застывшую, как у покойника или куклы с заводным механизмом. Последние пугали Илоя до слабости в кишечнике с самого детства.
— А, — поморщился Швенкен, подавляя зевоту. — Ну здоро́во тогда. Чего надо?
Сигиец без особого интереса оглядел часы, подсвечники, столовое серебро, кинжалы и ножи на полках, между которыми находилась мифическая дверь в сокровищницу. Потрепанные временем и сыростью картины в потемневших рамах, небрежно приставленные к стене. Выставленные за решеткой на обозрение кольца и браслеты, ваарианнские дубовые святые пламени, бюст какого-то государственного деятеля под рукой Толстого Тома, который тот использовал как подставку для цепочек. Ни на чем не задержал взгляд надолго. Ломбардщик потер вспотевшие ладони: тип очень действовал на нервы. По всему видно, ненормальный, свалившийся с луны или еще из какой задницы дьявольской выползший.
Сигиец повернул голову вправо и вдруг напряженно замер. В темном углу за ветхим комодом на деревянном кресте висела помятая рейтарская кираса со следами ремонта и печально накренившийся на шесте открытый шлем с наносником. Кто заложил доспехи славного прапрапрадеда, не помнил даже сам Толстый Том, но сигиец не задержался на них, а поднял глаза чуть выше, где на гвозде висели ножны с мечом. Его брови на долю секунды удивленно полезли на лоб, а щека со шрамом коротко дрогнула. В равнодушных глазах вспыхнул огонек искреннего интереса.
— Это, — сигиец пальцем указал на меч.
Толстый Том лениво повернул голову и, сообразив, куда указывает клиент, сбросил напускную апатию. Вытянулся в полный рост, отлипнув от прилавка, похлопал на сигийца телячьими глазами, тщательно пряча тревогу и волнение.
— Это? — недоверчиво переспросил ломбардщик, подозрительно щурясь.
— Да.
— А! Эээто, — протянул Толстый Том, пытаясь улыбнуться. — Очень интересный экземпляр. «Весгинский меч» зовется. Говорят, с такими хреновинами когда-то по Западу шлялись егеря, борцуны со всякой поганью, упырями и вурдалаками, ну, когда их всех еще не перебили. И упырей, и егерей, — натужно хихикнул ломбардщик. — Говорят, эти штуки то ли темные колдуны делали, то ли вообще из самой Бездны получали в обмен на душу. Говорят, любую сволочь обратно на Ту Сторону отправит, хоть живую, хоть мертвую. Сейчас таких уже не делают. Во всей Ландрии, говорят, пара штук осталось, а может, вообще последний у меня. Реликт древности, — с гордостью заметил Толстый Том. — Достался мне с большим трудом… А вот этого не надо делать! — предостерегающе вскрикнул он, когда сигиец, явно слушая историческую справку и хвалебную тираду вполуха, нагло прошел в темный угол и потянулся к мечу.
Ранхар замер, оглянулся через плечо.
— Без обид, фремде, — произнес Толстый Том, примирительно подняв руки. — Для твоего же блага. Видишь ли, эта штука то ли про́клятая, то ли заколдованная. Наверно, признает только руку законного владельца, а он, как понимаешь, преставился лет этак сто, а то и все двести назад. Потому штука, конечно, красивая, но совершенно бесполезная, на стенку только и годится, чтоб дружкам байки травить. Любой, кто за рукоятку возьмется, тут же схватит ожо…
Сигиец, утратив интерес к предостережению где-то в самом начале, снял ножны с гвоздя и сцепил пальцы на эфесе меча.
—…г, — докончил Толстый Том, со щелчком зубов закрыв рот. — Ожог, значится, — растерянно кашлянул он, — аж до кости корявку спалишь, ага.
Ломбардщик пристально проследил, как сигиец вернулся из угла на свободное пространство, вынул меч и отложил ножны на край прилавка. Поднял его лезвием вертикально вверх, словно салютовал воображаемому противнику. Меч был простым, без каких-либо украшений и излишеств, с крестовидной гардой и узким, почти как у шпаги, прямым клинком, рукоятью, обмотанной старой, тертой кожей, и яблоком противовеса. Сигиец пробежался по клинку взглядом, взвесил меч в руке. Затем ловко раскрутил его кистью сначала в одну сторону, затем в другую, описав в пыльном воздухе серебристые дуги. Подкинул и подхватил, положил его у самой гарды на ребро ладони, проверяя почти идеальный баланс. Подкинул и подхватил вновь, выставил перед собой на вытянутой руке и, прикрыв левый глаз, проверил прямоту клинка, оставшись вполне удовлетворенным. После несколько раз молниеносно взмахнул, проверяя, как меч лежит в ладони.
Толстый Том, глядя на это, инстинктивно отодвинулся вглубь своего закутка. Неприятный и наглый клиент нравился ему все меньше.
— А ты умеешь с такими штуками обращаться и явно знаешь в них толк, — натянуто улыбнулся Швенкен и побарабанил по дереву пальцами, когда сигиец со щелчком вогнал меч в ножны и, подойдя к окну в решетке, положил их на прилавок.
— Сколько?
— Че? — тупо вытаращился на него Швенкен.
— Сколько стоит?
— Аааа… ээээ… — протянул Толстый Том. — Нисколько.
Сигиец пристально уставился ему в глаза, и ломбардщик непроизвольно сжался.
— Эта хрень не продается, — торопливо пробормотал он. — В смысле уже того… продана, то бишь. Я обещал ее другому клиенту. Вот, жду — должен прийти со дня на день.
— Тысяча, — сказал сигиец.
— Нет, — с сожалением покачал головой Швенкен.
— Две.
— Да говорю же: товар куплен, — виновато пожал плечами Томас. — Хочешь, расписку покажу?
— Три.
— Слышь, фремде, — нервно облизнул губы ломбардщик, — мне совесть не позволит наебать хорошего клиента. Он уже и задаток внес…
— У тебя ее нет.
— Э? — состроил дурацкую мину Швенкен. — Кого?
— Совести. Четыре.
— Слышь? — набычился Толстый Том. — Ты мне тут это, не наезжай, а? Я щас плюну на все твои рекомендации да выставлю к херам собачим!
— Пять, — с упрямством и равнодушием чародейского вокса сказал сигиец.
— Да еб твою мать… — безнадежно вздохнул Толстый Том. — Ты не отвалишь?
— Нет.
— А если скажу, что десять?
Сигиец невыразительно посмотрел на ломбардщика, умудрившись проделать это крайне выразительно и красноречиво.
— Понял, — кивнул Швенкен. — Ну, — набрал он в тощую грудь воздуха, — значит, пять так пять. Считай даром за реликт, а?
Сигиец ничего не ответил.
— Но знай, — погрозил пальцем Томас, — я из-за этого спать теперь не смогу!
— Это твои проблемы.
— А ты не самый чуткий мужик, да? — усмехнулся ломбардщик. — Я тут, можно сказать, во грех впадаю, репутацией рискую, доверие дорогого клиента подрываю — мог бы и посочувствовать ради приличия.
— Нет, — сказал сигиец.
— Ладно, — безнадежно махнул рукой Толстый Том. — Давай аванс.
— Принесу все сразу.
— Ты в курсе, что я совершаю сделки по установленным правилам: половину вперед и половину, когда придешь за товаром? Но… — ломбардщик перемялся с ноги на ногу, встретившись с немигающим взглядом бездушного механизма, — но для тебя, так и быть, сделаю исключение. Скажи спасибо Кассану, этому хитрожопому хакиру, который крепко взял меня за яйца, иначе я б с тобой тут не цацкался. Чтоб еще раз с ним связался! — проворчал Швенкен. — Завтра приходи. Вечером, с деньгами. А я пока улажу дела с клиентом. В ножки ему поклонюсь, покаюсь, в жопу поцелую.
Сигиец молча передвинул по прилавку ножны с мечом, чуть не ткнув Тома рукоятью в тощее брюхо. Ломбардщик отскочил, как ошпаренный.
— Ты че, бля, угробить меня удумал? — взвыл он. — Не знаю, как ты свой фокус провернул, но я этой хреновины боюсь до усеру! Сам видал, как один полудурок сдуру чуть руки не лишился!
Сигиец молча развернулся и, не оборачиваясь, направился к выходу. Толстый Том, косясь на меч, задумчиво потер небритый подбородок.
— Эй! — окрикнул он поднимающегося по ступеням клиента. — И смотри не опаздывай! Опоздаешь — никакой сделки! Я тут из-за тебя сидеть до ночи не собираюсь!
Но дверь за сигийцем, звякнув колокольчиком, уже захлопнулась.
— Вот урод… — облегченно выдохнул Толстый Том и, осторожно взявшись за ножны дрожащими руками, убрал меч под прилавок.
Глава 9
Безумие все-таки заразно.
Еще вчера Бруно