Всех прекрасней. История Королевы - Серена Валентино

Как бы она хотела поклясться перед богами быть лучшей женой, только бы ее супруг вернулся к ней. Ее убивали воспоминания о том, как она стыдила его во время праздника зимнего солнцестояния. Она мечтала сказать ему, как сильно она его любит. Он должен был знать. Ей была невыносима мысль, что он мог уйти, будучи неуверен в ее чувствах.

В должный час она не смогла даже взглянуть на его тело и перепоручила все заботы Вероне. А еще оттягивала приготовления к похоронам столько, сколько было в ее силах. С его смерти прошли дни — или недели? — и Королеву завалили просьбами сообщить детали предстоящего погребения. Казалось, не прошло и четверти часа, а письма уже прислали со всех концов земли, и они горками возвышались на серебряных подносах в руках девушек с опухшими глазами; весь двор скорбел, по замку, стараясь производить как можно меньше шума, бродили слуги с черными повязками на руках и бледными отекшими лицами.

Рядом с Королевой все ступали на цыпочках, словно опасаясь, что она в любой момент может сломаться. А кто-то, возможно, недоумевал, как этого еще не произошло.

И все это время Раб зеркала не показывался. Удивительно, но она стала ощущать потребность в его присутствии. Раз он мог видеть все в пределах королевства, почему не дальше? А может, даже его взгляд проникал за границы настоящего? Но именно сейчас, когда она так жаждала встречи с ним, он не желал появляться.

Ее жажда — ее муки — были невыносимы, но лишь Верона видела ее плачущей. Королева уходила в малую гостиную и сидела там в одиночестве, смотря в окна через сад на двор и колодец, наблюдая, как цветы колышутся на ветру, и вспоминая день своей свадьбы. Заходил слуга и ставил перед ней тарелку с бутербродами и свежезаваренный чай лишь затем, чтобы вскоре вернуться и унести еду, к которой она так и не притронулась.

Иногда ей чудилось, что Король направляется к дому по своему привычному маршруту. И она представляла, как бежит навстречу, чтобы поприветствовать его, целует его, а он подбрасывает ее в воздух, словно маленькую девочку. На столе перед ней продолжала расти гора так и не распечатанных конвертов.

— Бедная моя девочка.

В дверном проеме малой гостиной стояла пожилая женщина с собранными в большие пучки по бокам головы гладкими седыми волосами, отражающими солнечные лучи. Ее добрые глаза блестели от слез. Кто она? Ангел, спустившийся за Королевой?

Затем за женщиной мелькнуло знакомое лицо — дядюшка Маркус. Значит, это должна быть тетушка Вивиан.

Королева поднялась, чтобы поприветствовать их, и Маркус обнял ее. Он был таким теплым и настоящим, в его руках она почувствовала себя защищенной, а ее сердце едва не разорвалось от его бесконечной доброты.

— Здравствуй, дядюшка, я так рада видеть тебя, — ровным тоном произнесла она, словно сама едва могла поверить, что когда-нибудь сможет испытать нечто, хотя бы отдаленно напоминающее радость.

— Мы здесь, дорогая. Я и твоя тетушка Вив пришли, чтобы помочь тебе.

— Одно твое слово, дорогая, и я сделаю все, что угодно, — подхватила Вивиан. — Абсолютно все, что бы ты ни желала, только скажи мне. Я знаю, каково тебе сейчас, милая. Я месяцы провела в постели, будучи не в силах подняться, и как никто знаю, что с этим делать. Мы быстро поставим тебя на ноги. Помяни мое слово, дорогая.

Королева рассеянно кивнула.

— Почему бы мне не начать с этих писем? Тебе совсем не нужно самой с ними разбираться. Не сейчас. Не стоит. Я возьму их на себя, если ты не против.

Королеве вдруг стало стыдно.

— Простите, что не приказала подать напитки и не попросила слуг показать вам комнаты, — от горя ее глаза утратили привычный блеск.

— О нас уже позаботились, дорогая. Верона все организовала. И не волнуйся за нас, мы здесь, чтобы помочь тебе. Лучше скажи, что мне приказать подать тебе? Думаю, горячий чай не повредит, этот чайничек уже явно остыл. И как насчет того, чтобы немного перекусить? По твоему виду можно подумать, что ты уже несколько недель не питалась как следует, — произнесла тетушка Вив.

Королева покачала головой.

— Да не думайте спорить, Ваше Величество, — проговорил Маркус. — Она накормит вас прежде, чем вы успеете сказать «нет». Проще уступить. Это я понял давным-давно. Проще, да и вкуснее, — и Маркус похлопал по своему выдающемуся животу.

Впервые с момента потери мужа Королева улыбнулась. То была слабая и, можно сказать, вымученная улыбка, но все же улыбка. Ее обрадовала возможность иметь рядом кого-то постарше, на кого можно положиться. Кто был близким человеком для ее супруга.

С помощью тетушки Вив все приготовления к похоронам наконец были закончены. Дождливым утром тело Короля отвезли в усыпальницу. Гроб установили на богато украшенный экипаж, который в прошлом уже не раз доставлял туда особ королевской крови. Экипаж тянули два больших вороных коня с блестящей шкурой, и, казалось, они тоже вместе со всем королевством скорбят по Королю.

Гроб Короля украшали цветы. Красные розы, его любимые. Так он распорядился в завещании, составленном перед его первым военным походом. Королева надела черное платье с вышивкой из темно-красного бисера. Заплетенные в косу волосы венком обвивали голову. Слуги держали над ней полотно из плотной черной ткани, оберегая ее от дождя. Белоснежка, несчастный ребенок, была в темно-красном платье. Королева подумала, сможет ли когда-нибудь малышка вновь почувствовать радость. И если да, будет ли у нее на это право?

Королева, не показывавшаяся на людях с самого дня смерти Короля, встала, поддерживаемая Вероной, когда его тело занесли в усыпальницу. Верона приобняла Королеву — свою подругу — и повела ее и Белоснежку к карете, чтобы отправиться назад в замок.

— Как ужасно…

— Какая потеря…

— Такой молодой, такой…

— Красивый, и вот теперь он… ушел.

Королева подняла взгляд.

Сестры.

— Мы должны были присутствовать, — сказала Люсинда.

— Надеемся, ты не против, — добавила Марта.

— Ведь мы расстались при весьма неприятных обстоятельствах, — закончила Руби.

Королева была так сильно измучена горем, что не почувствовала ничего, кроме неприязни к сестрам. Да и гнев был бы совсем не к месту.

— Благодарю вас, — произнесла она.

— Полагаем… — начала Люсинда.

— Ты получила наш подарок? — закончила Марта.

Королева рассеянно кивнула, даже не задумавшись, о каком подарке идет речь. Мысль о зеркале не пришла ей в голову.

— Временами он может быть слегка черствым и грубым, твой отец, — сказала Руби. — Дай знать, если понадобится его усмирить.

Верона окинула стоящих прямо под дождем сестер возмущенным взглядом. Она устала от их непонятных разговоров и загадок. Притянув Королеву и ее дочь к себе, фрейлина поспешила увести их от сестер назад к карете. Сестры торопливо, по-птичьи, маленькими шажками засеменили прочь от процессии, и, возможно, это горе сыграло с ней нехорошую шутку, но Королеве показалось, будто она услышала с их стороны смех.