Бегство Короля - Виктория Борисова

— Э-э, Максим-джан, круто тебе досталось! Встать-то можешь? До лифта дойдешь?

— Попробую.

Максим резко выпрямился — и тут же стал заваливаться на бок.

— Нет, так не пойдет! Давай-ка потихонечку.

Армен осторожно подхватил его. Максим как-то сразу обмяк, повис на нем всей тяжестью. Здоровый, черт, килограммов девяносто весит, наверное… Медленно, осторожно одолели они шесть ступенек. Слава богу, хоть лифт работал — красный глазок сразу же загорелся. Армен отер пот со лба. Вот так же когда-то давно тащил он Акопа Григоряна, раненного в голову в бою за деревню Манашид, что на границе с Азербайджаном. Долго тащил, только потом в медсанбате узнал — уже мертвого.

В лифте было посветлее. Свободной рукой Армен осторожно приподнял Максиму голову, заглянул в лицо. Страшно стало: а вдруг он тоже… того? Умрет прямо на руках? Поди потом объясняй кому, что ты не верблюд и не убивал его. Тем более — московской милиции, для которой ты уже преступник, если волосы и глаза у тебя не того цвета.

— Ты как там?

Максим застонал и открыл глаза. Он был очень бледный, кровь капала из глубокой ссадины на голове, но взгляд вполне осмысленный, живой.

— Да ничего…

— Давай-давай! Все нормально будет. Прорвемся.

Наташа торопилась. Она аккуратно укладывала сумку, боясь пропустить, забыть что-то важное. Хорошо хоть, вещи достала загодя!

Паспорт… Билет… Ваучер для заселения в гостиницу… Что еще? Ах да, страховка!

Малыш вдруг заскулил и с отчаянным лаем бросился к двери.

— Ну что там такое! — Наташа недовольно поморщилась. — Тихо ты, сторожевая собака! Пришел, что ли, кто?

Точно, пришел — в дверь позвонили. Необычный был звонок, как будто кто-то держит кнопку и не отпускает ее. Наташа сразу поняла: что-то случилось. Еще до того, как открыла, до того, как увидела смертельно бледного, окровавленного Максима. Почему-то рядом был сосед по площадке — крайне неприятный тип. Таких сейчас называют «лицами кавказской национальности». Наташа, воспитанная советской школой с ее принципами интернационализма и интеллигентной мамой, не шипела, конечно, что-нибудь вроде «Понаехали тут, черножопые, всю Москву заполонили!», но соседа все же слегка побаивалась. Неприятно было видеть, как в привычную жизнь нагло вторгаются какие-то совсем чужие, посторонние типы и ведут себя уверенно, по-хозяйски, как будто имеют на это право. А что? Деньги есть — можно жить где хочешь и как хочешь, даже если вчера с гор спустился. А этот к тому же с виду — ну просто разбойник какой-то!

А теперь он стоял перед ней и поддерживал Максима, который, кажется, вот-вот потеряет сознание, и кровь Максима капала прямо ему на рубашку…

— Что стоишь, ахчик?[5] Помогай! — хмуро сказал он.

Через полчаса Максим с перевязанной головой лежал на диване, а Наташа суетилась вокруг.

— Так удобно? Не болит? Может, все-таки «скорую» вызвать?

— Да ну ее… Так пройдет. Мне уже лучше, — отмахивался Максим.

— Ну что за безответственность! — всплеснула руками она. — Должен ведь врач посмотреть. И в милицию надо обязательно.

Армен деликатно кашлянул:

— Ахчик, не надо милицию.

— Это почему же?

— Ну сама подумай! Вопросы начнутся, протокол, то, се… А у меня пистолет незарегистрированный, да еще и самоделка. Кому хуже будет?

— Так еще и пистолет был? — Наташа побледнела. Вот верно говорят, что первое впечатление никогда не обманывает. Разбойник — он разбойник и есть.

— Ага. Ты думала — я от них веником отмахивался?

Она закрыла лицо руками — и вдруг разрыдалась, горько и безутешно, как обиженный ребенок. Только теперь Наташа поняла окончательно, что, если бы этот противный кавказец не таскал в кармане незарегистрированный пистолет, ее брат мог бы так и остаться умирать на холодном полу в подъезде, и никто не пришел бы ему на помощь — ни врачи, ни милиция, ни Господь Бог.

— Ладно, ладно, ахчик, успокойся, — Армен подошел к ней, чуть приобнял за плечи, — все нормально. Я сейчас. У меня там, в машине, коньяк остался. Нам всем… не повредит.

Он шагнул было к двери, но Наташа удержала его:

— Подожди. Я даже не знаю, как сказать… Ну, в общем, — спасибо тебе! Ты — человек.

— А ты что думала, я — чурка с глазами? — Армен сказал это без обиды, но так устало и печально, что Наташа смутилась еще больше. — Или что я всю жизнь палаточником был? Я ведь, между прочим, на радиофизика учился! — Он подумал еще и добавил: — Меня Армен зовут.

— А я — Наташа. Очень приятно.

Вот и познакомились… Ей стало смешно и горько. Неужели непременно должно случиться что-то из ряда вон выходящее, чтобы узнать, как зовут соседа по лестничной клетке?

— Сейчас приду, — повторил Армен и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Он вернулся быстро, как обещал. Заодно и пульки успел подобрать в подъезде… Счастье еще, что время такое — все на работе, даже старушки с авоськами туда-сюда не шастают. Увидит кто — неприятностей не оберешься! А так — вроде тихо все.

Он как раз открывал бутылку на кухне, когда в дверь снова позвонили — резко, требовательно, отрывисто. Наташа вздрогнула. Кого еще там принесло? Может, хватит сюрпризов на сегодня? Она пошла открывать, но руки дрожали и даже колени слегка подкашивались. Армен двинулся за ней, встал за спиной, пока она возилась с замком, и от его присутствия было спокойно и надежно.

— Ахчик, ты в глазок посмотри сначала.

Неужели милиция? Но за дверью стояла Верочка — бледная, синяки под глазами в пол-лица, сама на себя не похожа.

— С Максимом… что? — еле выдохнула она.

— А ты откуда знаешь? — удивилась Наташа. — Позвонил он тебе, что ли, уже? Герой-то… Когда только успел?

Верочка привалилась к стене — и вдруг заплакала. Видно было, что это слезы облегчения, когда после страшного нервного напряжения человек позволяет себе расслабиться.

— Да заходи ты, господи, горе мое! На себя посмотри — краше в гроб кладут. С тобой еще возиться не хватает.

Армен покачал головой. Женских слез он терпеть не мог, а потому снова ретировался на кухню. Бабы между собой и сами разберутся.

— Наташа, кто там? — тихо спросил Максим из комнаты.

— Лежи, лежи! Верочка твоя пришла, — крикнула Наташа.

Армен даже позавидовал немного — везет же человеку! Такие женщины возле него. И переживают как!

Армен и Наташа сидели, притулившись возле низкого сервировочного столика на колесиках. Наташа специально подкатила его поближе к дивану, где лежал Максим, откинувшись на подушку и обнимая Верочку за талию. Отпускать ее от себя он не хотел ни на минуту, и Верочка все время держала его руку в своей, как будто хотела сказать: я здесь, я с тобой, я никуда не уйду!