Точка отсчета - Михаил Анечкин

– Если людей больше чем трое, то должен быть кто-то главный.

– Ты им хочешь быть? Вперед.

– Нет. Меня вполне устроит, если будешь ты, но я должен знать, что у тебя на уме.

– У меня на уме выжить. Если этого мало, задавай вопросы.

– Твой боевой опыт?

– Пятнадцать лет служил в отряде специального назначения МВД России «Рысь». Из этих пятнадцати лет половина – в Чечне.

– У нас есть тяжелораненый. Мы его не потянем.

– Вопрос, как с ним поступить, сейчас не стоит. Есть машины, есть дорога, поэтому пока что тянем его с собой.

– Ты знаешь, на какие средства живут сталкеры?

– Сбор артефактов. Правильно?

– Да. И если я иду с вами, то хочу, чтобы по дороге у меня было время собирать бирюльки. Артефакты то есть.

– Согласен. Это все?

– Нет. Мне нужна твоя помощь.

– Поясни.

– Вон там, видишь, справа от дороги золотистый шар?

– Да.

– Эта штуковина – артефакт. Стоимость – минимум две тысячи долларов. Очень редкая вещь. Если взять его в руки, то можно увидеть продолговатый паз, ведущий прямо в середину. Вставь туда стальной предмет, гвоздь, иголку, скрепку, и через полминуты этот артефакт превратится в искусственное солнце. Сравнение с солнцем даже, пожалуй, неправильное, потому что температура в центре артефакта достигнет 11–12 тысяч градусов, что выше, чем температура поверхности солнца. По крайней мере, так говорил Батя.

– Что тебе нужно от меня?

– Здесь сразу несколько аномалий. Потому-то, наверное, тут он и возник, этот артефакт, его, кстати, так и называют – «солнце», что они как-то взаимодействуют друг с другом. Одну из аномалий, мясорубку, случайно разрядил мутант во время атаки на колонну морпехов. Остались три. Одна из них – амеба, она-то и не дает забрать «солнце». Что-нибудь слышал об амебе?

– Нет.

– Это одна из гравианомалий. Хотя и привязана к одному месту, как и большинство аномалий, амеба может менять свою форму. Она каким-то образом чувствует живые существа и оказывается способной тянуться за ними. Некоторые даже считают, что это не аномалия, а хищник.

– И если амеба потянется за кем-то с одного конца, то с другого конца передвинется тоже?

– Схватываешь на лету.

– А что будет, если она все же дотянется до своей жертвы?

– А что делают гравианомалии, когда в них кто-то попадает? Сплющит или разорвет, в зависимости от настроения. Такая большая амеба, как эта, в живых не оставит точно. Но двигается она медленно. Человек с хорошими нервами и выдержкой вполне может потянуть ее за собой.

– И ты хочешь, чтобы я это сделал?

– Да. Прибыль, естественно, пополам.

– Давай-ка расскажи подробнее.

– Границу амебы легко определить, бросая камешки или насыпая песок. Ты встанешь вон туда и будешь потихоньку отступать к лесу. Самое неприятное в том, что сзади тебя будет жарка, поэтому слишком долго отступать не получится. У тебя вес какой?

– Килограмм девяносто пять со снарягой вместе.

– Очень хорошо. Учти, отступать слишком далеко от края амебы нельзя, иначе она может потерять тебя и тогда моментально восстановит свою прежнюю форму. А поскольку я буду в этот момент подбираться к «солнцу», амеба меня убьет. Как видишь, я готов тебе довериться.

– А как я увижу границу этой «жарки»?

– Это как раз легко. Видишь опаленную траву?

– Да.

– Это и есть граница. Не подходи к ней ближе чем на десять сантиметров, и все будет в порядке. Когда я возьму «солнце» и выйду за начальные границы амебы, ты пробежишь вдоль границы жарки и тоже выйдешь на чистое пространство. Нам всего-то нужно сместить амебу метра на три-четыре.

– Бритва, мне нужно задать тебе пару вопросов. Пока мы ехали сюда, Лом рассказал мне не только о мутантах и аномалиях, но и о людях, которые там живут. Кое-что меня смущает.

– И что же?

– Да вот принцип «каждый сам за себя» – это как, по-твоему, правильно?

– Что значит правильно или неправильно? Это жизнь, так устроена Зона. А еще в Зоне все время осень, это как, правильно? Я не знаю, как ответить тебе на этот вопрос.

– Ну ладно, допустим, а что если ты решишь в какой-то момент, что две тысячи долларов – это в два раза лучше, чем одна? Каждый же сам за себя?

– Это разные вещи. Брать чужое и нарушать слово плохо, но этим многие здесь не брезгуют, тут твоя правда. Многие, но не я. Если мы с тобой замазали – я тебя не подставлю. И не прощу, если ты меня подставишь. К тому же с тобой вместе выжить будет проще, чем без тебя. А все бирюльки, что я нашел, – это, знаешь, пока что только теоретическая ценность. Чтобы их превратить в наличные, нужно отсюда выбраться живыми. А это как раз непросто.

– Ладно. Давай еще раз и подробно.

Бритва. Сталкер, в миру Артем Быков

Шажок. Еще чуть-чуть. Бросаю горсть песка. Отлично, амеба продолжает медленно, но верно смещаться в сторону леса, туда, где стоит Старшой, и, что самое главное, смещается целиком, выбрасывая ложноножки, не меняя формы в целом. Он, так же, как и я, сыплет песок и внимательно наблюдает за границами аномалии, понемногу смещаясь назад. Метра два с половиной мы одолели. Это значит, что если Старшой ошибется, то мне уже не выскочить. Но с другой стороны, еще метр с небольшим, и я буду у цели. Я внимательно смотрю за действиями своего напарника. В какой-то момент он слишком быстро отпрянул назад, и мое сердце замирает от страха. Если амеба его потеряет… Но вот Старшой, увидев свою ошибку, подается вперед, и амеба снова послушно тянется дальше. Я чувствую, как пот застилает глаза, и раздраженно смахиваю его рукой. Слава богу, недостаток опыта Старшой замещает хладнокровием, но мне все же лучше не зевать, чтобы не испытывать судьбу лишний раз. Я снова бросаю горсть песка, который, наткнувшись на невидимую преграду, осыпается красивым водопадом. Еще шажок. Проходит еще несколько томительных минут, и «солнце» вылезает из-под амебы, поблескивая на дневном свету.

И все-таки ошибся я, а не Старшой. Боязнь того, что напарник сделает что-нибудь не так, сыграла со мной дурную шутку. Слишком поспешно я потянулся к артефакту, слишком торопливо, хотя ведь знал, что нужно подождать всего-то каких-нибудь пятнадцать-двадцать секунд. Шевельнувшиеся травинки прямо под ногами заставили меня рефлекторно отпрянуть вправо. Случилось самое неприятное – амеба почувствовала вторую цель – меня. Проклиная все на свете, я сделал еще один шаг назад и уперся в стену обрыва. Оттирая спиной преграду позади, я аккуратно двинулся вправо, стараясь обойти амебу стороной. Но не прошел я и шага, как понял, что так мне не выйти – амеба уперлась в обрыв всего в двух метрах от меня. Чего мне стоило спустить с вершины обрыва канат, перед тем как лезть сюда! Этого добра у морпехов в машинах – выше крыши. Сейчас бы я уже был наверху, в безопасности. Мозг лихорадочно заработал, стремясь найти выход от этой напасти. Я заперт на пятачке три на три метра, и к тому же этот пятачок сужается, правда, пока очень медленно. Амеба больше не смещается как одно целое, она сейчас вытягивается овалом, пытаясь дотянуться сразу до обеих целей, поэтому двигается тяжело. Старшой уже понял, что наши планы пошли кувырком.

– Что случилось?

Как же ему объяснить то, что я вижу и чувствую своим опытом?

– Амеба меняет форму. Она почуяла меня, и мы ее больше не смещаем. Она растягивается.

– Попробовать ее растянуть посильнее?

– У тебя осталось два метра.

– Я смещусь влево. От тебя вправо.

Но там же трамплин. Неужели он забыл? Сказать или нет? Как хочется, чтобы Старшой попытался сместить амебу, ведь не резиновая же она на самом деле. Только если я напомню ему про трамплин, он может и передумать. Но с другой стороны, он же новичок в Зоне, не видит простых вещей, может вляпаться в простую аномалию на ровном месте.

– Старшой, – облизнув сухие губы, просипел я непослушным языком, – там трамплин, осторожнее.

Сергей словно не слышит меня, он старается заинтересовать собой амебу как можно сильнее, даже руки раскинул, словно хочет ее обнять. Аномалия гнется, из-под движущихся границ амебы, мерзко похрустывая, вылетают камешки. Я, кажется, понял, что задумал Старшой.

– Осторожнее, слишком близко. Отойди чуть дальше.

Напарник чуть отодвигается и быстро оглядывается назад, чтобы оценить, сколько места осталось до трамплина. Жду затаив дыхание. Движущийся край амебы задевает лягушку, притаившуюся в траве, и с противным чавканьем та лопается. А если так же и меня? Чувствую, как волосы на голове встают дыбом. Между краем обрыва и амебой появляется тоненькая щелочка, которая постепенно начинает расти. Еще немного, и я протиснусь туда. Для верности я сыплю на амебу песком и понимаю, что пора.

– На счет «один» я нырну вперед, – непослушным голосом предупреждаю Старшого. – Три, два, один.

Спиной слышу грузные прыжки Старшого. Оборачиваюсь затем, чтобы увидеть, как он прыгает вверх и цепляется за толстую ветку, протянувшуюся над трамплином.