Опасность для сердец - Барбара Картленд

Каждый вечер устраивались пиршества, а затем гости оставались поиграть. Ставки были выше, чем в самых фешенебельных клубах и игорных домах Лондона. Каждый из гостей мог предаваться любым удовольствиям.

Комнаты большого дома были достаточно уютными. Блюда и вино могли удовлетворить вкусы самого требовательного гурмана. В Мэндрейке можно было встретить все самое экстравагантное и модное. Имение стало центром всего, что сверкало, переливалось и бросалось в глаза, а сама хозяйка блистала великолепием красоты и остроумия. Маркиза стала королевой такого двора, о котором, может быть, мечтали историки, когда описывали скучное правление «божественных» монархов. Весь светский мир собирался в Мэндрейке, но вскоре стало очевидным, что это место только для самых богатых. Маркизу было трудно остановить во время игры. Она неистовствовала, когда проигрывала, а выигрывая, жаждала большего, и никто не мог избежать продолжения, пока ему было на что ставить. Ненасытная, она не считалась ни с чем, движимая только собственными желаниями.

Некоторые из гостей, покидая Мэндрейк, порой клялись больше туда не возвращаться. Маркиза хотя и была красивой женщиной, но в ней отталкивала алчность, которая появлялась при виде денег, когда она думала не о чувствах других, а о толщине их карманов.

В новой роли маркиза Вулкан не была столь популярной, и даже завсегдатаи стали понимать, что Мэндрейк совсем не гостеприимен. О нем распространялись самые невероятные слухи, и все же находились желающие приятно провести время и поставить на карту большие суммы денег. Сюда съезжались и те, кто больше не был persona grata[1] при Дворе. По-видимому, единственное, что пугало маркизу, – это мысль остаться в одиночестве в огромном доме.

Внезапно дверь спальни открылась, и появился лорд Вулкан. Он был в костюме для верховой езды, высоких сапогах, узких желтых бриджах и пиджаке темно-коричневого цвета, сшитом знаменитым Сталцем.

– Вы меня звали, мама?

Он медленно прошел через комнату, остановился перед камином, в котором уже разгорался огонь. Маркиз внимательно рассматривал массивную кровать с четырьмя столбиками, украшенными у основания страусиными перьями, мебель из позолоченного резного дерева и занавеси из парчи цвета морской волны.

– Красиво сделано, – одобрил он, – поздравляю.

– А за это пока не заплачено, – с упреком ответила маркиза.

Его светлость прищурил глаза.

– Когда я в последний раз давал вам денег, – сказал он, – я думал, что это на отделку комнат.

– Та сумма покрыла только четверть счета, – ответила его мать, – к тому же нужно было заплатить за устройство нового сада, и еще, портной, у которого я заказывала манто, уже не мог ждать.

Лорд Вулкан вынул из кармана табакерку. Он старался оставаться невозмутимым, но в голосе появились металлические нотки.

– Я сейчас ничего не могу вам дать.

– А эта девчонка?

– Я пока не женат.

Маркиза привстала.

– Ваше бракосочетание никогда не состоится. Я уже тебе говорила и снова повторяю. Ты никогда не женишься.

Его светлость с шумом захлопнула табакерку.

– Я всегда говорил вам, мама, что у меня нет никакого желания жениться ни при каких обстоятельствах.

– А почему ты привез сюда эту невзрачную деревенскую девчонку? Ты сошел с ума, Джастин. Если мы даже не можем притронуться к ее деньгам, то для нас это только лишний рот. Рано или поздно с ней надо будет что-то придумать. Сейчас же отошли ее обратно – сегодня.

– Куда? Вы забываете, что я теперь владелец ее дома.

Маркиза жестом выразила свое недовольство.

– Какая разница, куда она пойдет? Ради всех святых, зачем тебе нужно было играть на такую ставку?

– Откровенно говоря, – ответил лорд Вулкан, хитро улыбаясь, – я сам себя об этом спрашивал. Я был почти уверен, что не смогу выиграть ее руку. Но я все время выигрывал, и, по справедливости, Гайлсу нужно было взять у меня реванш.

– Да, но после выигрыша, зачем затевать весь этот фарс? Тебе следует освободить девушку от долга, если ты вполне уверен, что невозможно завладеть ее деньгами другим способом.

– Никаким другим способом не получится, думаю, девочка тебе уже сказала.

– Откуда ты знаешь? Она тебе передала наш разговор?

– Нет, но зная ваши несколько прямые методы, дорогая мамочка...

– Не вижу причин, почему я не должна с ней говорить, в конце концов, я твоя мать.

– В этом нет никакого сомнения, – учтиво ответил лорд Вулкан.

Маркиза посмотрела в его сторону уже более ласковым взглядом.

– Джастин, дорогой, я придиралась к тебе из-за денег, но все же тебе ведь не хочется жениться на этой простушке... этом ничтожестве?

Маркиз вздохнул.

– Я так часто говорил, что ни на ком не женюсь... ни при каких обстоятельствах.

– Ну, тогда отошли ее куда-нибудь.

– Куда? – Он поднял руку, жестом предупреждая ответ, готовый сорваться с губ матери. – Нет, нет смысла говорить «куда-нибудь». В конце концов, я во многом причастен к смерти ее отца.

– Джастин, меня раздражает такая глупость. Ты не обязан отвечать за каждого глупца, который сводит счеты с жизнью из-за проигрыша в карты. У нее, наверное, есть родственники. Если нет, побыстрей выдай ее замуж за какого-нибудь порядочного деревенского парня. Она сможет жить на свое наследство.

Лорд Вулкан улыбнулся.

– Как ни странно, именно об этом я и подумал, когда увидел ее в Стэверли, хотя такого парня найти здесь нелегко.

Последние слова он произнес с усмешкой.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, Джастин, но, осмелюсь сказать, мы все же найдем кого-нибудь, кто попросит ее руки. Она вполне может привлечь, но у нее нет хорошей одежды.

– Конечно, мама, и лучше тебя с этим никто не справится.

– Уверяю тебя, я об этом и не думала. Хотя это легко исправить. У меня есть изумительные ткани, газовые, batiste – из тончайшего хлопка, последний крик моды. Иветт сошьет для нее платья. Мы найдем ей мужа, и ты будешь свободен от обязательств.

Теперь маркиза улыбалась, в глазах появился блеск, и она выглядела намного моложе, чем несколько минут назад.

– Ну, мальчик мой, а ты меня напугал. Я думала, ты заинтересовался этой девочкой.

Лорд Вулкан подошел к окну. Он наклонился вперед, подставляя лицо солнечному свету; в эту минуту он выглядел юным и неискушенным.

– Когда-нибудь, мама, Мэндрейку нужен будет наследник.

– Когда-нибудь, конечно, но не сейчас, Джастин. Я не переживу, если стану бабушкой. А что, Юстас только вчера вечером сказал, что ты больше похож на моего младшего брата, чем на сына.

– Юстасу Кэррингтону всего двадцать три года, – ответил маркиз. – Он еще и крайне распутный молодой человек. Я не могу одобрить твое новое увлечение.