Опасность для сердец - Барбара Картленд

– Мы уже подъезжаем? – спросила она.

– Вы увидите Мэндрейк через несколько минут, – ответил лорд Вулкан.

Серине навсегда запомнился Мэндрейк таким, каким она впервые его увидела. Огромный дом, напоминающий замок, на фоне золотисто-красного неба. Сотни окон, отражая лучи солнца, сверкали как бы в знак приветствия подъезжающим. Дом стоял на холме, на берегу моря, громадные волны под лучами закатного солнца напоминали живую массу золота. Все сияло такой ослепительной красотой, что девушка закрыла глаза. Когда она снова открыла их, Мэндрейк был уже ближе, такой величественный, что под его впечатлением девушка почувствовала себя ничтожеством и испугалась. Она услышала голос маркиза:

– Мэндрейк вначале строился как крепость, и уже каждый из наследников добавлял что-то свое. Мой род проживает здесь уже сотни лет, и каждое поколение вносит вклад в улучшение поместья.

Он говорил очень спокойно, и в его словах звучала непоколебимая гордость за свои владения. «Он действительно любит это место», – подумала Серина и стала меньше бояться этой громадины, подавляющей своей величественностью. Для лорда Вулкана, каким бы странным человеком он ни казался, это был родной дом. Девушка в последний раз взглянула на море и огромные скалы, когда карета свернула с дороги, чтобы подъехать к замку с северной стороны. Перед ними распахнулись огромные железные ворота, изъеденные ржавчиной, и они въехали в большой внутренний двор. Карета остановилась, один из лакеев спрыгнул, чтобы открыть дверцу, и только сейчас Серина могла расслабиться, признавая усталость, которой все это время старалась не поддаваться.

Девушка чувствовала себя растерянной, сравнивая собственную убогость с роскошью, которая открылась ее взору. Она завернулась в накидку и протянула руку маркизу, чтобы он помог ей сойти.

– Добро пожаловать в Мэндрейк, – сказал он, когда она спустилась из кареты во двор, украшенный флагами.

Серина заметила, что входная дверь открыта и их ждут слуги в ливреях, выстроившись у входа. На минуту она замешкалась и инстинктивно, поддаваясь чувству страха, сильно сжала руку лорда Вулкана.

– Ваша горничная и собака ждут вас, – произнес маркиз, и она поняла, что единственное, чем он мог и старался ее утешить, это напомнить, что она не совсем одна.

Она благодарно улыбнулась, и маркиз ввел ее в дом. Слуги поклонились, лакеи поспешно подошли к хозяину, чтобы взять его шляпу и перчатки. Огромный холл, освещенный сотнями свечей, длинный коридор, покрытый мягким ковром и по обе стороны уставленный цветочницами, произвели на девушку такое впечатление, что это показалось ей фантастическим сном. Вдруг открылась дверь комнаты, залитой светом. Занавеси из темно-красного бархата, стены зеленого цвета с серебром, сверкающие зеркала, огромные портреты в позолоченных рамах, еще больше цветов, чем в холле, желтых, белых и алых – их дрожащие огоньки как бы приветствовали входящих.

– Джастин, я ждала тебя не раньше, чем через час, – раздался громкий голос, и в комнату вошла женщина, вся в сиянии дорогих украшений. Но как бы ни сверкали на ней камни и каким бы роскошным ни был наряд, больше всего притягивало лицо маркизы Вулкан, от которого Серина не могла отвести удивленного взгляда.

Она ожидала увидеть совсем другую женщину, и прежде всего, намного старше. Казалось, что она того же возраста, что и ее сын. Только при более внимательном рассмотрении можно было заметить морщины вокруг глаз, скрытые под макияжем, и складки уже немолодой кожи на лебединой шее. Девушка невольно вскрикнула от восхищения такой красотой, аристократической бледностью лица и темными глазами с почти фиолетовым оттенком, обрамленными длинными ресницами, безупречным овалом лица. Темные брови красиво очерчивали ее лоб, великолепные огненно-рыжие волосы были убраны по последней моде, а в ушах сверкали бриллиантовые серьги.

– Что все это значит? – маркиза говорила быстро и нетерпеливо. – Что за письмо я получила от тебя сегодня утром? Не могу понять ни слова.

– Оно означает то, что в нем написано, мама, – ответил лорд Вулкан, – и позволь мне представить... мисс Серину Стэверли.

Маркиза впервые посмотрела в ее сторону. Когда их взгляды встретились, по всему телу девушки пробежала дрожь, не то от волнения, не то от страха. В отличие от сына, лицо которого всегда выражало холодное спокойствие, маркиза не скрывала своих чувств. Ее глаза сверкали от гнева и, как показалось Серине, выражали такую ненависть, какую ей никогда не приходилось встречать. С минуту обе женщины стояли, молча смотря друг на друга, затем маркиза, выразительно всплеснув руками, воскликнула:

– Ха! Все это просто смешно, Джастин, и ты это знаешь.

– Напротив, – ответил он, – это факт, дорогая мамочка, который я прошу тебя принять.

– Факт, что ты собираешься жениться на этой девушке?

Маркиза говорила так, как если бы Серина не присутствовала при разговоре.

– Это еще не решено, – спокойно ответил лорд Вулкан. – А пока мисс Стэверли у нас в гостях.

Маркиза снова повернулась в сторону девушки.

– Мой сын сообщил мне, что вы помолвлены. Кто вы и где с ним познакомились?

По всей вероятности, маркиза не знала причин появления Серины в Мэндрейке, и это придало девушке немного уверенности в себе.

– Ваш сын, несомненно, объяснит вам, мэм, – спокойно сказала она, – все произошло не по моей вине.

– Что она хочет этим сказать? – вскрикнула. маркиза.

– Позже я все тебе расскажу, – ответил лорд Вулкан. – Сейчас мисс Стэверли устала и хочет отдохнуть в своей комнате.

Он подошел к камину и позвонил в колокольчик. Почти мгновенно появился дворецкий.

– Где миссис Мэтьюс? – строго спросил маркиз.

– Она здесь, милорд.

Вошла горничная, шелестя черным шелковым платьем, волосы ее были убраны под белую шапочку.

– Добрый вечер, миссис Мэтьюс.

Она присела в реверансе.

– Надеюсь, ваша светлость, вы хорошо себя чувствуете.

– Достаточно хорошо. Будьте любезны, проводите мисс Стэверли в ее комнату и проследите, чтобы ей дали все, что нужно.

– Конечно, ваша светлость. Пойдемте за мной, мэм.

Горничная снова сделала реверанс, и Серина пошла с ней, чувствуя себя бесконечно одинокой, пока они шли через большой холл. Они поднялись по лестнице на третий этаж и прошли по странному извилистому коридору.

– Сейчас мы в старой части дома, – объяснила миссис Мэтьюс по мере того, как сужался коридор и они то спускались по одним ступеням, то поднимались по другим. – Ее светлость считает, что здесь вам будет удобнее.

Она говорила сдержанно, как бы стараясь не показывать, что ей велели выбрать скорее самую худшую комнату для гостей, чем лучшую.