Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям - Серж Гингер

Вот один из примеров: молодая женщина попадает в занос на горной дороге, ее машина несколько раз переворачивается и падает в овраг на глубину 20 метров. Автомобиль разбился, но водителя, к счастью, выбросило, и она зацепилась за кусты. Она не пострадала, но сильно помутилась разумом вследствие шока: она подумала, что умерла! Во время сеанса терапии – который состоялся спустя всего несколько часов после аварии – я не ограничился тем, что попросил ее рассказать об этом. Она мимически изобразила это, она играла свои фантазии смерти, выкрикивая свой страх и свой гнев – чтоб уменьшить свое внутреннее напряжение путем его экс-прессии вовне; более того, я ей предложил вообразить и воплотить различные активные роли по своему выбору: она решила «быть» автомобилем, намеренно прыгнуть в овраг, потом из него взлететь как самолет и т. д. Эти игры дедраматизировали ситуацию и позволили ей выйти из роли жертвы, заключенной в автомобиль и лишенной всякой ответственности. После часа «пережевывания» этой ситуации она перевела дух и обрела возможность смеяться сквозь слезы. На следующий день, когда она разговаривала с полицией по поводу места происшествия, ее показания были спокойными и точными, так что они с трудом могли поверить, что именно она была той, кто накануне летел в овраг!..

Мы выступаем за учреждение службы срочной психологической помощи – центра «SAMU-гештальта», куда можно обратиться без предварительной записи именно в тот самый день, когда произошел несчастный случай, происшествие или покушение; здесь можно провести с «тепленьким» клиентом катарсическую работу и «измотать» его, разрядить и остудить до наступления сна.

Фрейд, Юнг…и другие

Фрейд полагал, что «сновидения обладают силой исцеления, утешения», а его последователь Ференци приписывал сновидениям «травмалитическую» роль: они призваны разрушать травмирующие впечатления, «переваривать» их, увлекая за собой в бессознательное. Особенно это верно для повторяющихся, «рецидивирующих» сновидений, цель которых состоит в постепенном стирании аффективного ореола, окружающего воспоминание о стрессовой ситуации.

Что касается Фрейда, сновидение у него часто представляет собой «невротический симптом», оно не является трансцендентным посланием свыше, а имманентным сообщением снизу, родом из «черного континента» бессознательных влечений. Юнг придавал сновидению чрезвычайно высокое значение, приписывая ему не только психологические и биографические основания, но бессознательное восприятие культурных глубин, общих для всего человечества. Согласно Юнгу, сновидения непрерывно простираются как к прошлому, так и к будущему: сновидение не прячет какое-нибудь вытесненное желание, но напротив выявляет содержание коллективного бессознательного и может даже приобретать эзотерическое значение.

А теперь посмотрим, как Перлз подходил к сновидению:

«Всевозможные элементы сновидения, – говорит он, – являются элементами личности. Так как цель каждого из нас состоит в том, чтобы стать здоровой личностью, т. е. единой, нам нужно собрать воедино различные фрагменты сновидения. Мы должны вновь обрести эти отброшенные и фрагментированные элементы нашей личности и таким образом восстановить скрытый потенциал, который проявляется в сновидении […]»

«В гештальт-терапии мы не интерпретируем сновидения. Мы с ними делаем нечто куда более интересное. Вместо того, чтобы анализировать сновидение и заниматься его «вскрытием», мы хотим вернуть его в жизнь. Способ, каким этого можно достигнуть, состоит в повторном переживании сновидения, как если бы оно разворачивалось в настоящий момент. Вместо того, чтобы рассказывать о нем, как о давно минувшей истории, осуществите его, проиграйте его в настоящем, чтобы оно стало частью Вас самих, которая в Вас на самом деле содержится […]. Если Вы хотите в одиночку работать со сновидением, запишите его, набросайте перечень, список всех его элементов, всех его деталей, а потом работайте с каждой, делаясь каждой их них…»

(из: «Сновидения и бытие в гештальт-терапии»)

Некоторые гештальтисты, такие как Изадор Фром, пошли намного дальше и рассматривали сновидение (особенно то, которое непосредственно предшествовало или наступало сразу после сеанса терапии) не только как проекцию, но также как ретрофлексию, т. е. как серьезное нарушение границы-контакт между клиентом и терапевтом: спящий бессознательно говорит самому себе нечто, вместо того, чтобы открыто сказать это своему терапевту.

«Фактически, – говорит Фром, – пациент в терапии в общем-то знает, что если он вспомнит сновидение, его надо будет рассказать своему терапевту. Итак, я предполагаю, что этим в некотором роде предопределяется содержание сновидения у пациента: это не просто сновидение, это сновидение, которое он расскажет своему терапевту.

[…]…Другими словами «ретрофлексию» можно было бы назвать «цензурой» или «удержанием»: пациент бессознательно рассказывает себе самому […] то, что он не хотел бы или не может сказать терапевту».

Итак, Фром вновь вводит (более или менее явно) понятие переноса:

«Перенос является «здесь и сейчас» проявлением тех чувств, которые существовали в прошлом […]. Прелесть переноса состоит в том, что позволяет ситуациям, незавершенным в прошлом – такими ситуациями занимается любая терапия – разрешиться в настоящем […]. Мы не способствуем развитию переноса, как это обычно делается в психоанализе, исходя из их метода. Но если мы его не развиваем, это не означает, что мы его устраняем […]. Было бы абсурдным говорить, что мы не используем перенос […]. Мы ставим вопросы, которые склоняют нашего пациента беспокоиться по поводу переноса и развязывать его».

Десять подходов к сновидению

Таким образом небольшими шагами мы приходим к десяти терапевтическим аспектам сновидения – которые можно гармонично комбинировать и без предубеждения использовать во благо клиенту и гештальтисту. Если Вы хотите, то можете заняться самостоятельно анализом своего сновидения.

1. Само по себе сновидение, независимо от того, будет ли оно использоваться в терапии, имеет – как мы видели – несколько естественных «терапевтических» функций, прежде всего это биологические функции адаптации и саморегуляции, которые впрочем вовсе не обязательно предполагают сознательное припоминание сна: ревизия и прояснение нашего генетического имущества, ассимиляция опыта, индивидуация поведения (Жюве), постепенное разрешение травматических переживаний (Ференци). Таким образом, сновидение делает свою работу, даже если Вы с ним не работаете.

2. Даже простой вербальный пересказ сновидения сразу после пробуждения оказывается полезным, потому что он позволяет лучше осознать спонтанные ассоциации и способствует возможной дедраматизации.

3. Интерпретация сновидения с помощью ассоциаций, относящихся к его содержанию или к его форме, а также его символическая расшифровка (Фрейд) позволяет глубоко погрузиться в индивидуальное бессознательное.

4. Отсылка к универсальным символам, к коллективному бессознательному, к посланию, скрытому за символическим значением (Юнг), придавая трансперсональное или духовное качество обычному сну, позволит подготовиться к грядущим событиям.

5. Сновидение можно разыграть в форме коллективной психодрамы (Морено), чтобы выявить некоторые из его аспектов и обогатить его реакциями различных протагонистов, играющих роль персонажей из сна клиента.

6. Группу можно использовать как резонатор или как «усиливающее эхо»; терапевт «доверяет» некоторые ключевые фразы сновидца разным членам группы – которые их затем (в конце работы) будут поочередно воспроизводить вслух (Анн Пейрон-Гингер).

7. Проработка сновидения (как проекции спящего – Перлз) побуждает к воссоединению различных аспектов индивида путем поочередного присвоения элементов сна, априорно разрозненных.

8. Проработка сновидения (как ретрофлексии – Фром) позволяет дополнить обмен терапевт/ клиент, который имеется внутри каждой психотерапии, особенно гештальтистской.

9. Сновидение, которое человек запомнил, можно рассматривать как незавершенный гештальт (Гингер, Катрини): действительно, природой предусмотрено, что сновидение – внутренний процесс, следовательно, обычно находится вне сознания – точно так же, как пищеварение. Если мы вдруг стали осознавать процесс пищеварения (тяжесть в желудке и т. д.), значит происходит что-то неладное, что-то не переваривается. Аналогично, если сновидение вдруг спонтанно вышло на уровень сознания во время бодрствования, то это может быть сигналом, что нечто не «переварено». В этом случае – и исключительно в этом случае[22] – сновидению надо уделить внимание и помочь клиенту завершить свою прерванную работу. Тогда клиенту можно было бы предложить пересказать сон в настоящем, а затем закончить на свой лад, взяв ответственность на себя – потому что сновидение принадлежит ему – и показав его в форме монодрамы, чтобы ликвидировать бессознательное психическое напряжение «незавершенной ситуации» и самому построить свое будущее.