Огнепоклонники - Бапси Сидхва

— Пошли, пошли, — заторопила всех Джербану. — Сколько можно вас ждать! Все остынет, пока вы тут валяетесь, задрав ноги.

Фредди нащупал шлепанцы, не обращая внимания на тещину воркотню.

— Бабушка, — закричала Кати, — только мы о тебе заговорили, а ты тут как тут! Значит, долго будешь жить, правильно?

Фредди поднялся с кресла. Остальные тоже встали на ноги, поправляя сбившуюся одежду.

— Правильно. Бабушка будет жить вечно. У нее вон и седых волос вполовину меньше, чем у меня, — сказал он.

— Ну ладно! Никто не молодеет! — оборвала его Джербану. Ее злобные глазки загорелись завистью. Если Фредди и не помолодел, то стал сейчас еще красивей, чем в молодости. Он и в старости будет выглядеть величественным, добрым, и никому в голову не придет, что этот человек коварен, лжив и неразборчив в средствах.

Глава 18

Фредди проснулся с первыми проблесками зари и сел в постели. В небе еще мерцали последние звездочки. Он обвел взглядом расставленные в ряд кровати, на которых в неясном свете угадывались спящие. В эту душную июньскую ночь семья спала на крыше дома. Рядом с его кроватью стояла кровать Путли, дальше спали пятеро детей, еще дальше — Джербану.

Семья каждое лето перебиралась спать на крышу. И с каждым летом укорачивался ряд кроватей, подумал Фредди, охваченный острым чувством утраты и надвигающегося одиночества. Хатокси и Руби живут собственными семьями. Понемногу обзаведутся семьями и другие…

Заворочалась Джербану, вызывая у кровати негодующий скрип. Фредди знал, отчего ей не спится. Ночь была невыносимо душная, а воздух невыносимо сухой. Крыша отдавала жар, накопленный за целый день, и два раза вставал Фредди этой ночью сбрызнуть простыни водой. Потом услышал, как Джербану обливается водой из кувшина, последовал ее примеру и, не вытираясь, снова лег в постель. Засыпая, он успел подумать, что все опять пересохнет в несколько минут.

Фредди встал. Близилось время утренней молитвы. Он на цыпочках прошел между кроватей, спустился на кухню. Хотелось пить, мучительно, по-летнему хотелось пить. Летняя жажда уходила только вместе с жарой.

Фредди зачерпнул серебряным стаканом из большого глиняного сосуда, который стоял в углу на низкой табуретке. Слуга с вечера наливал воду в этот бокастый широкогорлый сосуд, и за ночь пористая глина совершала чудо — утром вода была холодной. Стакан приятно остудил руку Фредди. Он стал пить длинными глотками и не сразу почувствовал солоноватость воды. Фредди отпил еще чуть-чуть, подержал воду во рту… Да… явно соленая.

Фредди ополоснул стакан, снова зачерпнул. Соль. Он раздумчиво постоял минуту, поднял кувшин и вылил воду в раковину. Открыв кран, опять наполнил кувшин и поставил на место. Часы должны пройти, пока вода охладится снова.

— Просто не припомню такой жары, — заметила Путли за, завтраком. — Вода в кувшине так и не остыла за ночь.

На следующее утро Фредди проснулся со странным ощущением, будто ему точно известно, что сейчас произойдет. Нужно было в чем-то удостовериться — ага, вспомнил. Прокравшись на кухню, он зачерпнул воды, осторожно попробовал… Так и есть! Вода солоновата. Фредди чуть заколебался — оставить как есть? Холодная по крайней мере… ну немного солона… нет, все-таки лучше налить свежую.

Ну почему это обязательно летом случается? — раздраженно спросил он себя. Не могут сдержать свои страсти до более прохладного времени года. А вдруг он ошибается? Мало ли отчего вода ему кажется соленой… надо подождать, проверить.

В течение трех дней сбитая с толку семья пила тепловатую воду.

— Соседки говорят, у них вода хорошая, за ночь остывает… Что с нашими кувшинами случилось? — ломала себе голову Путли.

Фредди невозмутимо прихлебывал чай.

— Я думаю, это штучки Кришана Рама! Наверняка забывает налить воду с вечера, а с утра пораньше спохватывается! — Путли ринулась на кухню допрашивать злополучного слугу, совершенно не понимающего, что происходит.

На четвертое утро, когда Фредди попробовал воду, она была восхитительно вкусной, чистой и холодной. Фредди чмокнул губами.

Он долго сидел за утренним чаем. Дети разошлись, слуга убрал со стола, и Путли направилась было на кухню.

— Не спеши! — остановил ее Фредди, пододвигая стул. — Как сегодня вода? — спросил он.

— Отличная, конечно! Ты же слышал, как я вчера отчитала этого бездельника! Пока не отругаешь, он… Глаз да глаз за ним нужен, я уже просто не знаю…

— Он не виноват, — мягко прервал ее Фредди. — Я каждое утро выливал воду.

— Ты? — ахнула Путли. — Зачем?

— Потому что вода была соленая. Три дня подряд была соленая, а сегодня — нет.

Фредди со значением смотрел на жену, его карие глаза смеялись из-под тяжеловатых век.

— Ах! — заулыбалась и Путли. — Кто же это из них?

— Кто бы ни был, я бы предпочел, чтобы они не влюблялись летом. Пускай бы осенью, зимой, весной. Противно же пить соленую воду в такую жару.

— Да-да, — рассеянно согласилась Путли. — Это все от жары, сейчас ведь и не займешься ничем… Кто же это все-таки…

— Либо Соли, либо Ясмин. Кати и Билли еще маленькие. И Язди только шестнадцать.

— Пятнадцать ему.

— Тем более. Значит, или Соли, или Ясмин. Я заметил, как Соли посматривает на Пивовалову дочку… Я поговорю с ним, а ты — с Ясмин.

— Обязательно, — согласно кивнула Путли. — Но ты поосторожней с Соли. Знаешь, они в этом возрасте до того застенчивы…

— Не волнуйся, — успокоил ее Фредди и допил свой переслащенный чай.

Когда дети вернулись из школы, Фредди позвал старшего сына в контору.

— Мне кажется, у нас недостача, и я хочу, чтоб ты проверил винный склад, — сказал он, вручая Соли связку ключей.

Соли привык к таким поручениям. Он достал из ящика накладные и отправился на склад.

Соли нравилось бывать там: густая полутьма была пропитана сладким запахом сосновых дощечек, из которых сколачивают упаковочные ящики, джутовых мешков и соломы. К нему примешивался острый, экзотический дух вин и ликеров. Соли пересчитал ящики, тщательно отмечая каждый на накладной.

Минут через десять на склад явился Фредди.

— Давай помогу, — предложил он.

Отец и сын провозились на складе часа два.

После ужина отец спросил, не хочет ли Соли прогуляться с ним.

— Я с тобой пойду, папа! — поспешно откликнулся Язди.

— Я же не тебя зову, верно? Ты лучше уроки делай. — Тон Фредди был мягок, но решителен.

Путли была в спальне, когда отец с сыном вернулись с прогулки.

— Ну что? — привстала она навстречу Фредди.

Фредди начал переодеваться.

— Пока ничего. Я ему дал кучу возможностей поговорить со мной наедине. Два часа проторчали на складе, потом пошли гулять, а он — ни звука. Может, это и не он.

— Он. Потому что Ясмин здесь ни при чем.

— Ты с ней говорила?

— Ну, я не могла спросить в лоб, но я сказала, что кто-то подсыпал соль в воду. Она страшно удивилась. Я уверена, что это не она. А ты Соли спрашивал, ну то есть ты постарался завести разговор на эту тему?

— Нет. Но у него было достаточно времени заговорить об этом самому.

— Вот видишь — нет! Надо было тебе начать разговор! Соли только кажется смелым, а на самом деле он очень стеснительный. Впрочем, ты ведь тоже такой. Попробуй осторожно, не спеша разговорить его. Задай наводящий вопрос, один, другой… Про нас с тобой расскажи — ты знаешь, что я имею в виду.

— Завтра так и сделаю, — согласился Фредди.

Путли взяла керосиновую лампу, и муж с женой стали подниматься на крышу. В Лахоре уже было электричество, но на крышу Фредди пока не провел его.

Дети и Джербану спали. Фредди свесился с кровати, прикрутил фитиль, снял стекло и погасил огонь пальцами.

Ночь пахла сыростью. Это предвещало раннее наступление сезона дождей.

— Я думаю, скоро дожди, — прошептал Фредди.

— Ш-ш! Детей разбудишь! — остановила его Путли.

Фредди смотрел в небо. Звезды ушли совсем высоко, а под ними собирались легонькие, просвечивающие облака. «Я был прав, — подумал Фредди. — Скоро дожди…»

Почему-то ему захотелось вспомнить, каким он был в девятнадцать лет, но юность вдруг показалась далекой, как звезды над его головой.

Глава 19

Перед ужином семья собралась в гостиной вокруг Фаредуна. По тому, как он располагался в кресле, было видно, что он в хорошем настроении и что-нибудь расскажет. Электрический вентилятор крутился, подрагивая, над их головами и гонял горячий воздух, создавая видимость прохлады. Открытые окна были забраны густой сеткой от москитов и мух. Фредди был одет в просторные белые штаны и судре — безрукавку из плотного муслина, стянутую в поясе тройным священным шнуром парсов. Он растянулся в кресле под самым вентилятором, и Билли загляделся на гладкие, сильные плечи и руки отца. Билли поймал себя на мысли, что ему неприятно отсутствие волос на отцовской груди: в тот самый день одноклассник объяснил ему, что безволосые — люди бессердечные. Поэтому, подумал Билли, хорошо, что у отца на груди хоть немного волос есть. Углубившись в эти размышления, Билли проворонил начало рассказа. Теперь он подался вперед, чтобы вслушаться.