Линдгрен А. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 2: Суперсыщик Калле Блумквист [ Суперсыщик Калле Блумквист; Суперсыщик Калле Блумквист рискует жизнью; Калле Блумквист и Расмус; Расмус, Понтус и Глупыш] - Астрид Линдгрен

Но это был не Бьёрк.

— Могу ли я увидеть полицейского Бьёрка? — Калле учтиво поклонился.

— Он уехал по делам службы и вернется завтра. А ты не можешь назвать мифологическое чудовище из восьми букв?

Полицейский кусал ручку и умоляюще смотрел на Калле.

— Нет, я пришел сюда совсем по другому делу, — ответил Калле.

— Да, как я уже сказал, Бьёрк вернется завтра. Ну, а женщина-воительница из шести букв?

— Ева Лотта, — ответил Калле. — О нет, конечно же, нет, ее имя из восьми букв. Спасибо и до свидания. Мы придем опять — завтра!

Калле потянул за собой Еву Лотту, и они вышли из полицейского участка.

— Нельзя разговаривать о таких делах с полицейской ищейкой, которая только и интересуется что мифологическими чудовищами, — сказал он.

Ева Лотта была того же мнения. С заявлением в полицию они решили подождать до завтра. Пожалуй, они ничем не рискуют. Ведь дядя Эйнар под надежной защитой в своей крепости.

— А вот и Крук, он стоит перед мастерской часовщика, — шепнул девочке Калле. — Видела ты когда-нибудь в своей жизни такую рожу?

— Здорово, что эти мошенники охраняют друг друга, — сказала Ева Лотта. — Точь-в-точь как в той поговорке: «Когда невинность спит, ангелы стоят на страже»!

Калле потрогал свои мускулы на руке.

— Но завтра — знай, Ева Лотта, — завтра предстоит битва не на жизнь, а на смерть!

12

День обещал быть жарче обычного. Головки левкоев в саду пекаря поникли еще утром. Ни единого дуновения ветерка. И даже Туссе предпочитал держаться в тени на веранде, где Фрида поспешно накрывала на стол к завтраку.

Прибежала Ева Лотта в одной ночной рубашке; на щеке у нее еще сохранялся отпечаток подушки.

— Фрида, ты не знаешь, дядя Эйнар уже проснулся?

Фрида с таинственным видом ответила:

— Спроси лучше, ложился ли он спать?! Вот этого как раз и не было. Докладываю вам, фрёкен Ева Лотта, что господин Линдеберг не спал нынче ночью в своей постели.

Ева Лотта вытаращила глаза.

— Что ты, Фрида? Откуда, Фрида, ты это знаешь?

— Да я только что была у него в комнате, приносила воду для бритья. Комната — пустая, а кровать в таком виде, в каком была вчера вечером, когда я постелила ее после его ухода. Ведь он уже выздоровел!

— Он выходил вчера вечером!? Уже после того, как я легла спать?

Ева Лотта так разволновалась, что ухватила Фриду за рукав.

— Да, но… Вероятно, это из-за того письма, что он получил. Боже мой, а про соль и про сахар я и вовсе забыла.

— Какое письмо? Ой, Фрида, не уходи, что за письмо?

Ева Лотта снова дернула Фриду за рукав.

— Ужас, до чего ты, Ева Лотта, любопытная! Что это за письмо — без понятия, я чужих писем не читаю! Но когда я ходила вчера вечером за молоком, у калитки стояли двое типов, которые попросили меня передать письмо господину Линдебергу. Я, конечно, передала. И тут он сразу, за несколько минут, выздоровел. Вот так оно все и было!

Еве Лотте и минуты хватило, чтобы набросить на себя платье, еще столько же времени, чтобы ворваться к Калле.

Андерс был уже там.

— Что нам делать? Дядя Эйнар исчез. А мыто хороши. До сих пор не арестовали его!

Сообщение Евы Лотты произвело впечатление разорвавшейся бомбы.

— Так я и думал, — угрюмо произнес Андерс. — Ощущение такое же, как весной, когда я поймал на крючок щуку, а она в последний момент сорвалась!

— Спокойствие! Самообладание! — призывал Калле.

Да, собственно говоря, это был уже не Калле, а суперсыщик Блумквист, прибывший сюда на короткие выездные гастроли.

— Планомерная работа — единственно правильное… Сначала произведем домашний обыск у Линдеберга — я имею в виду дядю Эйнара.

Для порядка Калле сходил и проверил, не стоит ли на тротуаре кто-нибудь из этих господ — Крук или Редиг? Охрана явна была снята.

— Постель нетронута, дорожная сумка здесь, — подвел итог Калле, когда они прокрались в комнату дяди Эйнара. — Похоже, он собирался вернуться обратно, но это, разумеется, может быть и хитрым трюком.

Андерс и Ева Лотта уселись на кровать, мрачно глядя перед собой.

— Нет, он, верно, никогда сюда не вернется, — сказала Ева Лотта. — Но драгоценности мы все же спасли.

Калле вертелся и метался по комнате, внимательно разглядывая все вокруг. Конечно же, корзинка для бумаг! Самая обыкновенная рутинная работа! В корзинке лежало несколько пустых коробок из-под сигарет, обгоревшие спички и одна старая газета. Да еще целая горка мелких-мелких клочков бумаги. Калле присвистнул.

— Ну, разложим пасьянс, — сказал он.

Собрав все мелкие клочки, он разложил их перед собой на письменном столе. Заинтересованные Андерс и Ева Лотта придвинулись ближе.

— Думаешь, это и есть письмо? — спросила Ева Лотта.

— Это и надо бы выяснить.

Калле возился с клочками бумаги. Он собирал одно слово здесь, другое — там.

Вскоре пасьянс был готов. Это было письмо. Три головы взволнованно склонились над ним и прочитали:

«Эйнар, старый дружище!

Мы с Горбоносым все продумали. Давай поделимся! Конечно, ты вел себя по-свински, и если бы у нас было чуть больше времени, мы бы, верно, выжали из тебя все целиком. Но, как сказано, мы поделимся. Так будет лучше для всех нас, особенно для тебя. Надеюсь, ты это понимаешь. Но помни: больше никаких фортелей! Попробуй надуть нас еще раз. Можешь тогда распрощаться с юдолью земной, я тебе это обещаю. На этот раз игра должна быть честной! Мы ждем тебя у калитки. И захвати с собой все побрякушки. Немедленно смоемся отсюда как можно дальше.

Артур».

— Вот так, мошенники снова спелись, — сказал Калле. — Но побрякушки им придется поискать.

— Интересно, где эти подонки сейчас, — сказал Андерс. — Может, они удрали из города? Догадываюсь, они злы, как шершни!

— И на кого они подумают? Кто, по-ихнему, мог стибрить драгоценности?

Ева Лотта очень оживилась при мысли об этом. Пробраться в развалины и посмотреть, там ли они? Не ищут ли сокровище?

— Если они там, мы немедленно наведем на них полицию, — сказал Андерс.

Внезапно ему пришла в голову мысль о том, как же эти ворюги попадут в подземелье?

— Ведь у дяди Эйнара отмычки больше нет?!

— О, такие типы, как Крук и Редиг, верно, с головы до ног обвешаны всякими отмычками, неужели ты не понимаешь? — спросил Калле.

Собрав клочки бумаги, он сложил их в коробку из-под сигарет, которую сунул в карман.

— Это индиции, понимаете! — объяснил он Андерсу и Еве Лотте.

Жара стояла удушающая. Андерс, Калле и Ева Лотта задыхались под жгучими лучами солнца. Они побоялись идти по обычной дорожке к развалинам. Лучше не рисковать и не встречаться с грабителями.

— Это в самом деле было бы ужасно, понимаете, — сказал Калле. — Еще заподозрят нас, а тогда — конец света. Непохоже, чтобы этому Редигу нравилось, если кто-то сует нос в его дела.

— Вероятно, их там уж и след простыл, — предположил Андерс. — Небось насмерть перепугались, увидев, что драгоценностей в тайнике нет. Если, конечно, дядя Эйнар не навел их на ложный след!

Тяжело было подниматься на крутой откос. Но это было необходимо, если не хочешь идти по тропинке. Пришлось ползти и карабкаться, крепко держась за кусты и упираясь ногами в камни. И было очень жарко, ужасающе жарко. Ева Лотта почувствовала, что ей хочется есть. У нее не было времени перекусить перед тем, как уйти из дома, и она лишь сунула в карман несколько булочек.

И вот перед ними развалины замка! Если не идти по тропинке, то сразу же выбираешься на само плоскогорье, раскинувшееся за старым крепостным замком. Тихонько прокравшись вперед, ребята осторожно выглянули из-за угла: не грозит ли какая опасность. Но все было спокойно. Как обычно, жужжали шмели, благоухал, как обычно, шиповник, а дверь в подземелье была, как обычно, закрыта.

— Так я и думал! Они бесследно исчезли. Теперь до самой смерти буду терзаться: как это мы не схватили их вчера вечером! — сказал Андерс.

— Надо спуститься вниз, в, подземелье, и посмотреть, не осталось ли после них следов, — сказал Калле, вытаскивая отмычку.

— Ты орудуешь отмычкой, словно самый опасный взломщик, — восхищенно сказал Андерс, когда дверь открылась.

Все трое проникли в узкий проход под лестницей. И в тот же миг послышался пронзительный крик, целиком заполонивший старые развалины. Это кричала Ева Лотта. Но почему?

На полу подземелья кто-то лежал… Дядя Эйнар! Его руки были связаны за спиной и жестоко скручены. Крепкая веревка стягивала и его ноги. А рот был заткнут носовым платком.

В первый миг ребятам страстно захотелось удрать. Ведь дядя Эйнар был теперь их врагом, и они отчетливо это осознавали. Но в своем теперешнем положении их враг был совершенно беззащитен. Он смотрел на них налитыми кровью умоляющими глазами. Калле подошел и вытащил у него изо рта кляп.