Никому тебя не отдам - Тайёта Сан

– Эта береза и речка внизу вообще что-то с чем-то! Такой красоты я в жизни не видела, – восхищенно произнесла она.

– Летом там еще лучше, – отозвался парень, стоя за спиной Милы и наблюдая за ее радостным лицом через большое зеркало, висевшее над умывальником. Нежная светлая кожа, слегка изогнутые брови, длинные, пушистые ресницы, аккуратный прямой нос и маленький рот с плавно очерченными губами, не пухлыми, но и не тонкими, идеальная серединка. Она действительно была похожа на ангела.

На ангела, к которому волей-неволей неудержимо тянет кого-то вроде него. Рядом с ней становилось спокойно, но вместе с тем начинал ощущать себя намного сильнее. Не физически. Духовно, что ли… Рядом с ней хотелось жить, а не выживать.

Внезапно Маршал понял, что они уже довольно долгое время находятся в тишине, нарушаемой лишь потоком воды из крана, и, не моргая, смотрят друг другу в глаза через отражение. Мила смотрела на него с каким-то непонятным ожиданием во взгляде, через чуть прищуренные веки и некую робость. Робость, из-за которой парень ощутил острое желание коснуться ее.

Сделав шаг, Маршал остановился за девушкой, грудью касаясь ее спины. Губы девушки на секунду разомкнулись, словно она собиралась что-то сказать, продолжая неотрывно смотреть в его глаза, ставшие в одно мгновение слишком серьезными. Настолько, что вызывали дрожь по всему телу, но не отпускали. Мила словно тонула в них.

Руки Глеба опустились на край раковины по обе стороны от девушки, и он окончательно прижался к ней всем телом. Мила легко вздрогнула, чувствуя, как сердце начинает колотиться с бешеной скоростью. Впрочем, отстраняться она не спешила. Напротив, чуть подалась назад, теснее прижимаясь к горячей груди парня, давая понять ему, что не боится его. Она не смогла бы сказать, что здесь сейчас происходит, но точно знала, что не против этого. Ей нравился Глеб. И этот резонанс внутри, когда он оказывался так близко, когда смотрел на нее так внимательно, не вызывал никаких отрицательных эмоций. Только что-то странное, волнующее. Что-то, что она еще никогда не чувствовала.

Неожиданно Маршал склонил голову и уткнулся носом в шею девушки, сделав глубокий вдох. Новый табун мурашек пронесся по коже Милы, когда она ощутила его дыхание на себе. Не совсем понимая, что делает, она повела головой, скользнув волосами по волосам Глеба. Парень шумно выдохнул и, обхватив Милу правой рукой за талию, крепко прижал к себе.

Чувствуя ее аромат, ее нежное тепло, ее хрупкое тело в руках, он неотвратимо терял разум. Ее легкий запах, который невозможно было спутать с чем-то другим, опьянял. Мила пахла весной. Пахла ветром. Травами и расцветавшими деревьями. Нежным закатным солнцем…

Не думая ни о чем, Глеб разомкнул губы и осторожно прошелся кончиком языка по гладкой коже шеи. Девушка, мелко задрожав, откинула голову, а его имя легким, едва слышным стоном слетело с ее губ:

– Глеб…

– Эй! Вы там что уснули?! Еда стынет! – в дверь громко забарабанили.

Маршал в эту же секунду отшатнулся от девушки, которая тут же вцепилась в края раковины и густо покраснела. Ей сейчас хотелось под землю провалиться от стыда. Глеб же мысленно поблагодарил Александра Дмитриевича за то, что тот вовремя вмешался и вернул его крышу на место. Но если голова прояснела быстро, то телу понадобилась еще пара минут, чтобы прогнать остатки желания.

Мила бросила короткий взгляд на парня и выбежала из ванной, кинувшись в сторону своей комнаты. Ей нужно было больше времени, чтобы прийти в себя.

В итоге за стол они сели минут через 15. Анжела Михайловна как обычно безостановочно болтала, развлекая всех и каждого. Глеб от греха подальше полностью сосредоточился на общении с родителями девушки, поскольку казалось, что стоит ему сказать ей хотя бы слово, та в панике убежит, а ее отец, справедливо решив, что Глеб что-то учудил с его дочкой, вздернет его на ближайшем дереве. Помирать Маршалу еще не хотелось, да и чувство вины никуда не делось. Он не должен был так поступать с Милой.

Но если уж начистоту, то он просто не ожидал, что ему сорвет крышу. Обычно, он без труда держал себя в руках. А тут же…

В начале одиннадцатого Глеб засобирался домой. Под внимательными взглядами отца и матери Мила вышла на улицу, проводить парня. Хотя девушка предпочла бы душу дьяволу отдать, только не оставаться с Маршалом наедине.

– Я утром зайду, – произнес Глеб, взглянув на пунцовую Милу, упорно прятавшую от него взгляд. Почему-то это вызвало легкое раздражение.

– Хо-хорошо, – запнувшись, ответила девушка. – Удачно дойти и спокойной ночи.

Кредова уже собиралась слинять в дом, когда в голове у Маршала что-то щелкнуло. Он, схватив ее за руку, толкнул девушку лопатками к стене и, снова прижавшись к ней всем телом, накрыл открывшийся от неожиданности ротик глубоким поцелуем.

Язык о язык, губы к губам, горячо, страстно, всепоглощающе. И только дрожь волнами по хрупкому телу девушки, и разрастающийся огонь в теле парня. Кажется, они оба этого хотели до безумия, поскольку ее руки, оплетшие его шею, и его пальцы, сжимавшие ее тело, не могли лгать.

– Ты не думаешь, что это уже не игра? – скользя обжигающим шепотом по приоткрытым, влажным губам девушки, произнес Маршал, когда они вынуждены были разорвать поцелуй, чтобы не задохнуться.

Мила лишь пожала плечами, тяжело дыша и не сводя затуманенного взгляда с лица Глеба. То, что она сейчас чувствовала, не давало ей возможности размышлять. Все ее естество кричало лишь одно имя. Но что это значило… Она не знала.

Вернувшись домой, Глеб бревном рухнул на кровать и сразу же провалился в сон. Сегодняшний вечер окончательно его вымотал. И ему даже думать не хотелось на эту тему. Ему вообще думать не хотелось. Ни на какие темы. Голова просто требовала отдыха. Завтра и так предстоял очень тяжелый день. Захар Златов на очереди в морг.

Телефонный звонок разбудил Глеба где-то около пяти утра. Матерясь на чем свет стоит, Маршал выудил телефон из кармана джинс и нажал на кнопку приема вызова:

– Говори, но при встрече я тебя кастрирую, – пробубнил парень, намереваясь уже опять провалиться в сон.

– Маршал, собирайся, я через 10 минут заеду. У нас пиздец случился, – в динамике прозвучал до крайности серьезный голос Стаса.

– Что за пиздец? – пытаясь привести мозг в рабочее состояние, спросил Глеб, силясь сесть на кровати.

То, что Маршал