Малыш - Жюль Верн

Это было Лимерикское кладбище с массой зелени, усыпанными песком дорожками, лужайками и ручейками, составляющими любимое место прогулок обывателей города. Каменные плиты были могилами, домики — надгробными памятниками, а здание — готическим собором св. Марии.

Малыш провел здесь ночь, лежа на камне под сенью церкви, дрожа при малейшем звуке, боясь появления этого противного герцога Кендальского, хотевшего его поймать. И мисс Анны нет здесь, чтобы защитить его! Его унесут далеко… далеко… в страны, где будут страшные звери. Он никогда не увидит своей мамы. И крупные слезы катились по лицу ребенка.

Под утро Малыш услыхал, что его кто-то зовет.

Около него стояли мужчина и женщина, фермеры, шедшие в контору дилижансов и нечаянно наткнувшиеся на него.

— Что ты здесь делаешь? — спросил фермер.

Малыш так сильно всхлипывал, что был не в состоянии отвечать.

— Скажи же, что ты здесь делаешь? — повторила фермерша более ласково.

Но Малыш продолжал молчать.

— Где твой папа? — спросила она тогда.

— У меня нет папы! — ответил он наконец.

— А твоя мама?

— У меня ее тоже больше нет!

И он с мольбою потянулся к фермерше.

— Это покинутый ребенок, — с болью в голосе сказал фермер.

Если бы Малыш был хорошо одет, фермер бы решил, что это заблудившийся ребенок, и, конечно, сделал бы все возможное, чтобы разыскать его семью; но, видя лохмотья, был убежден, что это одно из тех несчастных созданий, которые никому не принадлежат.

— Пойдем с нами, — помолчав, решил он.

И, посадив Малыша к жене на руки, сказал убежденно:

— Одним ребенком больше для нас ничего не составит, не правда ли, Мартина?

— Конечно, Мартен!

И Мартина осушила поцелуями крупные слезы Малыша.

Глава восьмая. КЕРУАНСКАЯ ФЕРМА

Что Малышу не особенно счастливо жилось в провинции Ульстер — об этом, кажется, нетрудно догадаться, хотя никто достоверно не знал, где и как провел он свои первые годы в графстве Донегаль.

Коннаутская провинция была для него тоже не особенно милостива, если вспомнить пребывание сначала у хозяина марионеток, а потом в Ragged school.

Когда в Мюнстерской провинции водворился у знаменитой актрисы, можно было, кажется, надеяться, что он покончил с нищетой. Ничуть не бывало! Теперь судьба забросила Малыша вглубь Керри, на юго-запад Ирландии. Хорошо, если бы теперь ему посчастливилось не расставаться более с добрыми людьми, приютившими его.

Ферма Керуан находилась в Керрийском графстве, в одном из северо-восточных уездов, близ реки Кашен. Милях в двенадцати — Трали, откуда, если верить преданию, отправился в шестом столетии С. Брендон открывать Америку до Колумба. В Трали соединяются многочисленные железные пути Южной Ирландии.

В этой области находятся Кланарадерские и Стекские горы, самые высокие на острове. Милях в тридцати к западу развертывается глубоко вырезанное побережье с дугообразной Керрийской бухтой, размываемой морскими волнами.

Вспомним приведенные нами выше слова О'Коннеля: «Ирландия для ирландцев!» И вот в каком смысле Ирландию можно считать принадлежащей ирландцам.

Существующие в ней триста тысяч ферм принадлежат иностранным владельцам. Из этого числа пятьдесят тысяч занимают более чем по двадцати четырех акров, то есть двенадцать гектаров, восемь тысяч — от восьми до двенадцати. Все остальные — еще меньше. Из этого не следует, что владения все раздроблены. Напротив! Есть, например, три имения, составляющие каждое более ста тысяч акров; так, имение Ричарда Барриджа простирается на сто шестьдесят тысяч акров.

Но что представляют они в сравнении с владениями лендлордов Шотландии! Например, граф Бредальбан владеет четырьмястами тридцатью пятью тысячами акров, Матисон — четырьмястами шестью тысячами акров, герцог Сутерланд — миллионом двумястами тысячами акров. Ведь это почти равняется целому графству!

Правда, после победы англонормандцев в 1100 году остров Сестры был признан феодальным, и земля его осталась феодальной.

Герцог Рокингам был в то время одним из важнейших лендлордов Керрийского графства. Владение его занимало полтораста тысяч акров и состояло из пахотной земли, лугов, лесов, озер и тысячи пятисот ферм. Он был иностранец, один из тех, которых ирландцы называют «отсутствующими». Последствием их «отсутствия» является всегда вывоз из Ирландии денег, добытых трудом ирландского народа.

Не надо забывать, что Зеленый Ирин не является частью Великобритании, состоящей исключительно из Шотландии и Англии. Герцог Рокингам был шотландский лорд. Подобно многим другим, владеющим девятью десятыми острова, он ни разу не потрудился посетить свои земли, и его вассалы не имели о нем ни малейшего понятия. За определенную ежегодную сумму землю его эксплуатировали откупщики, которые и отдавали ее частями в аренду. Таким образом, и Керуанская ферма находилась в зависимости от некоего Джона Эльдона, агента герцога Рокингама.

Ферма была не из значительных, занимала лишь сотню акров. К тому же почва, орошаемая верхним течением Кашена, была мало благоприятна для обработки и требовала усиленного труда крестьянина, обязанного уплачивать аренду, да еще по фунту в год за каждый акр.

Таковы были условия Керуанской фермы, управляемой фермером Мак-Карти.

В Ирландии есть, конечно, добрые владельцы, но арендаторам приходится большей частью иметь дело не с ними, а с их доверенными, людьми грубыми и беспощадными. Следует заметить, что аристократия, довольно либеральная в Англии и Шотландии, в Ирландии скорее реакционна. Вместо того чтобы отпустить вожжи, она их натягивает.

Мартен Мак-Карти, полный сил — ему исполнилось пятьдесят два года, — был одним из лучших фермеров в этой местности. Трудолюбивый, опытный в земледелии, научивший тому же своих детей, ставших теперь его помощниками, он сумел скопить небольшую сумму, несмотря на все обязательства и платежи, обременяющие ирландского крестьянина.

Жену Мартена, как мы уже знаем, звали Мартиной. Она была примерной хозяйкой. В пятьдесят лет она работала, как двадцатилетняя женщина. Зимой, в свободное от хозяйства время, усердно пряла, сидя у пылающего очага.

Семейство Мак-Карти, проводящее большую часть времени на чистом воздухе, занимаясь физическим трудом, имело превосходное здоровье и не прибегало ни к врачам, ни к лекарствам. Оно происходило от породы ирландских земледельцев, легко уживающихся как среди лугов Америки, так и в Новой Зеландии и Австралии. Будем надеяться, что этим достойным людям не придется эмигрировать за океан. Дай Бог, чтобы их остров не отбросил их от себя, как многих других своих сынов!