Осеннее небо - Павел Смолин

— В таком случае, я принесу ее завтра! — Не без удовольствия поубавил я ширину его улыбки, — Нуждается в доработке, сегодня закончу, — Добавил я и пошел с друзьями в столовую. Кохэку продолжает твердить мне, что я не виноват, но есть проблема. В отличие от «необычной» Хэруки, Кохэку, хоть и кореянка, полностью продукт японского воспитания. Это когда японца избивают бейсбольной битой, а он извиняется, что она о него коцается. В общем — все не так однозначно, взгляд она от меня продолжает периодически прятать — Хэруки не устает объяснять это тем, что Кохэку стыдно за брата. Хочется верить. В пользу этой версии говорит и то, что сегодня девушка гораздо оживленнее, чем до этого — репутационный удар, нанесенный ее братом школе в целом и нам персонально, обернулся еще большей выгодой. Тупой Акира! В гробу я видал такую выгоду! В воскресенье попытаюсь расставить все точки — градус НЕЛОВКОСТИ в компании буквально зашкаливает.

Сразу после дрессировки в школьном дворе, батя усадил меня в «Аккорд» — машина останется на парковке у вертолетной площадки — как И.О. рекламного отдела "Хонды", батя может иногда пользоваться корпоративным вертолетом. Прикольно! Вечером вернемся на нашей же машине. То, что я в школьной форме — это нормально, мне по возрасту положено. По пути подобрали Рику-сана — наконец-то я увидел офис будущей международной гигакорпорации — «Одзава и сын» ютились в комнате где-то пять на пять. Кроме Рику-сана тут работали еще его секретарь (какой управляющий без секретаря!) и бухгалтер — хмурый плешивый мужик лет 50-ти. Не знаю, почему в таком возрасте он не нашел работы лучше какого-то мутного, основанного на прожектах школьника стартапа, но факт есть факт.

Обстановка офиса — три стола (один из них оснащен аж «Макинтошем»), кулер с водичкой, холодильник, чайник. В углу — свернутые футоны. Чисто гастарбайтеры на стройке. Возможно, футоны исключительно ради того, чтобы показать бате. Меня представили всем, а всех — мне. Имена я пропустил мимо ушей — все равно я контактирую только с Рику-саном. Мне сказали пару приятных вещей, потом обсудили несколько нудных «взрослых» вопросов с батей, и мы отправились к вертолету, где встретили Синохару-сана.

— Синохара-сан, а что стало с тем копом Абэ, чьи вопли я записал на пленку?

— Наслаждается своей новой карьерой дворника, — Ухмыльнулся адвокат, удачно усевшийся рядом со мной.

— Синохара-сан, а есть какие-нибудь способы стать совершеннолетним побыстрее?

— Изобрети машину времени и переместись на четыре года вперед, — Ехидно ответил он.

— То есть нет?

— В Японии такого не существует. Каким бы одаренным ты ни был, совершеннолетним раньше двадцатилетия тебя никто не признает.

— А если поменять гражданство? — Спросил я.

— Твой отец не станет этого делать, — Покачал головой адвокат, — Да и тебе не следует. Япония — прекрасная страна!

— А если, например, отец от меня откажется, и надо мной оформит опеку гражданин страны, где совершеннолетие наступает раньше?

— И как же ты уговоришь иностранца тебя усыновить? — Ухмыльнулся он.

— Куплю нового папу за деньги! — Радостно улыбнулся я и увернулся от отцовского леща — он сидел на сиденье впереди меня и не поленился обернуться ради такого дела.

В вертолете было шумно и качало, поэтому мы натянули наушники и пристегнулись. Жаль, что подорабатывать «Кенкен» — предусмотрительный я прихватил с собой все необходимое — не получится. С такой адовой нагрузкой как у меня, глупо просто тупить всю дорогу в иллюминатор. Впрочем, лететь пришлось всего минут двадцать.

Сегодня в Токио безоблачная погода, а дождя со времен нашего отъезда не было, поэтому город густо накрыл промышленный смог. Вонища! Натянув на лица медицинские маски — батя посчитал, что этого достаточно — покинули вертолетную стоянку и отправились к парковке — студия прислала за нами машину с водителем. Какие молодцы.

По пути к студии двое с половиной взрослых — половинка — это Рику-сан, который только поддакивал — активно инструктировали меня на тему «как себя вести при важных людях, когда ты Иоши». Суть такова — молчи, кивай, кланяйся, улыбайся. Вроде несложно. Далее поуняли мое волнение (а как не волноваться? Дадут пару сеансов в каком-нибудь сельском кинотеатре, а потом будут ржать над провалом) тем, что все, кому положено, фильм уже одобрили, и сегодня, так сказать, всего лишь вынесут окончательный вердикт и оценят потенциал, так сказать, «с большого экрана». Кинотеатров у Shochiku — нереально много! Вместе с кинокомпанией Nikkatsu они владеют 2/3 кинотеатров по всей Японии. Прямо вот неплохо стартую.

Главное здание киногиганта всеяпонского значения Shochiku представляло собой бежевую панельную высотку, красная середина которой поднималась над разделяемыми ею «половинами» здания на несколько этажей. Фаллическое, да. Показывает, у кого тут самый большой кинопотенциал. Заехали на подземную парковку, где нас встретила пара студийных дронов. Аборигены провели приветственный ритуал, и нас повели в просторный светло-зеркальный лифт. Я не удержался и попросил нажать кнопку. Студийный дрон сохранил самоконтроль и позволил. Этаж оказался девятый.

Пока ехали, батя незаметно тыкал меня пальцем под ребра. Воспитывает. На выходе из лифта нас встретил третий дрон. Приветственный ритуал, и он повел нас по коридору с дверями обычными до двери двустворчатой. С поклоном открыв ее для нас, прошел за нами в настоящий кинозал — под сотню, наверное, посадочных мест. Сейчас заполнена была примерно треть. К счастью, большая часть ограничилась поклоном издалека, а нас познакомили только с режиссером и самым главным представителем кинопрокатчиков. Режиссер — какой-то из телевизора, поэтому очень благодарен мне за возможность засветиться. Приятно. Прокатчик тоже сказал пару комплиментов, нас с батей усадили на почетный первый ряд, Рику-сана с адвокатом — на третий.

Главный, стоя прямо у своего места сказал пару слов, поблагодарил всех за присутствие, и дал отмашку начинать. «Поснимал реакцию» какое-то время, но быстро заскучал — тут не обычные среднестатистические японцы, а профессионалы — их безопасность кровати волнует ну прямо в последнюю очередь. Режиссер, кстати, большой молодец — как я и просил, тупо переснял все кадр-в-кадр.

Пользуясь «светлыми» моментами в фильме, занялся «Кенкеном», освобождая себе немного времени вечером. Фильм закончился, включили свет, кинопрокатчик вывел меня и режиссера на пространство перед экраном, поклоны, молодцы, спасибо. После этого Рику-сан, батя и адвокат подло свалили в компании кинопрокатчика и приведших нас сюда дронов, оставив меня на попечение какому-то угрюмому мужику средних лет, который повел меня в кафетерий.

Кормили за счет студии, поэтому я не стеснялся — последний раз я ел еще в школе. Курочка, тарелка рамена, кофе (устал), кусочек какого-то