Список для выживания - Кортни Шейнмел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За несколько дней до поездки я написала Адаму, что приезжаю, но постаралась, чтобы это не звучало подозрительно. Я просто ехала посмотреть на места из списка Талли. И дело вовсе не в том, что я надеялась, что при личной встрече он наконец-то расскажет, что знает про Талли. Если бы он ответил, что затея так себе, или придумал какую-нибудь другую отмазку, я была готова заявиться без приглашения. Он назвал мне свою фамилию, и (благодаря «Гуглу») я знала его адрес. Но он согласился встретиться и предложил пообедать в воскресенье в «Эль-Камино Реал». «Познакомишься со мной и заодно попробуешь яйца из ее списка», – написал он. Я ответила: «Полдень?» «Заметано», – ответил он.
Подъезжая к Менло-Парку, я решила не откладывать на завтра поход в закусочную. Схожу сегодня одна, а в воскресенье вернусь туда на обед. От железнодорожной станции до «Эль-Камино Реал» было всего полквартала. Я повернула налево и прокатила чемодан мимо еще нескольких домов, пока не дошла до закусочной – квадратного светло-серого здания между магазином техники и заведением под названием «Собака мордой вниз». Когда я вошла, на двери зазвенел звоночек, и женский голос прокричал: «Садитесь, где вам нравится!»
Я осмотрелась. Вдруг где-то спрятана подсказка, которая приведет меня к следующей – например, записка в почтовом ящике? Но где она может быть? Кроме меня в закусочной находилось еще несколько посетителей – трое сидели у барной стойки, где разливала кофе женщина (которая кричала, когда я вошла), седой мужчина читал газету в полузакрытой кабинке, и пара женщин лет тридцати пытались убедить своих детей не есть с пола. Я решила сесть в кабинке в дальнем углу, потому что оттуда было лучше всего всех видно. Откуда мне знать, может быть, за этим же столиком сидела Талли. Что, если на этом красном диване из искусственной кожи остался отпечаток ее попы и я на нем сижу?
Я стала думать об отпечатках поп. Проверила под столом, не примотана ли там скотчем подсказка от Талли. Там ничего не было. Возможно, Талли никогда не сидела за этим столиком или если и сидела, то с другой стороны. Я пересела на другую сторону, и седой мужчина оторвался от газеты и бросил на меня взгляд. С этого места обзор был так себе, к тому же, возможно, Талли там вовсе не сидела, так что я пересела обратно.
Пришла женщина, которая разливала кофе.
– Готовы сделать заказ?
На груди у нее висел значок с именем «Анна». Она была в красной блузке в цвет дивана, а по ее спине до самой поясницы спадала длинная русая коса. Меню было напечатано на сдвоенном картоне, как в кафе «Хороший день» в моем родном Голден-Валли. Я не успела посмотреть всё, что есть, но это было не важно.
– Яйца «санни», пожалуйста, – попросила я.
– Что? Глазунью?[1] – спросила она.
Я посмотрела в меню, потом опять на нее:
– У вас нет яиц «санни»?
– У нас есть глазунья. Вы про нее?
– Гм… – запнулась я.
Может быть, Талли ошиблась? Или это не та закусочная. Может быть, речь шла о закусочной на королевской дороге, без всякой игры слов? Но где она? После разговора с Адамом я была уверена, что Талли находилась в районе залива Сан-Франциско. Но что, если догадки Адама не имели ничего общего с тем, что имела в виду Талли, и получается, что я пролетела три тысячи километров, чтобы побывать там, где она никогда не бывала? Я спустила деньги Джуно просто так и еще и застряла здесь. Конечно, мне необязательно было оставаться. Джуно могла поменять мой билет. Но ведь папа думал, что я уехала в Стэнфорд, – что я ему скажу? Что меня выгнали? Дочь Гарретта Вебера исключили? Ага, конечно.
Анна уставилась на меня.
– Так что? – спросила она. – Глазунью?
– Да, ладно, – сказала я. И потом, так как папу очень раздражало, когда кто-то говорил «ладно» вместо «спасибо», добавила: – Спасибо.
– Что будете пить?
– Воду, – попросила я.
– Спасибо за заказ.
– Можно вас кое о чем спросить?
– Да.
У меня в руке был телефон. Когда полторы недели назад я звонила сюда, чтобы спросить про Талли, ответил мужчина, который сказал, что с Талли не знаком, но вдруг с ней знакома Анна? Я нажала на кнопку, чтобы подсветить экран.
– Вы когда-нибудь видели эту девушку? Мою сестру. Ее звали Талли.
Интересно, я когда-нибудь привыкну говорить «звали» вместо «зовут»? Надеюсь, нет. Анна покачала головой.
– Нет, – ответила она.
– Точно? Она умерла, и если она…
Я не закончила, но подумала: «Если вы храните какой-то ее секрет, то теперь уже не нужно».
– Ого, мне очень жаль, – сказала Анна. – Это ужасно. Но знаешь что, вот у тебя лицо знакомое. Ты здесь уже бывала?
– Нет, – ответила я. – Я из Миннесоты и здесь впервые.
– Я так и подумала, вон у тебя сколько сумок.
– Я буквально только что приехала. Из аэропорта сразу поехала сюда, потому что моя сестра… Мне кажется, она тут бывала. Нам часто говорили, что мы с Талли похожи, так что может быть… Вы точно ее никогда не видели? Может, поэтому мое лицо кажется знакомым?
– Нет, – сказала Анна. – Поклясться не готова, но вот лицо, похожее на твое, я где-то видела. Надо вспомнить, ну а пока глазунья. С белым хлебом или ржаным?
– Белым, – ответила я.
Когда она ушла, я ощутила опустошение. Конечно, это глупо и нереалистично, но я правда надеялась, что зайду туда, покажу фото Талли, и мне ответят: «Конечно! Наконец-то ты пришла, мне надо тебе столько рассказать!» Доктор Ли как-то сказала, что самые полезные начинания труднее, чем кажется. Она говорила про писательское мастерство, но, судя по всему, то же самое можно было сказать и про выяснение значения слов в списке умершей сестры. Я подошла к седому мужчине. Он с неохотой оторвался от газеты, когда я показала ему фотографию.
– Нет, я ее не знаю, – ответил он.
В кафе было еще несколько человек, но в глубине души я знала, что они тоже не знакомы с Талли, и не хотела опять разочаровываться. К тому же Анна уже принесла мне яичницу. Почему быстрее всего еду приносят именно в закусочных?
– Пожалуйста. Глазунья, –
