Список для выживания - Кортни Шейнмел

– Кстати, о моем будущем, – сказала я. – У меня следующие три дня выпускные экзамены. Мне надо заниматься.

– Да, – согласился он. – Понадобится помощь – обращайся.

– Ладно, – кивнула я.

Я пошла к себе в комнату и открыла учебник по статистике. Впервые после смерти Талли я смогла действительно сосредоточиться на тексте и цифрах на странице. Думаю, потому что у меня были билеты в Калифорнию. Я окажусь там всего через шесть дней и смогу посетить места из ее списка. Можно было расслабиться и заняться учебой. Мои друзья удивились бы, если бы услышали, что учеба расслабляет, но для меня так оно и было.

13

МЫ С ДЖУНО РАССКАЗАЛИ остальным нашим друзьям ту же историю, что я поведал папе, а она должна была передать Хоганам: меня неожиданно взяли на курс писательского мастерства в Стэнфорде, и мне будет полезно сменить обстановку. Мы решили, что чем меньше людей знают правду, тем лучше.

В субботу утром подруга привезла меня в аэропорт. Мы обнялись на прощание, и я пошла в терминал, где показала сотруднику безопасности удостоверение личности и билет на самолет. Я сняла ботинки, прошла через металлоискатель и снова надела ботинки. К выходу на посадку я пришла очень рано. Я настолько боялась, что мы попадем в пробку, что заставила Джуно выехать на час раньше, чем она собиралась, и в итоге до посадки оставалось еще почти два часа. Раньше, ДСТ (до смерти Талли), я бы стала наблюдать за людьми в качестве писательского исследования. Я это очень любила – наблюдать за людьми и собирать истории для своих рассказов.

Доктор Ли говорит, что каждую историю надо описывать, как будто она последняя. То есть не надо откладывать идеи на будущее. Если идея подходит для этого текста, надо ее вставлять. Но лично мне нравилось собирать идеи на будущее. А теперь ничто в аэропорту не вызывало у меня большего интереса, чем собственная жизнь, моя собственная настоящая история. Чем бы ни занимались все остальные, кто приехал в этот день в аэропорт, – лечили рак или планировали миссию на Марс, – они же не летели через всю страну ради зашифрованного списка умершей девушки? Готова поспорить, что нет.

Наконец пришло время посадки. Я уселась на свое место у окна и написала Джуно, что все хорошо, несмотря на то что мой сосед захватил подлокотник. Я достала из рюкзака роман «Улисс», но, прежде чем открыть его, опять вытащила телефон, чтобы написать папе, что я уже в самолете, ведь именно так бы сделала дочь, которая НЕ скрывала от своего отца самую страшную ложь в своей жизни?

«Привет, пап. Я в самолете. Стэнфорд, жди!» Он ответил: «Приятного полета. Горжусь тобой». Меня кольнуло чувство вины, но отступать было поздно, да я бы и не стала. Это я знала. Капитан по громкоговорителю попросил выключить все электронные устройства и убрать их на время взлета. Двигатель заревел громче. Пока самолет разгонялся, я вцепилась в подлокотник, как делала всегда. «Пожалуйста, пусть мы долетим до Калифорнии», – подумала я. Никто не хочет погибнуть в авиакатастрофе. Но у меня были и другие причины. Мне нужны были ответы. Для того, чтобы выжить.

14

Я КАТИЛА СВОЙ ЧЕМОДАН по международному аэропорту Сан-Франциско – никогда там раньше не бывала, а теперь оказалась совершенно одна. Дома все меня знали, все знали, что со мной произошло. А здесь никто ничего не знал. И я тоже ничего ни о ком не знала. Я могла сочинять про них истории, но никогда бы не узнала правду об этих людях. Если подумать, это же удивительно: мимо нас проходит столько людей, и у каждого есть истории, которые мы так и не узнаем.

Я стала искать указатели на пригородные поезда. Джуно велела брать такси и расплачиваться ее кредиткой. Но, судя по карте, пригородные поезда останавливались везде, где мне нужно, и стоили при этом намного дешевле. Указатели я не нашла, поэтому пришлось идти на стойку информации. Сотрудница отправила меня на автобусную остановку. До поезда надо было ехать на автобусе, а оттуда уже до Менло-Парка.

– Приятной поездки, – пожелала она.

– Спасибо, – ответила я. – И… еще один вопрос…

– Да?

– Вы когда-нибудь видели девушку с этой фотографии?

Я показала ей экран своего телефона. На фотографии, конечно же, была Талли. Вдруг ей понадобилась помощь и она обратилась к той же сотруднице, когда приехала в Калифорнию, когда бы это ни было? Конечно, совпадение маловероятное. Но Талли, любительница головоломок и статистики, как-то раз сказала мне, что вероятность совпадений часто недооценивают. Многие думают, что все связано каким-то чудесным образом, но на самом деле это чистая математика. «Вот встречаешь ты кого-то с такой же датой рождения и поверить не можешь, – сказала Талли. – Вот это повезло! Но вспомни, сколько вообще людей ты встречала – за всю жизнь, наверное, тысячи, – а в году ведь всего триста шестьдесят пять дней…» – «Триста шестьдесят шесть в високосный», – перебила я. «Ну да, так что, конечно же, однажды ты встретишь кого-то с такой же датой рождения. Люди постоянно переоценивают вероятность того, что они выиграют в лотерею, но недооценивают шанс того, что встретят человека с той же датой рождения».

Однако женщина на стойке информации покачала головой.

– Нет, к сожалению, – сказала она. – Я могу еще как-то помочь?

– Нет, спасибо, – поблагодарила я.

Автобус до поезда… Конечно, я могла просто взять такси, как предложила Джуно. Так было бы легче, и если бы Джуно была здесь, она бы заставила меня взять такси и расплатиться ее кредиткой. Но что бы сделала Талли? Она бы поехала на автобусе и поезде. Наверняка она так и сделала, когда здесь была. Ведь у нее не было кредитки Джуно.

«Ну же, давай, Слоник, – слышала я Талли у себя в голове. – Ты сможешь. Тебе все по плечу. Тут нет ничего сложного. Прабабушка Нелли приехала в США из Польши. Все, кого она знала, погибли во время холокоста. Она была совсем одна. Когда ее корабль причалил в Нью-Йоркской бухте, она даже не говорила по-английски. Но ей как-то удалось добраться до своего дяди в Детройте. Она выучила английский. Вышла замуж. Вырастила детей. Только представь себе. Представь, что ты оказалась на ее месте».

Это было сложно. Невозможно поверить, что я вообще как-то связана с такой женщиной. Что в