Тренажер для трех граций - Наталья Александрова

Василий Аполлонович поднял руку, и тут же возле него притормозила машина левака. Он пригнулся и скрылся в салоне. Автомобиль сорвался с места. Ирина выскочила из укрытия и тоже замахала руками. Водители отчего-то не спешили тормозить.

— Ну вот, Плотицыну стоило только руку поднять, и машина тут как тут, а нам не везет.., досадливо проговорила Катя, присоединяясь к подруге. Наконец, когда увозившая Василия Аполлоновича машина едва виднелась в конце улицы, возле Ирины притормозила скромная бежевая «восьмерка».

— Вот за тем серым «опелем»! — выкрикнула Ирина, плюхнувшись на переднее сиденье. Катя едва успела втиснуться в машину как шустрая «восьмерка» ринулась в погоню.

— Муж налево бегает? — осведомился водитель, скосив глаза на Ирину.

— До чего же некоторые люди любопытные! проворчала Катя с заднего сиденья.

— Да мне-то что? — водитель пожал плечами. Ваше дело, за кем хотите, за тем и гоняйтесь, лишь бы платили!

— Очень правильная позиция, — одобрила Ирина.

Серый «опель» остановился возле городского шахматного клуба и высадил Василия Аполлоновича. Ирина расплатилась с водителем, и подруги кинулись следом за высоким стариком.

Плотицын вошел в подъезд. Слева от входа был гардероб, но Василий Аполлонович не сдал пальто, а перекинул его через руку и важно прошествовал к дверям в главный зал. Перед входом он что-то шепнул крепенькому коренастому отставнику и скрылся за дверью.

Подруги двинулись следом, но тот же отставник, который пропустил Плотицына, заступил им дорогу и строгим официальным голосом проговорил:

— Дамы, в верхней одежде вход воспрещен!

Гардероб у вас за спиной…

— Может, вообще стриптиз тебе устроить? с ходу завелась Катерина. — Почему это одних пропускают, а других нет?

— Катька, тише! — Ирина дернула подругу за рукав. — Мы его упустим! Подержи мое пальто! и она, сбросив пальто на руки подруге, бросилась вслед за Василием Аполлоновичем.

— Нет, но почему такое возмутительное неравноправие! — продолжала возмущаться Катя, хотя никто ее уже не слушал. — Просто какие-то двойные стандарты, одним можно все; а другим…

В главном зале клуба было очень много людей, но при этом царила удивительная тишина.

Большинство присутствующих сидели за шахматными досками, время от времени хлопая по кнопкам часов, или стояли за спиной у игроков, наблюдая за ходом игры. Особенно много зрителей сгрудилось вокруг одной доски в самом центре зала, за которой сидели друг против друга лысый одутловатый мужчина лет сорока и рыженький мальчик от силы лет тринадцати.

Ирина обежала зал взглядом и почти сразу увидела стройную фигуру Плотицына. Он стоял неподалеку от той же центральной доски и перешептывался с широкоплечим седым мужчиной в костюме, увешанном орденскими планками.

Ирина медленно двинулась через зал, не сводя глаз со своего «объекта» и в то же время прислушиваясь к негромким разговорам окружающих.

— Зря Митя с ним сел играть, — сочувственно проговорил, нагнувшись к своему соседу, сутулый длинноволосый мужчина с козлиной бородкой, — Атанасов — это бульдозер! Он против него и десяти минут не выстоит!

— Не выстоит, — согласился сосед, маленький и кругленький, как резиновый мячик. — Конечно, не выстоит. Атанасов его сметет на шестой минуте!

Ирина с любопытством оглянулась на игроков — рыженький мальчик, которого, судя по всему, звали Митей, выглядел вполне жизнерадостно, напротив, его лысый соперник, о котором посетители клуба говорили с таким испуганным уважением, нервничал, стучал по столу пальцами и обливался потом. Вдруг мальчик поднял лучистые глаза, переставил какую-то фигуру и звонким голоском прирожденного отличника сообщил:

— Вам мат, Дмитрий Борисович!

Зрители возбужденно заговорили, а проигравший выбрался из-за стола и с разочарованным видом двинулся через толпу. Когда он поравнялся с сутулым козлобородым типом, тот похлопал его по плечу и произнес самым сочувственным голосом:

— Ну не расстраивайся, Митя, не расстраивайся! С каждым может случиться.., но ты, конечно, переоценил свои силы. Атанасов — это же бульдозер, не стоило тебе и пытаться с ним играть…

Лысый тяжело вздохнул, безнадежно махнул рукой и проговорил:

— Вроде я в этом году в неплохой форме… дай, думаю, попробую свои силы, вдруг сумею хотя бы ничьей добиться…

— Ничья с Атанасовым! — воскликнул козлобородый. — Да об этом можно только мечтать!

Ведь Атанасов…

— Да знаю я, Атанасов — бульдозер, — отмахнулся Дмитрий Борисович и пригорюнившись пошел прочь.

Ирина усмехнулась, подумав, насколько обманчива может быть внешность, и повернулась в ту сторону, где только что видела Плотицына.

Василия Аполлоновича там не было. Его недавний широкоплечий собеседник теперь обсуждал что-то с молодым парнем спортивного вида в твидовом пиджаке. Ирина заметалась по залу, отыскивая свой «объект», и наконец заметила, как стройная мужская фигура скрылась за небольшой дверью в дальнем конце зала.

Бросившись в ту же сторону, она выскользнула за дверь и оказалась в полутемном служебном коридоре. В этом коридоре пахло пылью, затхлостью и меловой побелкой. Глаза не сразу привыкли к слабому освещению, и Ирина замерла на пороге. Наконец ее зрение перестроилось, и она смогла оглядеться. Здесь были свалены старые плакаты, шахматные стенды, стояла большая металлическая стремянка. За этой стремянкой мелькнула человеческая фигура, и тут же хлопнула еще одна дверь. Ирина пробежала по коридору, стараясь не испачкаться в пыли и мелу, и оказалась возле двери, выходящей на улицу. Это была не та улица, с которой они вошли в шахматный клуб, а какой-то довольно оживленный переулок. Василий Аполлонович вышагивал по тротуару, жмурясь на яркое весеннее солнце Он подошел к парфюмерному магазину, минутку постоял возле витрины и вошел внутрь. В запале преследования Ирина хотела броситься за ним, но вовремя спохватилась, что на ней нет пальто. Кроме того, что на улице холодно, это безусловно привлекло бы к ней ненужное внимание.

Она стремительно развернулась и бросилась назад — через полутемный служебный коридор, через многолюдный игровой зал…

В холле к ней подлетела Катерина.

— Ну, Ирка, куда же ты пропала? Я тебя жду, жду…

— Где наши пальто? — выпалила Ирина вместо ответа.

— Как где? — Катя захлопала глазами. — В гардеробе, конечно. Я их сдала…

— Быстро получай! Уйдет!

— Кто уйдет?

— Плотицын, конечно! Кто же еще!

Катя, как всегда неспешно, полезла в карман за номерком.

— Ой, — проговорила она через минуту, " — его здесь нет!

— Убью! — прошипела Ирина.

Катя посмотрела на нее обиженно и полезла в сумочку.

— Ах, да вот же он! — сообщила она наконец.

Ирина схватила пальто и кинулась к двери в зал.

— Не пущу! — бравый отставник встал у нее на пути. — Я же сказал — в верхней одежде нельзя!

Ирина скрипнула зубами, пригнулась и бросилась на отставника, выставив вперед наманикюренные пальцы, как бык во время корриды бросается на тореадора. Охранник охнул и отскочил в сторону. Ирина понеслась вперед, Катя старалась не отставать от подруги. Они промчались через игровой зал, провожаемые удивленными взглядами шахматистов, на одном дыхании проскочили служебный коридор и вылетели в переулок. Здесь Ирина огляделась и перевела дыхание, чтобы войти в парфюмерный магазин в приличном виде.

Стараясь сдерживать нетерпение и охотничий азарт, она подошла к витрине и взглянула сквозь нее. В глубине магазина виднелась высокая стройная фигура Василия Аполлоновича.

— Успели! — прошептала Ирина.

Она поправила воротник пальто, бросила взгляд на свое отражение в витрине, слегка взбила рукой волосы и решительным шагом вошла в магазин.

К ней тут же подскочила девушка в голубом форменном платье и, широко улыбаясь, пробарабанила заученный текст:

— Здравствуйте! Сегодня мы проводим рекламную акцию! Если вы купите ночной крем или губную помаду фирмы «Психея», вы получите в подарок от фирмы тонизирующий гель для душа…

Ирина отодвинула бойкую девицу, и та немедленно переключилась на Катю. Сама же Ирина подошла к прилавку и остановилась рядом с Василием Аполлоновичем, который придирчиво выбирал французские духи. Катя потрогала ее за локоть и озабоченно спросила:

— Как тебе такая помада?

Ирина оглянулась на подругу и схватилась за сердце:

— Катька, по-моему, этот цвет называется «пожар в зоопарке».

— Да? Какое экзотическое название! А по-моему, мне идет…

— Ну тогда зачем же ты меня спрашиваешь?

— И тонизирующий гель дадут в подарок…

— А ты уверена, что тебе нужен тонизирующий гель? По-моему, с тонусом у тебя и так все в порядке! — Ирина понизила голос и добавила. И вообще, ты, кажется, забыла, зачем мы сюда пришли!