Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно - Чарльз Вильямс

— Мне не нравится игра в догадки.

— Не будьте ребенком, Педл. Я отлично знал Беннета так же, как и он меня. Двадцать лет тому назад мы с ним составили подробный план операций и все должно было идти согласно этому плану. Беннет неукоснительно придерживался каждой детали, я все должны были наперед знать свои места.

Понятно, что мне нужно кое‑что уточнить, и, в частности, вашу роль.

Хью мрачно улыбнулся и отхлебнул кофе.

— Если вы так много знаете, Дип, то, очевидно, держите в руках колоду. — Он усмехнулся. — Хотя, кажется, козырной карты у вас нет, в противном случае вы ее показали бы…

Я покачал головой.

— Рано, Хью. Игра только начинается и ставки еще недостаточно высоки.

Теперь Педл говорил уже с нескрываемой насмешкой:

— Думаю, Дип, вы втягиваетесь в какую‑то фальшивую игру, в которой к тому же мало разбираетесь.

— Вы полагаете, что так трудно разобраться в паре ящиков с тюбиками и флакончиками?

— Ах, так?.. — На лице Педла появилась гримаса. — Ну неужели Дип, вы в самом деле думаете, что я вожусь с этими ящиками? — — Не совсем так.

Зачем же вам самому рисковать, имея таких неплохих подручных. — Я кивнул на Бенни, сразу заерзавшего на стуле. — Матик знает свое дело, это его работа. Не думаю, что он способен на большее, да это никому и не надо.

Уверен также, что его слова относительно меня не отражают его действительного желания.

— Относительно вашей смерти?

— Вот именно. Я не такой слюнтяй, чтобы позволить себе ходить одному.

А прикрытие не обязательно должно быть заметным. Как, например, ваше, Педл. Так вот, я убежден, что Бенни превосходно понимает, что как только у меня возникнет неприятность, то он станет первым, кому от этого не поздоровится. Вот почему Бенни про себя хочет, чтобы я оставался жив и невредим.

Бенни Матик подавил икоту, а Педл прищурился, всматриваясь в мое лицо. Затем он отставил чашку и наклонился над столом.

— Скажи мне, Дип… Откуда ты прибыл сюда?

— Издалека, Педл.

— Так… и чем там занимался? Кем был?

Все присутствовавшие затаили дыхание. Бенни даже слегка приоткрыл рот. Элен тоже напряженно ждала ответа.

Я усмехнулся и сказал:

— Большим парнем.

— Ax, так… Значит, если вас убьют, то ваши парни явятся сюда и устроят кровопускание. Так, что ли?

— Именно так, Педл. Если я завязну, они обязательно вмешаются. Тогда уж пеняйте на себя…

Педл не сомневался, что так оно и будет. Некоторое время он напряженно обдумывал мои слова.

— Нет, Дип. Вы не можете спровоцировать войну гангстеров.

— Вы думаете?

— Позвольте мне кое‑что сказать. Вы знаете, что случилось с Шульцем?

Конечно, знаете. Его ухлопали собственные парни, поскольку из‑за своей неловкости он начал превращаться в угрозу для всей организации. Нечто подобное происходит и сейчас. Понимаете? Возможно, там, откуда вы прибыли, порядки иные. Не спорю. Но здесь правила не сродни вашим. Допустим, только допустим, что у вас там есть своя организация, а здесь — другая. Вы представляете, какая должна быть проделана гигантская предварительная работа, чтобы связать оба конца?.. А кто может поручиться, что на хвосте вашей, неизвестно где находящейся, организации не сидят копы? Какие гарантии, что они не нащупают здешнюю организацию? Если, конечно, таковая существует. Я ведь говорю абстрактно, Дип. Думаю, вам это понятно. Дальше.

Если б вы там были большим парнем, поверьте, я бы это знал. Любой из наших деятелей слышал бы о вас. А пока мы не можем выяснить…

— Это вы уже говорили. Учтите только, что я — исключение.

Мой уверенный тон остановил Хью. Он отвел взгляд и уткнулся в свою чашку.

— К тому же, Педл, вы глубоко заблуждаетесь.

— В чем именно?

— Удар по мне равносилен и вашему падению. В любом случае…

Он допил кофе и сделал знак принести еще чашку.

— Ну, так что же возлагал на вас Беннет, Педл?

— Ничего. Абсолютно ничего.

Я вновь рассмеялся.

— Скоро я это узнаю, дружище… Существует предположение, которое, кстати, согласуется с вашими абстрактными рассуждениями. А именно: для кого‑то Беннет стал опасен. Он многих держал за глотку, и потому они хотели добраться до его бумаг, в которых содержались компрометирующие их сведения. Убить его смогли, но найти бумаги — нет. Вот в чем загвоздка.

— Вы так думаете? — глаза Педла загорелись, но тотчас погасли.

— Не думаю, а знаю.

— Однако… если вы ими завладеете, то сможете провернуть дело весьма крупного масштаба…

— Я знаю это, советник. И собираюсь разыскать папку Беннета.

— Полагаете, это возможно? После полицейских розысков?

— У меня нет сомнений, что Беннет оставил мне ниточку или какой‑то знак, пользуясь которыми я смогу найти папку, хотя для этого потребуется некоторое время. Скажем, день или два, вряд ли больше. Ну, а когда у меня будут эти документы, то все запоют иначе. И вы, любезный советник, будете по–другому отвечать на мои вопросы. А пока рекомендую продумать свое поведение. То, что случилось у Гими, только небольшое предупреждение. Если сомневаетесь, то вы — безнадежные идиоты.

Бенни испуганно переводил взгляд с меня на Педла и обратно.

— Что вы от меня хотите? — прошипел Хью.

Я поднялся и потянул за собой Элен.

— Убийцу Беннета. Может быть, поможете его найти, ведь вы очень влиятельны в нашем районе? Благодарю за кофе…

Идя к выходу, я ощущал на себе их далеко не дружеские взгляды, а возле дверей заметил обоих телохранителей Педла и вежливо кивнул им. Мы находимся в месте, которое явно не благоприятствовало выполнению их особых задач. Они также раскланялись со мной, понимая специфику обстановки.

Выйдя, я позвонил Оджи. Он сообщил, что говорил с Кэтом, и тот сказал, что Дикси находится в своей комнате в «Мерседе», а сам он будет поджидать меня рядом. Оджи пока ничего не обнаружил, но поиски продолжает.

Я предупредил, чтобы он никуда не уходил до моего возвращения.

Глядя на Элен, очень трудно было определить, о чем она думает.

Правда, я догадывался, что под маской безразличия скрывается неодобрение моих действий, но свои чувства она ничем не обнаруживала. Более того, казалось, Элен вся сосредоточилась на решении какой‑то важной проблемы.

Она взяла меня под руку и, когда я взглянул на нее, улыбнулась. Я стиснул ее ладонь, подозвал такси и попросил шофера доставить нас в «Мерсед»…

Дикси представлял собой некую бледную массу, лежащую на кровати. На его опухшем лице выделялись только глаза — налитые кровью, они глядели коварно и вместе с тем хитро. На Дикси была рубаха и халат. При нашем появлении он пошевелил пальцами, как бы поглаживая рукоятку ножа. Видно, никак не мог решить, кого из нас следует зарезать первым.

— Вы можете говорить, Дикси? — вежливо спросил я.

— А вам что, не с кем больше поболтать? — огрызнулся он.

— Ты что, хочешь, чтобы я заткнул твой поганый рот тряпкой, связал и положил до утра под холодный душ? А ну, выкладывай все, что знаешь. Я за этим пришел…

На лбу у него выступила испарина. Я подошел, приподнял его руку и осмотрел. Она была вся исколота.

— Как же часто ты теперь пользуешься шприцем, парень? Каждые три часа? Нехорошо злоупотреблять такими снадобьями. Но это дело твое. А мне нужно кое‑что узнать.

Он повернул голову и прищурился.

— Ничего я не знаю. Ничего…

Его голос прозвучал приглушенно.

— Посмотрим, — сказал я.

— Что вы хотите знать?

— Все о Беннете.

— Если вы думаете, что его ухлопал я, то вы тупицы, каких мало. Копы уже достаточно меня обработали — пробовали прижать к ногтю. Беттен доказал мою полную непричастность к этому делу. И копы убедились…

— Но не я, парень.

Что‑то в моем тоне заставило Дикси вздрогнуть. Он спустил ноги на пол и уставился на меня.

— Дип, я…

— Замолчи, Дикси. Отвечай только на мои вопросы.

Он провел ладонью по лицу и кивнул.

— В ночь, когда убили Беннета, ты взял в винном магазине ящик водки.

Так?

— Виски, а не водки…

— Зачем? Беннет никогда не был пьяницей.

— Он ожидал гостей.

— Когда?

— Он не говорил, знаю только, что он к чему‑то готовился.

— Хорошо. Итак, ты отправился в магазин и взял виски. А дальше?

Дикси нервно посмотрел на Кэта, затем на меня, пожал плечами и вновь провел рукой по лицу.

— Он позвонил в магазин и сказал, чтобы я захватил еще и ром.

— На все это ты потратил столько времени, что, вернувшись, нашел его убитым.