Железная мистерия - Даниил Андреев

– Вырвался,

вырвался,

вырвался,

вырвался…

– Но он не сам: он кем-то несом…

– Вырвался!

Вырвался!

Вырвался!

Вырвался…

Не молния, но размытые, бурно-летящие пятна света мутно выхватывают куски Нижних слоев. Некто или Нечто, бесформенное и огромное, уже едва напоминающее человеческое обличье, с пустыми глазницами, подхватывается ангелами мрака. Несомое точно по воздуху, оно приближается к стенам подземного города игв.

Голос вырвавшегося

Жругр! Напрягись!

Чтоб демиург

Рухнул в Уппум!

Настежь, Друккарг!

Я – у ворот…

Рушьте порог…

Рвись ко мне рать

игв и раругг!

Прозревающий

Он воцариться алчет в Друккарге,

Хочет воскреснуть там навсегда…

Слышишь – раругги воют в восторге!

Игвы ревут громовое "да"!

Неизвестный

Что, воцарясь, он сотворил бы?

Прозревающий

Он покорил бы Юг и Восток,

Из колдовской

гагтунгровой колбы

Невероятную силу б извлек,

Хищную мудрость геенны обрел бы,

Дьявольский план изучив назубок.

Неизвестный

А наверху, в человечестве?

Прозревающий

Стал бы,

Вочеловечась, владыкой -

как бог.

Полный ярости Голос вырвавшегося

Жругр! Не лукавь! С демиургом нет торга!

Ты мне ответишь за все головой!

Голос Жругра

Знаю! Борюсь! Но ток демиурга

Парализует мне центр волевой.

Голоса раруггов

Круча Небесной России извергла

Целую рать просветленных на бой.

Возглас Великого Игвы

Вижу, как грады других демиургов

Сонмы Синклита сзывают трубой.

Голоса ангелов мрака

Инфрабагровое пламя померкло!

Даймоны, ангелы стали стеной!

Подобие конского скача возникает вдали. Как будто крылатое, только похожее на коня, существо свергается с горных высот, перелетает пропасти, заставляет гудеть под копытами глыбы Нижних слоев.

Прозревающий

Радость! Радость! Император-инок!

Песню-славу, друг мой, возгласи!

Сквозь миры он мчит на поединок

С антиподами Святой Руси!

Тьма слабеет. В полумраке проносится молниеносное видение Белого всадника.

Вскрик вырвавшегося

Ты?!

Подожди…

Не я ли за благо

Нашей страны

стоял и стою…

Белый всадник

Сгинь, порожденье Противобога!

В пропасти сыщешь

правду свою.

Голос вырвавшегося, внезапно слабея

Прочь… Ты не ранил… Это – минута

Слабости воли… Нет, я вернусь…

Мнишь меня бросить прямо на Дно ты:

Лжешь! Ты бессилен сломать мою ось!…

О, поддержите… Все – как из ваты…

Этот проклятый все видит насквозь!!!

Блюстительницы кармы

Больше не вырвешься. Бледным канатом

Дух тебе вяжем

прямо и вкось.

Скрежет

Воображаете, это – победа?

Будто страдалища сломят меня?

Только – отсрочка гагтунгрова чуда!

Только – оттяжка славного дня!

Блюстительницы

Нас не касаются замыслы ада,

Замыслы неба, замысел твой.

Мы – равнодействующая. Награда

За совершенное в жизни земной.

Стон

Падаю… Падаю… Глуше, все глуше.

Знаю уже эту пропасть… Спаси,

Хоть Иисус, вызволяющий души!…

Нет, я не то говорю… В небеси

Можешь царить еще век…

Я нарушил

Гордость на миг лишь. В Небесной Руси

Равных мне нет! Я окрепну в геенне,

Я увеличусь, как Шаданакар!

Станут нулем во всеобщей осанне

Мне одному

острия ваших кар!

С инфраатомной энергии пола

Я вековые запоры сорву,

Чтоб человечество взвыло, запело

В оргии мне, как всемирному льву!

Голоса Блюстительниц

Будешь низвергнут из Шаданакара

В непредставимые духу круги.

Стон

Может быть, но не скоро… не скоро…

Вот они, магмы!

Гагтунгр, помоги!

Голос перестает достигать земной поверхности.

АКТ 6. КРИПТА

Одна из маленьких крипт в глубине катакомб. Несколько десятков собравшихся стоят или сидят в тесной, душной комнате. Перед аналоем – Священник, тот самый, что уносил церковные реликвии из разрушаемого собора; теперь это уже совсем старичок.

Священник

Истомились смертною жаждою!

Нету вестников; дух поник;

Утешают последней надеждою

На зарю

только притчи книг.

Ректор

Зари еще нет и признака.

Скоро удушье, – конец.

Священник

Отгоним страхи и призраки!

Вчитаемся в шифр страниц!

Ректор

Этих страниц, никем не разобранных,

Не расшифруешь, сколько ни числь.

А наверху уже к бою прибрано

Все! От академий до ясль!…

Гнев меня душит. Пилою зазубренной

Злость перепиливает каждую мысль.

Девушка

Мне кажется, вы сужаете

Нашу святую задачу.

Вас поглощает политика;

Отсюда – бесплодный гнев.

Нет! Сердце вооружайте!

О долготерпенье молите!

Ведь вот, даже я не плачу,

На свете все потеряв.

Молодой интеллигент

Противоречив и двойственен

Наш долг среди этих груд:

Физическое бездействие -

И крестный духовный труд.

Но затхлость старых конфессий

Нам тоже слишком узка.

Порой от чада и плесени

Тоска… такая тоска!

Священник

Но ведь о шести днях

творения,

Про Еву… про Третий Рим…

Чтоб избежать словопрения,

Мы больше не говорим! -

Прозревающий, входя вместе с Неизвестным

Я привожу к вам проверенного

Годиной невзгод и гроз.

Верьте владельцу ускоренного

Жребия среди вас!

Вот он.

Ректор

Этот?… Но среди наших детей

Бегал он, равный с равными,

Шустрый вожатый игр и затей

С братьями единокровными!…

Прозревающий

Он – ваш; он – узник; но нет другого,

Кто б дар тройной через жизнь

нес,

Тая в волшебных ларцах слова

Итог всемирный

своих грез.

Ректор

Таких речей о тройном даре

Мы не воспримем…

Прозревающий

Ну что ж, забудь:

Они в грядущем, за гранью горя,

Поймутся сами когда-нибудь.

Тебя, мой мальчик, препоручаю

Тому, чей голос ты слышал сам,

Кого, восемнадцать весен чуя,

Ты стал доверчивей к небесам.

Прозревающий удаляется.

Голос невидимого Даймона

Ты должен, пройдя сквозь печальное

Подвижничество катакомб,

В судьбе совместить невмещаемое:

Луч Вести -

Меч Власти -

Нимб.

Неизвестный

Ты здесь. Ты снова!…

Все рубежи мои

Со мной минуешь -

сквозь бой,

мрак, -

Опять ты вестью непостижимой

Вжигаешь в мозг мне

тройной знак!

Воспламеняешь мечтой ум мой -

Мечтой, понятной лишь нам двум,

Опять томишь и пьянишь

думой,

Неисполнимейшею из дум…

Даймон

Я по уступам

тебя сведу

До кладбищ духа на дне, в аду,

Тропой, колеблющейся, как шнур,

Взойдешь к вершинам метакультур;

Я приоткрою твоим очам

Свет, неподвластный земным ночам;

Я укреплю твою речь и стать,

Чтобы глашатаем мог ты стать,

И отойду лишь во дни конца,

В минуту тройственного венца.

Неизвестный

Я знаю: тщетно теперь

с дрожью

Скорбеть, как узок я,

как слаб,

слеп:

Ответ твой станет властней, строже,

В нем – смерть и радость,

вино и хлеб.

Даймон

Дай тишине воцариться в груди,

Слух изощри и открой,

По ступеням созерцанья взойди,

Жаждущие – за тобой.

Молчание.

Неизвестный

Ты открываешь мне, как всегда,