Железная мистерия - Даниил Андреев

вверх

прыгающих…

Автомат, внезапно раздражаясь

Рохли! отбор! брак!

Кой мне от вас прок?

На фиг мне ваш прыг?

Ваших копыт брык!…

Вынянчил наш град

Новый людской род:

Те – не идут; прут!

В лоб! напролом! вброд!

На плац вступает шеренга человекоподобных существ с циферблатами вместо лиц.

Марш

Стальные лифики

Крепят нам грудь!

Крутые графики -

Наш путь и суть!

Пусть скрежет строфики

Не даст вздохнуть.

Шли к черту кейфики

И бодрым будь!

Автомат

Так себе. Можно четче!

Циферблаты

Сделаемся, наш отче!

Из-за угла выдвигаются шеренги с авиабомбами вместо голов.

Песенка

Нет пользы родине

В пустой красе.

Пускай уродиной

Мы станем все,

Зато под черепом -

Не мозг, но тол!

Залают черти ли

На твой престол -

Швырни нас ловкою

Рукой тогда

Лишь вниз головкою

На города!

Автомат

Нет! – Время, народ, не раннее,

Пора бы нам стать ураннее!

Шелестя и шурша, на плац выбегают новые шеренги кадров: у этих вместо голов аппараты психопросвечивания.

Шуршащая скороговорка

Снуем, прошмыгиваем

Ко всем знакомым;

Слегка поругиваем

Горком с райкомом;

Присев, втирушами,

За пивом, чаем,

Чужие души

Разоблачаем.

Автомат

Хорош. Без этих

Всем нам

быть в нетях.

Шествие замыкается группой людей с водруженными на плечи вместо голов громкоговорителями.

Механический лай

Хоу, хоу…

Гул голоса

В мозг

тыщ

Вбей

штамп.

Рев! Тми

шум хаоса,

Рост

войск,

счет

бомб!

Ыу, ыу!

Вождь высказан

мысль:

"Плач

есть

вздор!"

Вой труб!

Скрой выстрелы,

Вскрик

дыр,

всхлип

нор?

Автомат

Ха-ха!

Товарищи с юмором.

Блоха -

а какие шум и гром!.

Прозревающий, проходя краем плаца

Вот они, множества,

Жругром когда-то

Засосанные

и вброшенные

Во чрево кароссы, -

из Русского Сада

Ростки, безвозвратно скошенные…

Чугунные дети, садам соседа

Гибель нести послушные.

Неизвестный

Скажите одно: какова расплата

Тем, кто несчастных уродовал?

Прозревающий

Наш разум

не приспосабливал лота

К промерам мира загробного.

Сначала вглядись в крепостные устои

Сквозь цоколь, сквозь пьедестал:

Видишь – там – потайную, пустую,

Нишу черную…

как кристалл?

Неизвестный

Да… как будто там вьются стаи

С жгучим взором… почти без тел.

Действительно, в черном кристалле Цитадели обозначается как бы особая ниша, схожая с усыпальницей. Там совершается чье-то однообразное движение, чей-то медленный с интервалами ход по кругу. Будто ворожащие существа выполняют заклинательное действо вокруг спящего.

Монотонные голоса

– Вот, сторожим

Твой сон…

– Верно храним

Твой сан…

– Длит на земле

Твой сын

Путь к всевладычеству.

– Плещет над ним

Наш кров;

– Злобой миров

Он прав, -

– Нами творим,

Он – миф,

Бич человечества!

Голос неподвижно-лежащего – сквозь сон

Не раньте проклятыми чарами

Хоть час… лишь миг…

Дайте хоть совладать с укорами,

Что знал…

ждал…

мог…

Ворожащие

– Сильнее тебя

Твой ореол:

– Вырос над гробом

Мистериал, -

Не разорвал

Сам Азраил

Пут -

уз…

вервия…

– Сын твой залит

Светом твоим,

– Стяг твой шумит

К дальним краям,

– Млатом твоим

В горнах куем, -

Мы:

рать

первая!

Иная мелодия, женственная и завораживающая, возникает из недоступных глубин: не то – колыбельная песня, не то – заупокойное волхвование.

– Крепче усни,

Бедный герой,

В долгом Преддверии смерти второй.

Будь глубока,

Дрема, века,

В толще подземного материка!

Весь хрусталем

Крыт саркофаг…

Складками ластится траурный флаг…

Окружено

Хладным огнем

Ложе страдания ночью и днем.

Спи, мой герой:

Я ворожу,

Я фимиамами сон окружу,

Остановлю

Дни и века

В лоне чугунного материка.

Неизвестный

О, узнаю: это – она,

Недостижима – и вечно темна:

Мне сквозь Народную Душу звучал

Голос ее…

Звезды ее

Мчались, гудя, по окрайнам вселенной

В гулкую пустоту…

Ради чего же сошла она в тленную,

В душную крепость ту?

Прозревающий

То – не она, ослепленный обманом!

В сумрачных песнях

Хищных кудесниц

Эхо ее отдается всегда,

Царство ж ее – за последним туманом,

Глубже черного лада.

Неизвестный

Да, я предвидел… Неясным чутьем

Горько расслаивал эти напевы.

Космос и хаос,

Если казалось,

Будто струит их в мечтанье моем

Высь Приснодевы…

Прозревающий

Если миры Приснодевы заронят

В душу сиянье – двоя этот блик,

Тихо возникнет на призрачном троне

Женственный, вероломный двойник.

В этом – закон твоей узкой тропы,

Скользкой тропы…

Страшной тропы…

С моря поднимается ветер. Цепочки фонарей вдоль набережных и проспектов раскачиваются, мерная, как звезды в угольно-черных небесах. На перекрестке – замешательство, топот бегущей от набережной толпы обывателей.

Вскрики

– Черный корабль!

– Вновь эта тень!

– Ящиком… гробом…

без парусов…

– За город дунь!

– Вновь этот недруг!

– В рытвины… в недра…

– Крепче засов!

Большинство пешеходов продолжает двигаться, как бы ничего не слыша. Но обучавшиеся на плацу бросаются врассыпную.

– Бежим, пока в жертву

тиран нас не выдал!

– Везде его жерла!

– Везде его идол!

Часть обучавшихся бросается на колени перед Цитаделью.

– Владыка! Мы зоркой страже

Доверили наши "я", -

Спаси, человеко-боже,

От слуг ино-бытия!

Наместник – с балкона десятого этажа

Очень жаль. Суров

Мировой закон,

И уж недалек

Час,

Как преображен

Гением веков

Будет он для всех

Нас.

Церковный политик

Строен, хоть угрюм

Контур пришлеца

С кружевом нагих

Райн:

Замкнутые в трюм

Выпьют до конца

Оцет мировых

Тайн.

Массовик-затейник, подхватывая

Разве не туризм -

Рейсик в океан:

Отдых… упокой

Душ…

Всякому порой

Хочется в туман

В провинциализм,

В глушь.

Растерянные возгласы

– Но… как же?… Там вовсе

Не отдых… не дрема…

Эстрадник, фиглярничая сбоку

Народ испугавси.

Подумаешь, драма!

Крики отчаянья

– Но вы ж нам твердили,

Что это не больно…

– Что сладко в могиле

Уснем добровольно…

– Бубнил же ваш гений,

Что смерть нас не мучит…

– Что мрак без страданий

Он всем обеспечит!

Цитадель безмолвствует. Из кварталов на плац выскакивают люди-циферблаты и люди-авиабомбы.

Вопли

– Но я же был вам полезен!

– Но я ведь насквозь железен!

– Я вашим врагам был грозен!

– Гранит наук мной разгрызен!

Существа-громкоговорители и психопросвечиватели,

мечась по плацу

– Не я ль бичевал всех прежних?!

– Не я ль ублажал всех важных?!

– Не я ль доносил на ближних?!

Отсеивал всех ненужных?!

Отчаянным рывком преследуемые сдергивают с лиц циферблаты, но лиц под ними уже не оказывается: только кровавый блин. Другие срывают с плеч авиабомбы, просвечиватели, рупоры, но заменить их нечем. Безглавые существа натыкаются на доколь Цитадели и друг на друга. За неимением ртов визги ярости вылетают прямо из сердца.