Детектив США. Книга 4 - Томас Росс

— Я уже занимаюсь этим.

— И прокуратура разыскивает Уиллера и Доука?

— Да.

— Между прочим, — как бы невзначай спросил Мейсон, — а где они сейчас?

Дрейк ответил невинным взглядом.

— Меня попросили провести одно расследование во Флориде, и пришлось посадить их в самолет и отправить туда.

— Кто-нибудь знает об этом?

— Нет. У меня частное бюро, и они взяли билеты по вымышленным именам.

Мейсон одобрительно кивнул.

— Отлично, Пауль. Где мне найти Телму Бентон?

— Она поселилась в Ривервью Эпатментс.

— Под своим именем?

— Да.

— Твои люди следят за ней?

— Да.

— Что она делает?

— В основном, беседует с полицейскими. Она трижды ездила в полицейское управление и дважды — в прокуратуру.

— Как ее рука?

— Не знаю. Пока забинтована. Я нашел доктора, который накладывал повязку. Фил Мертон. Его вызвали в дом на Милпас Драйв, и он говорит, что рука была сильно покалечена.

— Покалечена.

— Да, он так выразился.

Мейсон потянулся к телефону.

— Делла, позвоните в Ривервью Эпатментс и найдите Телму Бентон. Скажите, что с ней хочет поговорить редактор «Кроникл». А потом сразу соедините ее со мной…

Зазвонил телефон.

— Редактор, — рявкнул Мейсон, схватив трубку — Миссис Бентон, убийство Форбса вызвало интерес публики. Вы приехали в наш город вместе с ним?.. Ведете ли вы дневник?.. Вас заинтересует сумма в десять тысяч долларов за исключительные права на публикацию дневника?. Вы продолжаете вести его и сейчас?.. Отлично. Никому не говорите о моем предложении. Я пошлю одного из репортеров, когда согласую цену с издателями. Конечно, сначала он должен ознакомиться с содержимым дневника, но я думаю, что мы заплатим вам названную сумму. Пока все. До свидания, — и Мейсон бросил трубку на рычаг

— А если она захочет узнать, кто ей звонил? — спросил детектив.

— Вряд ли, — усмехнулся Мейсон. — Она проглотила наживку.

— Она ведет дневник?

— Не знаю.

— Разве она не сказала тебе об этом? Мейсон рассмеялся.

— Разумеется, сказала, но это ровным счетом ничего не значит. Получив такое предложение, она может написать его за день. За десять тысяч напишешь все, что угодно.

— А смысл?

— Пока мне трудно объяснить, зачем это нужно. Давай лучше займемся образцами почерка. Ты их достал?

— У меня есть образцы почерка Паолы Картрайт, Телмы Бентон и Элизабет Уокер, экономки Картрайта.

— Ты сравнил их с запиской, оставленной Паолой Картрайт Форбсу?

— Нет, записка у окружного прокурора, но я получил фотокопию телеграммы, отправленной из Мидвика. Она написана совсем другой рукой.

— Но женским почерком?

Дрейк кивнул, достал из папки фотокопию и протянул ее Мейсону. Тот внимательно прочитал телеграмму и взглянул на детектива.

— Телеграфист запомнил отправителя?

— Он помнит, что какая-то женщина протянула ему бланк телеграммы и деньги. Похоже, она очень спешила. Телеграфист начал пересчитывать слова, а женщина уже пошла к выходу. Он позвал ее, сказав, что сначала должен проверить сумму, но женщина, обернувшись, ответила, что все в порядке, и ушла.

— Телеграфист узнает ее, если увидит еще раз?

— Вряд ли. Он не слишком умен и не обратил на нее особого внимания. Телеграфист запомнил лишь широкополую шляпку, затенявшую лицо. Когда женщина протянула бланк, он стал считать слова, а она сразу отошла.

Мейсон оторвался от фотокопии и взглянул на Дрейка.

— Пауль, смогут ли газеты узнать подробности этого дела?

— Какие именно?

— Насчет того, что Фоули в действительности Форбс и сбежал из Санта Барбары с Паолой Картрайт.

— Конечно. Мы же это выяснили, а у них сбор информации поставлен ничуть не хуже. Они пошлют репортеров в Санта Барбару, поднимут старые подшивки и вытащат наружу всю подноготную того скандала. Кроме того, окружной прокурор заигрывает с прессой и расскажет им все, что знает.

Мейсон кивнул.

— Пожалуй, пора передавать дело в суд.

Глава 17

Судья Маркхэм с отсутствующим видом восседал за массивным столом красного дерева. И только искорки, сверкавшие в его глазах, заметить которые мог лишь внимательный наблюдатель, показывали, что судья пристально следит за происходящим.

Клод Драмм, представляющий окружного прокурора, высокий, симпатичный мужчина, чувствовал себя прекрасно. Он не сомневался в исходе процесса. Впервые Перри Мейсону предстояло уйти из зала суда побежденным.

Знаменитый адвокат расположился за маленьким столиком.

Обвинение только что вторично воспользовалось правом отвода присяжных, и в зал суда вошел очередной кандидат, худой, сутуловатый мужчина, с выступающими скулами и бесцветными глазами. Он поднял правую руку, присягнул и прошел за ограду, отделявшую скамью присяжных.

Судья Маркхэм взглянул на Перри Мейсона.

— Можете задавать вопросы. Тот кивнул.

— Ваше имя?

— Джордж Смит.

— Вы читали об этом деле?

— Да.

— Сформировалось ли у вас определенное мнение на основе прочитанного?

— Нет.

— Вам известны конкретные факты, касающиеся этого дела?

— Мне известно только то, о чем упоминалось в газетах.

— Если вас выберут присяжным, сможете ли вы честно и беспристрастно судить обвиняемую и вынести справедливый приговор?

— Да, — твердо ответил мужчина. Мейсон неторопливо поднялся на ноги.

— Вы, конечно, понимаете, что, будучи присяжным, вы должны руководствоваться только фактами и положениями закона, о которых вам сообщит суд?

— Да.

— А по законам этого штата на обвинение возлагается задача доказать вину подсудимой прежде, чем присяжные признают ее виновной, причем подсудимой не обязательно давать показания, подтверждающие ее невиновность. Она может молчать и полагаться на то, что обвинение не в состоянии доказать ее вину. Вы с этим согласны?

— Конечно, раз это закон.

— И факт отказа подсудимой давать показания не является доказательством ее вины и не должен отражаться на приговоре, вынесенном присяжными.

— Я понимаю.

Мейсон сел и коротко кивнул.

— Нет возражений.

Клод Драмм задал вопрос, на котором спотыкалось большинство кандидатов.

— Если вам придется исполнять обязанности присяжного, будете ли вы испытывать угрызения совести при вынесении смертного приговора?

— Нет, — уверенно ответил мужчина.

— То есть, если вина подсудимой будет полностью доказана и обвинение потребует вынесения смертного приговора, угрызения совести не станут препятствием для признания ее виновной?

— Нет.

— У обвинения нет возражений.

— Окончательное решение защиты, — судья повернулся к Мейсону.

— Нет возражений.

— Давайте приведем присяжных к присяге, — предложил Драмм.

— Джентльмены, — начал судья, — встаньте и принесите присягу. Позвольте мне отметить быстроту и эффективность адвокатов при отборе членов жюри.

После присяги выступил Клод Драмм.

— Джентльмены, я собираюсь доказать, что вечером семнадцатого октября сего года эта женщина застрелила Клинтона Форбса. Я не сделаю секрета из того, что обвиняемая имела повод для убийства. Покойный жестоко обидел ее. Клинтон Форбс был мужем обвиняемой. Они жили вместе в Санта Барбара, но приблизительно год тому назад он исчез, не сообщив жене о своих намерениях. Потом выяснилось, что вместе с ним уехала и Паола Картрайт, супруга одного их общего знакомого. Приехав в наш город, Форбс поселился в доме 4889 по Милпас Драйв под именем Клинтона Фоули, а Паола Картрайт стала Эвелин Фоули. Обвиняемая приобрела автоматический пистолет марки «кольт» тридцать восьмого калибра и почти год искала скрывавшегося мужа. Незадолго до убийства ее поиски увенчались успехом. Приехав в наш город, она сняла номер в отеле «Бридмонт» на имя миссис С. М. Денджефилд.

Вечером семнадцатого октября, приблизительно в семь двадцать пять, обвиняемая прибыла к дому своего мужа. С помощью отмычки она открыла замок и прошла в коридор. Увидев мужа, она хладнокровно застрелила его, села в такси и вернулась в отель «Бридмонт», в котором ранее зарегистрировалась под игенем Денджефилд.

В кабине такси обвиняемая оставила платок, и я докажу, джентльмены, что этот платок несомненно, принадлежит ей. Я докажу, что пистолет куплен обвиняемой в магазине спортивных товаров в Санта Барбара. И на основании бесспорных доказательств ее вины потребую вынесения смертного приговора, — закончив, Драмм подошел к столику и сел.