Прозрачная тьма: Собрание стихотворений - Василий Сумбатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ОТДЫХ
Берез зеленые фонтаныБросают ласковую теньНа травяной ковер поляны,С которой мне подняться лень.
Вдыхаю нежный запах кашки,К земле клонящей стебелек,И с высыхающей ромашкиСдуваю трепетный пушок.
Смотрю на шаткие травинки,Слежу серьезных муравьев,Несущих зерна и былинкиК вратам подземных городов…
Так сладко снова стать ребенкомИ пить с листков алмазы росПри неумолчном хоре звонкомСверчков, и пчелок, и стрекоз!
Так хорошо в траве укрытьсяСреди прохладящих тенейИ, как ребенок, позабытьсяВдали от суетных людей,
Не знать обмана, скуки, болиСтрастей, коварства и обидИ так прожить хоть час на воле,Как Бог былинкам жить велит!
ЛУЧИ
Как богатырь, богат мечом сияющимИ златом блещущим, как царь, богатЛуч солнца молотом упал пылающимНа кровлю хвойную лесных палат.
Под хвойным куполом, лучом расколотым,Из капель солнечных растет потокИ растекается червонным золотомНа сером бисере лесных дорог.
А сосны иглами, лучом обвитыми,Вонзаясь яростно в немую тень,Стволами красными, как сталактитами,Шатра зеленого подперли сень.
Лучи так ласковы, и тьма под ласкамиВдруг вся растаяла, как тает дым,Лес расцветился весь огнем и красками,Стал вешне-радостным и молодым.
Так души скорбные, когда встречаютсяСо взглядом ласковым родных очей,Огнями радости вдруг расцвечаются,Как лес нахмуренный – в огне лучей…
СТИХОТВОРЕНИЯ. 1957
«Где-нибудь у ручья, у леска…»
Где-нибудь у ручья, у леска –Выбрать яркий зеленый пригорок,Где не тронули люди покаПтичьих гнезд и таинственных норок,
Не в тени, а на солнце прилечь,Где, как волны, ласкает сиянье,Где слышнее кузнечиков речь,Где заметней травинок дыханье.
Слушать благостный неба призыв,Не смолкающий в роды и роды,И читать, обо всем позабыв,Голубиную Книгу природы, –
Нет понятий в ней – завтра, вчера,Нет понятий о рабстве и власти,Нет познания зла и добра,И в неведеньи этом – всё счастье.
«Снова ветер ледяной и ливень…»
Снова ветер ледяной и ливень,Нет просвета в низком небе мрачном…Боже! Ты предвечным светом дивен,На престоле сидя огнезрачном!
Ты, чья тень – всех солнц и звезд сиянье!Чьим веленьм все стихии внемлют! –Краем голубого одеяньяОсени тоскующую землю!
Нас бессветье тягостное мучит,От него рождается всё злое.Повели, чтоб расточились тучи,Дай вкусить нам света и покоя!
«Пушинку с семенем в окно…»
Пушинку с семенем в окноТрамвая бросил резвый ветер,И я один ее заметилИ спас от гибели зерно.
В горшок, где лилия всходила,Я посадил его потомИ скоро позабыл о нем, –Не до цветов мне как-то было.
Но после я грустил, узнав,Что лилий заглушил отростки –Зерном розданный – серый, жесткийКрепыш-плебей из сорных трав.
Есть в мире чья-то воля злая, –Зло под добром укрыто в ней, –И часто губим мы друзей,Врагов от гибели спасая.
«В костре заката тлеют головни…»
В костре заката тлеют головни, –Их не покрыл еще вечерний сизый пепел.Еще не блещут звездные огни,И месяц молодой воды из речки не пил,Но уж не ярче, а темней небесНа сельской колокольне крест.
Смывает вечер яркие мазкиС картины дня росою холодящей…Час непонятной сладостной тоски, —О чем – Бог весть! О жизни уходящей?Иль о нездешней жизни, о иной, –Где крылья у меня сияли за спиной?..
«Раскроешь Пушкина, читаешь с умиленьем…»
Раскроешь Пушкина, читаешь с умиленьем:«Редеет облаков летучая гряда…»И вдруг оглянешься с тоской, с недоуменьем, –Да было ль это? Было ли когда?
Да, было! Вон она – на дне гнилой пучиныБылая красота погребена,А на поверхности – узоры смрадной тиныДа пузыри, взлетевшие со дна.
«Только осень, горе и простуда…»
Только осень, горе и простуда,Только боль и тяжесть пустоты!..Почему же не случится чудо? –Ведь про всё на свете знаешь Ты.
Взгляд один, одно перста движенье, –И уходят ураганы вспять,И лавины прервано паденье,И беду сменяет благодать.
Ты всеблаг, Ты облегчаешь, Боже,Непосильность горестей людских, –Но за что, за что ко мне Ты строже –Чем же я отличен от других?
«Нигде никогда не блистаю…»
Нигде никогда не блистаю,Порой только тенью мелькну, –Отсталый от родственной стаи,Давно я ушел в тишину.
Люблю чуть мерцающий, кроткийСветильник у древних божниц,Да памяти стертые четки,Да шелест любимых страниц.
Мне келья моя не наскучит, –В ней шепчут цветы на окне,В ней тень мою ветер певучийБаюкает в ласковом сне.
Нигде никогда не блистаю, –Я – тень от каких-то вершин,Но я не тоскую – я знаю,Что я и один – не один,
Что в жизни холодной и теснойИ тени имеют друзей,И кто-нибудь милый – безвестный –Сочувствует тени моей.
«От боли длительной нет мочи…»
От боли длительной нет мочи,И жгуче, терпко и хмельно,В хрустально-черной чаше ночиБурлит бессонницы вино.
И в памяти, как на экране,Я вижу ряд своих грехов,Ошибок и разочарований,Ненужных дел и праздных слов.
И боль раскаянья сильнееТелесной боли, – жгучий стыдЗа недостойные затеиСильней, чем жар в крови, палит.
Двойною тяжестью страданья –Души и тела – я томим,И стоном жалобным моимНарушен стройный хор молчанья.
«Как невидимая птица, ветер…»
Как невидимая птица, ветерПостучал в окно, шепнул: Впусти!Но лишь вздохом я ему ответил, –До окна мне нынче не дойти.
Жаль мне ветра – птицы одинокой,Жаль, что в дни, когда я сильным был, –В дни беспечной юности далекой, –Не поймал его, не приручил…
Улетит, а мне опять приснитсяТот же грустный непонятный сон,Что мечусь и я по жизни птицей,Что и я никем не приручен.
«Бесформенное серое вплотную…»
Бесформенное серое вплотнуюПридвинулось и, не касаясь, давит…Я спрашиваю мысль – еще живую:– Ну, что ж? Конец? – Но мысль юлит, лукавит;
«Мы ничего не знаем… Как случится…Врач говорит… Быть может… Не пойму я…»Да, мы не знаем. Что-то постучитсяВойдет и уведет во тьму немую.
А может быть, войдет совсем иноеИ уведет в страну цветов и света,В страну гармоний вечных и покоя?..Да, мы не знаем. Справедливо это.
Мы в этой жизни знаем слишком много,И часто тяжко было нам от знанья,Теперь – конец, и знанье – лишь у Бога,А мы – всё те ж, что в первый день созданья.
«Раньше смерть не всегда замечали мы…»
Раньше смерть не всегда замечали мы, –Проходила она стороной,Не томила нас долго печалями, –Кто умрет, значит – вечный покой.
Очертаньями, звуками, краскамиМир ласкал, волновал и манил,Расстилалась коврами ширазскимиЖизнь над черным зияньем могил.
Годы шли, и всё чаще заглядыватьСтала смерть в наш редеющий круг,И ковры перестали нас радовать, –Будто стерлись и выцвели вдруг.
И теперь – разлученные с милыми –Мы ступаем с опаской, и взглядИщет щели в коврах над могилами,Но ковры свою тайну хранят.
«Горек хлеб и утреннее кофе…»
