Уходи, если сможешь - Конни Банкер

Сейчас она, по крайней мере, не чувствовала себя виноватой, ненадолго завезя дочь к Ребекке. Они провели много времени вместе, пропалывая огород, пытаясь испечь что-то, хоть отдаленно похожее на хлеб. Потом Маргарет лежала в гамаке, листала журнал и наблюдала, как Кэтти играет в тени дерева. Простые, но чрезвычайно приятные занятия, которых ее приятельницы никогда не поняли бы, потому что не собирались в ближайшем будущем обзаводиться детьми и разговоры о младенцах им быстро надоедали. У Глории же и трех ее подруг дети были, и никто не находил ничего странного в разговорах о ненаглядных чадах…

Маргарет почувствовала приближение Брюса раньше, чем увидела его, и замерла, ожидая услышать его проникновенный голос, интересующийся, почему она ушла, когда он велел ей ждать его.

Но молодую женщину ждало разочарование. Похоже, ему было безразлично, стоит ли она, где он сказал, отправилась ли к подругам или вообще вернулась домой.

Брюс вручил ей бокал вина, которое Маргарет выпила залпом, и принялся дружески болтать с ее приятельницами. Несмотря на старания Глории, беседа то и дело возвращалась к давно минувшим событиям и общим знакомым, и через некоторое время Маргарет, извинившись, отошла от веселой, увлеченной воспоминаниям компании под предлогом, что ей хочется еще немного выпить.

После второго бокала жизнь показалась ей веселее.

— Вы, случайно, не от меня ли сбежали? — Бархатный голос за спиной, казалось, обволакивал со всех сторон, и Маргарет обернулась с ослепительной улыбкой.

— Не слишком ли вы самоуверенны? — высокомерно заявила она. От выпитого вина по венам разлилось приятное тепло. — Что, впрочем, неудивительно, учитывая, что все девушки начинают трепетать от одного вашего присутствия.

— Ага, заметили. Следили за мной, не иначе, — насмешливо предположил Брюс.

Ему доставляло истинное удовольствие представлять, как она наблюдает за его продвижением по залу и обращает внимание на каждую женщину, с которой он останавливается поговорить. Брюс поднес к губам бокал, пристально глядя в лицо Маргарет до тех пор, пока та не покраснела. Но взгляда так и не отвела, выказав себя достойным соперником в этом небольшом поединке.

— Конечно нет.

— Ну а я следил за вами, — мягко сказал он, — как и большинство других одиноких мужчин в этом зале. Не хотите потанцевать?

Не успела Маргарет ответить, как он обнял ее за талию и повлек к танцплощадке.

Тело ее было мягким и податливым. О, каким мягким и каким податливым! Мускулы живота Брюса судорожно сжались, а горячая волна желания внезапно накрыла с головой. Он прижал молодую женщину еще ближе к себе, чтобы ощутить прикосновение мягкой груди к своей, а заодно дать ей почувствовать напряжение его плоти, без слов говорящее о том, чего именно он хочет от нее.

— Людям будет что обсудить, — пробормотала Маргарет, склоняя голову на сильное плечо партнера.

— А что тут обсуждать? Что мы танцуем? Большое дело!

Однако Брюс прекрасно понимал, что она подразумевает. Суть не в том, что они танцевали, а в том, как танцевали. Между молодыми людьми не осталось ни дюйма свободного пространства, а их движения в такт спокойному ритму песни о любви были неторопливы и чувственны.

Господи, неужели она танцевала так и с другими мужчинами? Невыносимая мысль! Брюс запустил длинные пальцы в копну светлых волос молодой женщины, вынуждая Маргарет поднять к нему лицо.

— Вы часто ходили по ночным клубам в Нью-Йорке, Маргарет? — хрипло осведомился он.

В ответ она засмеялась и покачала головой.

— Старалась не посещать совсем. Иногда, по субботам, но в воскресенье — никогда. Я не люблю воскресенья, для меня это самый одинокий из всех дней недели. Вы не согласны? — Ее пальцы блуждали по его плечам и шее, дыхание слегка участилось.

— Сколько вы выпили?

— Бокала два-три. Точно не помню.

— По-моему, достаточно.

— Надеюсь, вы не собираетесь решать за меня, сколько мне пить, мистер Макнот. Потому что, если собираетесь, боюсь, у вас сложилось обо мне неверное представление.

— Потому что вы все всегда решаете сама?

— Вот именно. — Боже, сколько времени прошло с тех пор, когда она так танцевала с мужчиной! Макс, например, сознательно избегал мест, где играет громкая музыка и существует хоть малейший шанс, что придется вставать и идти танцевать.

— Мне кажется, вы могли бы сделать для меня исключение, — многозначительно прошептал Брюс.

— Потому что вам нравится командовать людьми?

— Потому что, когда я собираюсь спать с женщиной, то предпочитаю быть ведущим, а не ведомым.

Господи! Ей послышалось или он правда это сказал? И почему, черт подери, в ответ на столь возмутительное заявление ее соски напряглись под тонким кружевом бюстгальтера?

— Хотите есть?

— Ч-что?

— Просто я вижу, что начинают выносить закуски.

Музыка действительно стихла, и кто-то объявил, что можно подходить к столу.

Да, ей нужно перекусить. Обязательно нужно. Недаром ее повело всего лишь от двух бокалов вина, хотя обычно она и двух себе не позволяла. Да и появившиеся на столе блюда пахли восхитительно.

— Еда вас отрезвит, — с полуулыбкой заметил Брюс. — И не будет повода обвинить меня в том, что я воспользовался моментом и соблазнил женщину, в голове которой играло вино, — добавил он, не отводя пристального взгляда от лица Маргарет.

— Разве вы меня соблазнили? — слабо возразила она.

Не ответив на ее вопрос, Брюс предложил:

— Может, присоединимся к тем, кто на улице?

Он чувствовал, что должен немедленно отвести взор от этих манящих глаз. А не то у него не будет иного выбора, кроме как отказаться от еды и пусть силой, но увести Маргарет подальше отсюда. И плевать, что весь город скажет по этому поводу!

Это была самая интригующая женщина из всех, что он когда-либо встречал. Загадочная смесь уязвимости и желания во что бы то ни стало отстоять свою независимость.

Расположившись за столом, накрытым на улице, и рассеянно жуя цыпленка с салатом, Маргарет едва осознавала, о чем беседуют окружающие. Ей, правда, вполне успешно удавалось делать вид, что она участвует в разговоре, но единственное, что интересовало ее в этот момент, была чувственная энергия, исходящая от мужчины рядом с нею, и его бедро, касающееся ее ноги.

Когда из открытых окон зала снова полилась музыка, а на улице стемнело настолько, что зажгли фонари, Брюс поднялся и сообщил, что им пора уезжать.

— Маргарет хотела вернуться пораньше, поскольку в первый раз оставила дочь с моей бабушкой.

Теперь перед ней стоял выбор: встать и уйти с ним, но куда и зачем, это еще вопрос, или возразить и остаться, списав свое поведение на избыток выпитого на пустой желудок вина. Хотя сейчас она чувствовала себя трезвой как никогда.