Файерфокс – Огненный лис - Людмила Файер

знает, как поведет себя сердитая Кошка после горячего поцелуя. Вот в такие моменты и рождаются создания подобные тебе. Несущие в себе образы обоих создателей, вынужденные убивать более слабых ради того, чтобы выживать самому и умеющие по настоящему любить и создавать себе подобных, как их прародитель Огненный Кот…

…Я крепко спал и видел сон. Огненный Кот наконец настиг Лунную Кошку, лениво бегущую по небосводу. Он ухватил ее за холку зубами, пощекотал своими огненными усами и вселенная взорвалась мириадами ярких звёзд, рождая другие миры, населенные котами разных размеров и видов. А потом, помирившись и перестав спорить, они мирно пошли прогуляться по Млечному Пути, строя новые планы по созданию жизни…

Влюбленное сердце

Свирепствует,

Словно лев разъяренный,

Но нежности райская птица

Здесь же, рядом.

(Акико Есано)

ГЛАВА 10. ВЗРОСЛЕНИЕ НЕ ТЕРПИТ СУЕТЫ…

…Зима плотно вступила в свои права. По ночам было очень холодно. Дрожа в норе, прижавшись боками друг к другу, мы слушали стоны и сухой треск деревьев, плоть которых разрывал изнутри замороженный сок…

…Я представлял себе, как им было больно. Я думал, что они живые, раз так стонут. Как-то я спросил у Ма, что случится с нами если мы замерзнем изнутри, как эти деревья? Тогда мы превратимся в камень?

Ма засмеялась и стала меня успокаивать.

— Какой ты любознательный и смешной, Миу-миу! Тот, кто движется и у кого горячая красная кровь, не может превратиться в камень. Деревья лишены способности передвигаться. Их тела пришиты к земле нитками и канатами корней. Они могут только раскачиваться на ветру. И стонать от боли и беспомощности. Если бы у них были лапы, как у нас, то они стали бы бегать по лесу друг за другом и согреваться. Представляешь такое, Миу-миу?

Я посмотрел на Ма. Ее глаза искрились весельем. Поняв, что меня разыгрывают, я фыркнул и отвернулся.

— Ты относишься ко мне как к глупому малышу, да, Ма? — обиженно бормотал я, сидя к ней спиной. — А я, между прочим, уже большой. Я охотник! Я мужчина! А ты все смеешься надо мной…

Я скорчил обиженную рожицу и надулся, засопев от негодования. Ма ткнулась мне в спину носом и нежно лизнула между ушей.

— Ну что ты, Миу-миу, я очень уважаю тебя и бесконечно люблю. Ты вырос, ты наш вожак, ты силён и смел, умен и находчив. Но в моих глазах вы все останетесь моими котятами, моими малышами навсегда. Пока горит огонь моей жизни, пока сердце стучит, пока я дышу и существую, я всегда, слышишь, всегда буду защищать вас и заботиться о вас. Таковы материнские чувства. И ничего с этим не поделать! Прости, мой солнечный мальчик.

— Я так люблю тебя, Ма! — муркнул я, вжавшись носом в мамино теплое брюшко, глубоко вдыхая ее запах, прямо как в раннем детстве, когда искал соски, полные молока. — Я обещаю заботиться о тебе и сестре. Мы вместе с Мау будем о вас заботиться, правда, Мау? Эй, соня, ты меня слышишь?

— Мрррррр, ффф… — произнес Мау во сне, лениво шевельнув ухом…

…Мяу постепенно выздоравливала. Регулярное питание, конечно не слишком обильное, но все же всегда свежее и почти парнОе, заметно помогло ей преодолеть слабость и болезнь. Она почти не выходила наверх, точнее, выходила только затем, чтобы пожевать немного снега, когда мучила жажда. Мы берегли ее хрупкое здоровье и не разрешали играть вместе с нами на поверхности. Да и не до игр нам было сейчас, право. Мы стали полноценными добытчиками пищи для всей нашей, пусть немногочисленной, семьи. В основном, лишь на наш улов все могли рассчитывать. Ма редко охотилась. Чаще она оставалась выхаживать и греть больную сестренку.

Болезнь сказалась на характере Мяу. Будучи в прошлом мечтательницей, фантазеркой и выдумщицей, Мяу стала тихой и задумчивой, меланхолично грустящей молодой кошечкой с удивительно говорящим выражением глаз. Она никогда ни на что не жаловалась. Просто сидела в уголке и смотрела перед собой. Нам казалось, что рассеянный взгляд ее пронзает нас насквозь, проникает через земляные стены норы и уходит куда-то в миры горнии, доступные только тем, кто сам хоть раз находился на Пороге бытия-небытия и так и не сошел с него, не задвинул за собой полупрозрачный занавес перехода.

Мяу всегда была хрупка. После болезни она стала еще более худенькой и изящной. Слегка склонив набок головку, Мяу молча смотрела своими необыкновенно красивыми глазами из глубины норы, и нам казалось, что они похожи на летних, странных, светящихся в ночи жучков.

Иногда меня пугало выражение ее глаз. Мне начинало казаться, что они видят мои желания до того, как я успел их высказать, мои планы и мое будущее. Как-то раз Мяу вдруг сказала мне, что мы недолго будем вместе. Что она видит меня в странном лесу, где совсем нет деревьев и травы, вокруг расположены какие-то странные предметы, названий которые она не знает, я лежу на одном из них, и мне чешет за ушами странное двуногое существо огромных размеров. Вместо передних лап у него странные конечности, напоминающие толстую палку с длинными тонкими отростками. И вот этими самыми отростками существо, что-то ласково приговаривая, гладит меня. Шерсть у существа только на голове. Вместо шкуры гладкая голая светлая кожа. Вдруг существо встало на задние лапы и пошло куда-то…

На этом ее видение прекратилось.

Я сидел, смотрел на Мяу и думал, что бедная сестра, наверняка все еще больна. Или болезнь так повлияла на ее разум, что она видит странные, непонятные картинки того, чего просто никогда не может быть. Потому, что таких животных не существует. И как я могу, вдруг, находиться не со своей семьёй? Я никогда их не оставлю! Я им нужен! Я люблю их!

— Мяу, скажи, на кого похожи эти странные звери? — спросил я сестру. На лису? На волка? На большую мышь?

Мяу задумалась. Она пыталась сравнить это существо с теми животными, которые были ей знакомы.

— Нет, Миу-миу, ты знаешь, на большую мышь они совсем не похожи. Единственное, с кем я могу их сравнить по размеру и повадкам, это медведи. Конечно, они другие, без шерсти, и тела их выглядят по-другому, но они так же, как и медведи, умеют ходить на задних лапах. А на передние никогда не становятся. Странные создания… В своих видениях я видела, Миу-миу, что ты совершенно не боишься этого существа, что чесало тебя за ушами своими странными смешными отростками. Я видела, что тебе это было приятно.