Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы - Алиса Дорн

— Мне жаль.

Я пожала плечами. Мне тоже было жаль, но проблема так просто не решалась.

— Лучше скажи, что ты тут делаешь вечером. Я уже привыкла, что ты уходишь после обеда и до утра не возвращаешься.

— У меня сейчас занятия в студии, — она достала из комода рулон с кистями, — пришла захватить сумку.

Значит, она училась на художницу. Глядя на ее мольберт, я гадала, хобби это или что-то большее.

— Разве для рисования не нужен дневной свет? — удивилась я.

— Раньше — может быть. Но современное искусство удобно тем, что ты можешь рисовать хоть в полной темноте во время семибалльного землетрясения, и кто-то все равно сочтет это концептуальным.

Странная точка зрения. Особенно для студента изобразительных искусств.

— Он спрашивал о тебе. Диз.

Это было неожиданно. С чего вдруг она решила вспомнить наглого айтишника?

— Что?

— Диз спрашивал о тебе. Пока ты ходила за кофе. Не подумай, я ничего не сказала…

Да я уже догадалась, что он меня неспроста тогда выпроводил.

— Нет, что он спрашивал?

— О тебе. О том, правда ли ты ничего не знала о ГООУ.

Я застонала. Нет, надо побыстрее придумать какую- то правдоподобную ложь и пользоваться ею как прикрытием.

— Неужели это действительно так странно?

— Не то чтобы совсем странно. Редко. На моей памяти ты здесь третья такая.

Третья — не единственная, уже хорошо.

— На твоей памяти — это за сколько лет? — на всякий случай уточнила я.

— Я здесь восьмой год.

Сколько? Неужели на художника нужно учиться так долго? И во сколько лет она тогда сюда попала? Потому что по ее виду я бы не сказала, что у нас большая разница в возрасте.

— А сейчас такие, как я, в ГООУ есть? — с надеждой спросила я.

— Нет.

Интересно, что с ними стало. Получили дипломы и отправились домой или… София отвела взгляд. Понятно. Лучше об этом тоже не задумываться.

— Слушай, а вы с Дизом хорошо знакомы?

— Учились когда-то вместе.

На информатике или на ИЗО? И то, и другое почему-то было сложно представить.

— Я тогда училась на философии, — пояснила соседка.

Еще, как говорила Алиса, которая была в Стране чудес, страньше. Ладно, не будем углубляться в детали и предположим, что это был один из общих курсов вроде макроэкономики.

— И что ты можешь о нем сказать?

София долго молчала. Так долго, что я даже не ожидала уже услышать ответ.

— Он — не худший из тех, кого можно здесь встретить.

Щедрая оценка.

— Но?..

— Почему ты считаешь, что обязательно должно быть «но»?

По тону. И потому что моей интуиции компьютерщик очень не нравился.

— Но он не из тех, кого можно не опасаться, — наконец сказала София.

Очень полезная информация.

— Еще загадочнее ты не могла сформулировать?

Соседка закинула на плечо сумку и ухмыльнулась.

— Извини, чужих секретов не рассказываю. Ни твоих, ни его. Я пошла, вернусь завтра.

— Подожди! — дверь не успела закрыться. Я набралась храбрости и сумела все-таки задать вопрос: — А ты… тоже из тех, кого следует бояться?

Она тихо рассмеялась.

— Еще как. Вспомни об этом, когда опять решишь завести будильник на восемь утра.

ГЛАВА 3

РОМАНТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ НАЧИНАЮТСЯ ИНАЧЕ

— Конечно же, формула Вертера гораздо круче! Сам посуди, никаких проблем с вероятностями, что снижает количество трудностей с векторами…

— Но его система безумно ограничивает силу заклинаний! Если ты возьмешь, к примеру…

— Зато она ограничивает твои шансы попасть на тот свет, дубина! Честное слово, если бы такие, как ты, относились внимательнее к технике безопасности, у нас бы не было проблем с Охотниками!

Осознание, что алхимию я не сдам, стало финальным ударом. Навалившаяся еще в первый день апатия проявила себя в полной мере: последние три недели я провела у себя. Не хотелось ни с кем говорить, не хотелось ничего делать. Я не открывала учебники и не ходила на лекции. Иногда, правда, вылезала на экономику и совместные обеды — Райли бы иначе от меня не отстала. И однажды сделала вылазку в окружавшую университет пустыню. Решила узнать, как далеко она тянется и чем заканчивается. Не сумела: после нескольких часов блужданий я выползла всё к тому же общежитию, хотя была готова поклясться, что шла в обратную от него сторону. Даже компас на смартфоне включила, но стоило ли говорить, что он здесь не работал? Зато принесла в комнату маленький кактус, выкопанный где-то на границе вселенной. Посадила в землю и поставила на подоконник. Сама не знала зачем. Чтобы убедиться, что он действительно существует? Убедилась. Кактус оказался настолько реальным, что после пересадки я два вечера иголки из-под кожи выковыривала.

— Наташа, а ты что думаешь?

Я улыбнулась, извиняясь:

— Простите, ребят, но я ничего не смыслю в заклинаниях.

На меня удивленно посмотрели.

— Вообще-то мы уже пять минут как обсуждаем планы на выходные…

А я опять задумалась о своем и упустила нить разговора. В последнее время со мной такое бывало.

Райли пощелкала пальцами перед моим лицом.

— Кажется, мы снова ее теряем, — сообщила она Максу. — Эй, ты в порядке?

Да не особо, честно говоря.

— Конечно, — бодренько солгала я, не желая вдаваться в подробности. — Так что там с выходными?

Райли внимательно посмотрела на меня и перевела взгляд на Макса. Тот в ответ демонстративно проверил содержимое своего стакана.

— Пойду возьму себе еще кофе. Вам кому-то что-то принести?

— Захвати и мне кофе, — попросила рыжая. — Скинни латте макиато…

— С тыквенным сиропом, корицей и кардамоном, без сахара, — он закатил глаза. — Я помню. Наташа, тебе?

Я покачала головой.

— Ничего, спасибо. Мне сейчас все равно на лекцию бежать пора.

Пожав плечами, он ушел, а мы остались одни. Райли тут же подобралась, словно лисица, учуявшая добычу.

— А теперь сознавайся, в чем дело.

— Не знаю, — честно ответила я.

Не то чтобы я была бойцом, но такое поведение мне было несвойственно. Со мной что-то было не так, я это понимала, но… Какая разница? Все равно ничего не изменить. Лучше сидеть тихо и не думать об этом.

Апатия, вязкая, как паутина, окутывала меня плотным коконом, лишая возможности сопротивляться. Было гораздо проще не замечать эти странности, как я игнорировала постоянные пожарные сирены, хаотично менявшуюся погоду за окном — казалось, никого из студентов не удивляло, что в конце сентября у нас толстым слоем выпал снег, хотя за неделю до того было плюс тридцать, — и… магию, существование которой пришлось все-таки признать.