Теряя веру Как я утратил веру, делая репортажи о религиозной жизни - Уильям Лобделл

Замысел отца Билла удался как нельзя лучше, праздник получился на славу — и я даже не задумался о том, какой абсурд лежит в основе этой истории: мужья и жены, верующие католики, оказываются отлучены от трапезы Господней... потому что бедны и не могут оплатить венчание! До сих пор мне, как журналисту, стыдно, что эта мысль даже не пришла мне в голову. Пусть я написал бы то же самое — все равно, не подумать об этом было нельзя.

Большинство людей этого абсурда тоже не заметили. Моя статья попала в телеграфную рассылку «Таймс» и стала известна всей стране. Прочтя ее, многие пасторы в бедных американских приходах начали проводить у себя такие же коллективные свадьбы. А моя слава на курсах катехизации упрочилась. Я не возражал: мне нравилось быть звездой местного масштаба — по крайней мере, в те времена, когда мои статьи льстили католикам.

***

В августе 2001 года Джин Паско вновь остановилась у моего стола:

— Помнишь, пару месяцев назад я давала тебе документы по делу епископа Харриса?

Вот черт! Совсем о них забыл! Смутившись, я принялся копаться в куче бумаг на своем столе.

— Эти? — спросил я. — Знаешь, Джин, извини, но я в них еще не заглядывал.

— Тогда самое время заглянуть! Сегодня в суде прессуха по этому делу. Стороны заключили соглашение. Мы — единственные, у кого есть все документы, так что лучший материал будет у нас!

Я немедленно достал из ящика стола желтый маркер и принялся за чтение.

Возлюбпенные! огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного, но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете.

(I Петр, 4:12- 13)

Пресс-конференция начиналась через несколько часов. Я попросил библиотекарей «Таймс» прислать мне подборку всех новостей о Майкле Харрисе, священнике по прозвищу «Отец Голливуд». Через несколько минут на мой электронный почтовый ящик дождем посыпались ссылки. Я распечатал статьи и принялся изучать их в хронологическом порядке. В основном они были хвалебными. Передо мной предстал человек, всем известный, всеми любимый и даже обожаемый.

Прозвище «Отец Голливуд» дали Майклу Харрису школьники из-за внешности кинозвезды. Высокий, атлетически сложенный, с копной непослушных каштановых волос, пронзительным взглядом синих глаз, решительным подбородком и теплой улыбкой. О нем часто говорили: куда бы он ни вошел — все взоры обращаются на него.

В 1978 году Харрис был назначен директором гимназии «Матер Деи» — согласно рекламе крупнейшей католической школы к западу от Миссисипи. Ему было всего 29 лет. Под его руководством «Матер Деи» начала занимать первые места и в национальных олимпиадах, и в спортивных и художественных соревнованиях. Сам Майкл Харрис постоянно пропадал в школьном кампусе: участвовал почти во всех неформальных мероприятиях, дружески болтал со школьниками, крепко обнимал их, здороваясь и прощаясь.

Ученики обожали своего директора — тем более что общались с ним не только в школе. Свой дом Харрис превратил в сверхсовременный домашний кинотеатр, книжные полки заполнил сотнями фильмов. Он часто приглашал в гости своих учеников — спортсменов, музыкантов, членов школьного драмкружка: за пиццей, попкорном и содовой они вместе смотрели кино, телевизор или играли в разные игры. Время от времени Харрис приглашал мальчиков, особенно тех, у кого были нелады с родителями, у него переночевать. В фотоальбомах выпускников десятки страниц отводились снимкам «отца Майка»; ученики почитали его почти как святого. Их родители приглашали Харриса к себе на каникулы, вознося ему хвалы за то, что он наставляет их детей на путь истинный.

— Все мы считали Майка Харриса лучшим из людей, — рассказывал мне позже один из родителей. — Мы были счастливы, что он столько времени проводит с нашими детьми — как будто с ними сам Бог!

Одно время отец Майк ездил в школу на белом «корвете», подаренном ему каким-то благодарным католиком, пока начальство не предложило ему отказаться от излишней роскоши. Он сделался частым и желанным гостем на светских мероприятиях округа Оранж, даже демонстрировал одежду на благотворительных модных показах. Как-то на протяжении года носил «косуху» с символикой «Ангелов небес».

В середине 1980-х диоцез Оранж решил, что быстро растущей католической пастве на юге округа Оранж необходима суперсовременная старшая школа. Однако церковные иерархи, в основном интроверты и бюрократы, опасались, что не смогут собрать необходимую сумму — 26 миллионов долларов. Вот почему Харриса, вполне довольного своей должностью в «Матер Деи», сдернули с насиженного места и отправили собирать деньги практически в одиночку. Привыкший повиноваться, Харрис занялся новым для себя делом; при этом он использовал свои дружеские связи с местными предпринимателями и богачами.

На открытии школы «Санта-Маргарита» в 1987 году Харрис театральным жестом распахнул строгую черную рубашку священника и продемонстрировал под ней футболку с логотипом Супермена, большой буквой «С». Толпа взревела от восторга. «С» означало «Сан-та-Маргарита», но было у нее и другое значение: отец Харрис — Супермен! Через три года после открытия школы папа Иоанн Павел II наградил Харриса почетным титулом «монсиньор», который переводится как «мой господин».

В 1991 году отец Харрис опубликовал в «Таймс» статью, в которой задним числом легко увидеть фрейдистскую проекцию — о том, как важно для родителей учить детей воздерживаться от секса.

«Задача учителя — помочь подросткам сформировать систему ценностей, — писал он, — и в исполнении этой нелегкой задачи мы неизбежно сталкиваемся с навязчивым гедонизмом, преследующим наше молодое поколение. Нельзя научиться ценить наслаждение, не научившись его откладывать».

В январе 1994 года Супермен внезапно сбросил свой плащ. Харрис поразил католическую общину заявлением, что намерен уйти с поста директора «Санта-Маргариты». Причина неожиданной отставки — «напряжение».

«Для меня это трудное решение, однако мне необходимо время для молитвы, отдыха и восстановления сил, — писал сорокасемилетний Харрис, обращаясь к школьникам и их родителям. — Напряжение, накопившееся за все эти годы, дает себя знать».

Месяц спустя он вышел в отставку.

В сентябре 1995 года бывший ученик Харриса подал против него иск о сексуальном преступлении. Затем появились еще двое со схожими обвинениями. Однако диоцез и община встали за Харриса горой. Иск был отклонен за истечением срока давности, а Харрис, чья репутация практически не пострадала, исчез из публичного поля и занялся бизнесом: с помощью своих богатых друзей-католиков, в том числе известного судьи в отставке, земельного барона и крупного строительного магната, он сделался застройщиком, специализирующимся на недорогих домах.

В подборке не упоминался иск 1996 года, поданный против Харриса и диоцезов Лос-Анджелеса и Оранж молодым человеком по имени Райан Ди Мария. Эпическая судебная битва, которая положит начало «католическому секс-скандалу» в масштабах страны, была еще впереди. Я накинул куртку и поспешил в суд округа Оранж на пресс-конференцию, гадая, что нового узнаю там о Майкле Харрисе.

***

Пресс-конференция проходила на втором этаже окружного суда в Санта-Ане. Адвокат Кэтрин К. Фри-берг — бывшая баскетболистка из «Техас Тех», ростом больше шести футов, а в этот день, на двухдюймовых каблуках, еще выше обычного — встала перед букетом микрофонов. Два десятка журналистов, широким полукругом расположившихся вокруг нее, прекратили болтать, распахнули блокноты, включили диктофоны и камеры. До них уже долетел слух, что соглашение, заключенное сторонами по делу Харриса, войдет в историю.

Пресс-конференции я терпеть не могу. Чувствуешь себя, словно в стае бродячих собак, готовых драться за брошенные объедки. Куда увлекательнее самому выслеживать добычу! И снова я упрекнул себя за то, что не просмотрел юридические документы по делу Харриса.

Впрочем, не все потеряно. У нас эти документы есть — у прочих журналистов их нет. Значит, в этом соревновании у нас фора.

Фриберг не привыкла выступать перед журналистами. Неуверенным голосом, усиленным микрофонами, зачитала она по бумажке свое заявление. Католические диоцезы Лос-Анджелеса и округа Оранж готовы выплатить ее клиенту Райану Ди Мария пять миллионов двести тысяч долларов с целью улаживания дела, возбужденного им против диоцезов и Харриса пять лет назад. Харрис по-прежнему отрицает, что растлил Райана, однако согласен выполнить свою часть соглашения и сложить с себя сан. Репортеры загудели: огромная сумма, известность Харриса — все это обещало отличные репортажи.