Проклятый изумруд - Дональд Уэстлейк

— Мы все замешаны в этом деле, Дортмундер, — заявил Келп. — И все, за исключением тебя, готовы сделать ещё одну попытку.

— И мы хотим, чтобы ты был с нами, — добавил Чефуик.

— Зачем я вам нужен? Попробуйте без меня, вас ведь четверо.

— Планы всегда составляешь ты, Дортмундер, — сказал Чефуик. — Ты организатор. Ты нужен нам, чтобы руководить операцией.

— Ты сам можешь заняться этим, — сказал Дортмундер. — Или Гринвуд. Чефуик тоже может. Не знаю… Может, Марч займётся…

— Ни у кого не получится так, как у тебя, — сказал Марч.

— Я вам не нужен, — повторил Дортмундер. — Кроме того, меня предупредили о дурных спутниках.

Келп протестующе замахал руками:

— Плюнь ты на все эти гороскопы!.. Я сам когда-то увлекался, а моя вторая жена была просто помешана на этой чепухе. И сел я единственный раз только потому, что действовал по зодиаку.

Дортмундер нахмурился.

— Ты о чём говоришь?

— О гороскопе, — объяснил Келп. Он многозначительно повёл руками. — Дурные спутники, планеты…

Дортмундер сощурился в глубоком раздумье, потом с сомнением произнёс:

— Ты имеешь в виду гороскоп?

— Ну? — кивнул Келп. — Естественно.

— Ты веришь в гороскопы?

— Нет, — ответил Келп. — Это ты веришь.

Дортмундер подумал несколько секунд, медленно покачал головой и объявил, обращаясь ко всем:

— Счастливо оставаться. Надеюсь, вам здесь будет хорошо. Я сообщу, куда выслать мои вещи.

Он встал и направился к двери.

— Эй! Подожди секунду! — крикнул Келп.

Чефуик вскочил с кресла и подбежал к Дортмундеру.

— Я понимаю твои чувства, — заговорил он. — Честно, отлично понимаю. Сначала, когда Келп и Гринвуд пришли ко мне, у меня было такое же мнение, как и у тебя. Но после того, как они объяснили мне ситуацию…

— Вот тогда ты и совершил ошибку, — отрезал Дортмундер. — Никогда их не слушай, они превращают нашу жизнь в картёжную игру.

— Дортмундер, — настаивал Чефуик, — ты нам нужен. Дело гораздо сложнее, чем ты думаешь. Без твоего руководства мы не сможем выполнить работу, совсем не сможем.

Дортмундер уставился на него.

— Работу? Ты хочешь сказать «работы»? Почему ты не отдаёшь себе отчёта, что мы сделали уже три попытки, в этого проклятого изумруда у нас по-прежнему нет? И сколько бы мы не делали попыток, результат будет таким же.

Гринвуд тоже подошёл к Дортмундеру и Чефуику и прислонился к двери.

— Ну, не совсем так, — заметил он. — Сперва нам обещали тридцать тысяч на нос, а теперь — тридцать пять.

Теперь подошёл Келп.

— И майор ещё поднимет цену, я уже говорил с ним об этом. Ещё по пять тысяч на брата. Так что это составит сорок тысяч долларов — только за то, чтобы войти в сумасшедший дом и выйти оттуда с жуликом Проскером.

Дортмундер повернулся к нему.

— Ошибаешься. Это будет четвёртая операция, и на этот раз дело идёт о похищении, а за него полагается стул. Но даже говоря о деньгах: это четвёртая попытка. Сорок тысяч за четыре попытки составляет по десять тысяч за попытку. А я не брался за работу за десять тысяч с четырнадцати лет.

— Прибавь сюда расходы на жизнь, — напомнил Келп. — Ещё на две тысячи больше, когда мы кончим. Двенадцать тысяч долларов за каждую попытку, не так уж и плохо.

— Мы играем с судьбой, — сокрушался Дортмундер. — Что бы ты ни говорил о гороскопах, я в приметы не верю. Но этот изумруд приносит несчастье.

— Ты только взгляни, Дортмундер, — настаивал Гринвуд. — Сядем в поезд и осмотрим местность — это всё, о чём тебя просят. Если дело тебе покажется сомнительным, мы его бросим.

— Оно мне уже кажется сомнительным.

— Да что ты о нём знаешь?! — взорвался Гринвуд. — Ты там не был!

— Нет надобности. Я уже знаю, что оно мне не понравится. — Он развёл руками. — Почему бы вам не взяться самим? Или, если уж необходим пятый, найдите пятого. Вы даже можете воспользоваться моим телефоном…

— Мне кажется, нужно выложить карты на стол, — вставил Чефуик.

Гринвуд пожал плечами.

— Пожалуй.

Марч, единственный, оставшийся сидеть на месте, добавил:

— Я вам это говорил с самого начала.

— Я просто не хотел подступать к нему с ножом к горлу, — объяснил Келп.

Дортмундер с мрачным и подозрительным видом оглядел своих товарищей.

— Ещё что?

Чефуик сказал ему:

— Айко не будет нас финансировать, если ты не с нами.

— Он верит лишь в тебя, Дортмундер, — подтвердил Гринвуд.

— Он знает, что ты самый квалифицированный из нас.

— Чёрт побери! — воскликнул Дортмундер.

— Мы хотим лишь, чтобы ты съездил посмотреть, — взмолился Келп. — После этого, если ты скажешь «нет», мы оставим тебя в покое.

— Можно было бы поехать завтра, — предложил Гринвуд.

— Если не возражаешь, — добавил Чефуик.

Надвигаясь, все смотрели на Дортмундера, ожидая его ответа.

А он смотрел в пол, покусывая палец; подошёл к столу и взял стакан с бурбоном. Он сделал солидный глоток, потом повернулся и посмотрел на товарищей.

— Ты поедешь? — с надеждой спросил Гринвуд.

— Полагаю, что да, — проронил Дортмундер с несчастным видом.

Остальные были в восторге.

— Здорово! — воскликнул Келп.

— По крайней мере, проверю, не сошёл ли я с ума, — изрёк Дортмундер и допил свой стакан.

— Билеты, — сказал контролёр.

— Воздух, — сказал Дортмундер.

Контролёр остановился в коридоре с компостером в руке.

— Что? — спросил он.

— В вагоне нет воздуха, — пояснил ему Дортмундер. — Окна не открываются, и воздуха не хватает.

— Вы правы, — сказал контролёр. — Могу я посмотреть ваши билеты?

— Сможем мы получить немного воздуха?

— Об этом надо спрашивать не меня, — сказал контролёр. — Железная дорога гарантирует ваш проезд. Воздух она не гарантирует. А мне нужны ваши билеты.

— А мне нужен воздух, — сказал Дортмундер.

— Вы можете сойти на следующей станции, — предложил контролёр. — На станции воздуха полно.

Келп, сидящий рядом с Дортмундером, потянул его за рукав.

— Брось. Это ничего не даст.

Дортмундер посмотрел на лицо контролёра и понял, что Келп прав. Он пожал плечами и протянул свой билет; Келп сделал то же. Контролёр пробил их билеты. Потом он пробил билет Марча, сидящего напротив Гринвуда, и Чефуика, сидящего спиной к Дортмундеру на следующей скамейке. Так как, кроме этих пятерых, пассажиров в вагоне не было, контролёр медленно двинулся по проходу и вышел из вагона, оставив их одних.

— Общение с такими типами удовольствия не доставляет, — заметил Келп.

— Это верно, — согласился Дортмундер, оглядываясь кругом. — Оружие есть?

Келен возмущённо запротестовал.

— Дортмундер! Ведь парень не виноват, что здесь не хватает воздуха!

— О чём ты?.. У кого есть оружие?

— У меня, — ответил Гринвуд, доставая из кармана «смит-и-вессон», пятизарядный короткоствольный револьвер 32-го калибра, и протянул его рукояткой вперёд.

— Спасибо, — сказал Дортмундер. Он взял оружие, перевернул револьвер так, чтобы держать за дуло. — Прости, — молвил он Келпу и, перегнувшись через него, ударил рукояткой по стеклу.

— Эй! — воскликнул Келп.

— Воздух! — объяснил Дортмундер и, повернувшись, отдал револьвер Гринвуду. — Большое спасибо.

Гринвуд казался несколько смущённым.

— К твоим услугам, — ответил он, разглядывая рукоятку в поисках царапин. Царапин не оказалось, и он спрятал оружие в карман.

Воскресенье, десятое сентября. Ярко светило солнце, и в свежий воздух, врывающийся в разбитое окно, вплетались острые ароматы позднего лета. Поезд, мирно постукивая, катил со скоростью тридцать километров в час, давая пассажирам возможность насладиться загородным пейзажем. В общем и целом, это было праздное, чрезвычайно приятное путешествие, которое в двадцатом столетии удаётся совершить уже не так-то часто.

— Долго ещё ехать? — спросил Дортмундер.

Келп посмотрел на часы.

— Минут десять-пятнадцать. Психушка будет видна из окна.

— С этой стороны.

Дортмундер кивнул.

— Это старое кирпичное здание, — продолжал Келп. — Когда-то здесь была фабрика. Они делали сборные бомбоубежища.

Дортмундер посмотрел на него:

— Всякий раз, когда открываешь рот, ты сообщаешь куда больше фактов, чем мне нужно. Сборные бомбоубежища!.. Я не желаю знать, почему обанкротилась фабрика.

— Это довольно интересная история, — сказал Келп.

— Не сомневаюсь.

В этот момент поезд остановился, и Дортмундер с Келпом увидели трёх стариков, греющихся на платформе. Поезд отошёл, и Келп сказал:

— Наша следующая.

— Как называется станция?

— «Новые Микены». Её назвали так в честь древнегреческого города.