Проклятая топь - Любовь Александровна Давиденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы и вправду несёте смерть, но Яргул говорил, что вы заключены в этой земле и что лишь свет полной луны на несколько минут освобождает вас? — Ива сделала пару шагов вперед, но взгляд женщины, что наполнился грустью, остановил её. — Простите! Я слишком много говорю ненужных слов! Я не хотела расстраивать.
— Это не страшно! — Ева снова улыбнулась, с трудом пробиваясь через ту грусть, что овладела ею. — Я пришла к тебе, потому что земля чувствует тебя. И лунный дух. Он знает твои мысли, твои желания. — Ева подошла к девушке максимально близко и, сняв с шеи амулет на тонкой серебряной цепочке, показала девушке. — Я здесь, чтобы отдать тебе это. Символ демонов. Он знает, о чем поёт твоя кровь, и ждет твоего прихода. — Ива слегка коснулась пальцами зеленого камня, обрамленного серебряными паутинками, что сотворили некий причудливый узор. Ева отпустила цепочку и сделала несколько шагов назад, остановившись у кромки болота. — Он верит в твою сильную душу и сердце! — Ева сделала еще один шаг назад, вступив ногами в липкую вязь болота. — Я знаю, что ты всё сделаешь правильно. — И в тот же миг зеленая вода болот поднялась столбом, полностью поглотив женскую фигуру, затащила на дно. Ива, вернувшись в комнату, легла на кровать, опрокинувшись спиной на одеяло. Разглядывая кулон, пытаясь вникнуть в суть слов женщины. Что значит её кровь для мира демонов, для этой проклятой земли и болот. Почему столько вопросов и все без ответа останутся в её голове навсегда. Для чего всё это. Но вот мысли ушли, голова опустела, и ветерок, что залетал сквозь узкую щель приоткрытого окна, поглаживая её щеки, утягивал в сон. Она уснула безмятежным спокойным сном. Как когда-то совсем давно, когда была еще жива её мать. Когда её жизнь еще не была наполнена разочарованием и болью.
Часть 3 Лунная дева
Очнувшись ото сна, Ива слегка приоткрыла глаза, вокруг царила темнота, уже наступил вечер. — Я весь день проспала? — словно не понимая, как такое могло случиться, прошептала девушка и, поднявшись с кровати, подошла к окну, закрыв его. Вдруг тусклый свет пробежал где-то сзади, рисуя пугающими силуэтами растянувшиеся тени, она обернулась и увидела его. Яргул молча стоял возле двери, держал в одной руке свечу, а в другой — белое платье. — Яргул? — всё так же тихо проговорила она, не отрывая взгляда от молодого человека.
— Я принес тебе платье, — столь же тихо сказал он и, сделав несколько шагов по комнате, положил платье на край кровати, после чего прошелся, зажигая на столиках свечи в подсвечнике. Свет свечей, возрастая, сделал комнату более светлой, хоть и не мог осветить его полностью. — Одевайся, я приду за тобой позже.
— Конечно, — девушка опустила в пол глаза как-то смущенно, неуверенно. — Яргул, я хотела спросить, или, может, даже попросить, — её прерывистый голос заставил молодого человека остановиться, посмотреть на неё. — Я заметила, что в доме нет ни одного зеркала. И потому хотела спросить, может, хоть малюсенькое зеркальце найдется, хотелось привести волосы в порядок, лицо.
— Я поищу, — сухо ответил он, после чего сразу ушел. Казалось, им снова овладевала та самая тревога и грусть, что временами мучала его. Какие видения видел он в эти моменты, что именно скрывала та боль, что четко читалась в его печальных глазах.
Ива снова вспомнила слова беловолосого демона, и снова в ней возникли старые вопросы. Что значили её слова? Кто так жаждал видеть её настолько, что даже на время снял оковы земли, выпустил Еву на волю? И почему Ева, почему именно тот демон, что так боится прикоснуться к смертным существам и впитать их жизнь? Почему она, мечтающая о гибели, не может быть упокоена на века? Почему никто не позволял ей умереть, оставить эту невыносимую муку — видеть и чувствовать, и бояться? Бояться саму себя, бояться жить как человек или упиваться болью как демон? Медленными движениями рук она подняла с кровати белое с расшитым бисером треугольным воротом платье. Одев его, расправила юбку и, поправив широкие рукава, взяла со столика расческу, принявшись расчесывать запутанные длинные волосы. Ну вот, дверь снова распахнулась, и на пороге опять показался Яргул с большим и явно тяжелым зеркалом, которое он с трудом затащил в комнату. Поставил в угол возле столика, на котором лежала до этого расческа. — Что сумел найти! — Его голос снова был весёлым и дружелюбным, что Ива, ненароком улыбнувшись, подошла к нему, обняв.
— Спасибо, Яргул, большое спасибо! — Словно промурлыкав, проговорила она, отпустив его и сделав шаг в сторону, посмотрела на своё отражение.
— Ты очень красива! — не убирал улыбки со своего лица молодой человек, но девушка, казалось, наоборот расстроилась, казалось, собравшись пустить слезу. — Что такое? Что случилось? — но девушка, лишь покачав головой, закрыла ладонями лицо, слегка захлюпав носом. Тогда Яргул, приблизившись к девушке и сжав её ладони в своих ладонях, опустился перед ней на колени. — Не думай ни о чем, отпусти мысли! — на что она качнула головой, обещая успокоиться. — Ты так красива в этом платье, что затмишь даже сияние полной луны. “Настоящая лунная царевна”, — говорил он тоном, наполненным восхищения, восклицательным и громким. — О! Великолепная лунная дева, озари нас своим светом и одари жизнью нашу черную кровь! Я приклоняюсь перед твоею добротой и чистой душой…! — от его слов, звучащих так наигранно и нелепо, Ива рассмеялась, забыв о прошлой грусти. — Во! Так лучше! — немного затихнув, сказал он, поднявшись на ноги и поднеся её ладони к своему лицу, поцеловал слегка краюшек её пальцев, почти у самых ногтей.
— Что с твоими руками? — вдруг ощутив шершавость его ладоней, спросила девушка, после чего, развернув его кисть, взглянула на ладони. Кожа наполнялась трещинками и красными пятнышками ожогов от крапивы.
— Ничего страшного! Просто много крапивы и осоки повырастало за пять лет у алтаря. А я не хотел, чтобы тебе пришлось пробираться через все эти заросли, вот, выдернул всю траву. Мне совсем не было больно! — тогда он отпустил её руки и, слегка попятившись назад, снова улыбнулся. — Я жду тебя внизу! — после чего исчез в темноте дверного проема, оставив дверь открытой.
Вернувшись к кровати, Ива снова взяла расческу в руки, и тут, заметив зеленый блеск посередине кровати, где-то в складках одеяла, отдернула его и, нагнувшись, протянув руку, подняла тот самый амулет, что утром дала ей Ева. Он,
