Кинжал без плаща - Александр Леонидов

Муромов принадлежал к элитной и очень засекреченной, даже в недрах ГРУ, категории сотрудников спецотдела, выполняющих особо важные для обороноспособности и безопасности страны задания. Полковник Муромов был на особом счету и как оперативник-«крышевик» не имел себе равных. Под его руководством была особая группа, а перечень его умений мог бы составить целую брошюру — этакое пособие для начинающего разведчика. Владел он также навыками спецназовца и диверсанта.

Последнее задание Муромова было связано с заграницей. И проделал он все на этот раз в одиночку, без поддержки группы, далеко от родных просторов. После удавшейся акции ему пришлось уносить ноги в таком быстром темпе, как, пожалуй, никогда за всю долгую и успешную карьеру оперативника высшего класса. С большим трудом, обрубив все «хвосты», он сумел оторваться от преследовавших его повсюду искусных убийц, работавших на сицилийские мафиозные кланы. Лишь очутившись в Москве, он смог спокойно вздохнуть, убедившись в сохранности своей шкуры.

На следующий день он взял отпуск на месяц. А еще через двое суток полковник пересек тридцать девятый рубеж своей жизни.

Жизнь наша, а вместе с нею и мы, меняется либо медленно и незаметно, по капле в час, либо резким виражом, зигзагом, внезапно раздавшимся громом и блеснувшей во тьме молнией.

В тот день поутру лил сильный ливень, но к полудню небо очистилось от туч, оставив легкую пелену сплошных облаков, скрывавших солнце. Муромов, решивший не брать машину со стоянки, шел по мокрым тротуарам и, перепрыгивая лужи, не переставал удивляться, как все-таки похожи улицы больших городов в любой из стран Европы — сегодняшняя Москва ничем не отличалась от них. И в то же время, как они различаются своим особым национальным колоритом, историческим духом каждой местности и людьми, которые их населяют.

Вскоре полковник свернул с оживленной улицы в один из переулков Садового Кольца. Впереди двигалась одинокая фигура девушки, показавшейся ему со спины очень даже привлекательной. Из подъезда отремонтированного по высшему разряду здания показалась группа мужчин, направляющаяся к похожему на раскормленного бегемота огромному лимузину с работающим двигателем. Наметанным глазом Виктор определил богатого бизнесмена и трех его телохранителей. Девушка поравнялась с ними, замедлила шаг, пропуская шедших ей наперерез. Один из охранников не спускал с нее глаз, двое других внимательно смотрели по сторонам, не забывая и про окна близлежащих домов.

«Жигули» пятой модели (форсированный движок, как успел отметить про себя Муромов) появились неожиданно для всех, и в ту же секунду из окон с приспущенными стеклами застрочили автоматы (АКМ и АКСУ, определил Муромов) — стрелков было двое, третий из нападавших сидел за рулем. В следующее мгновение полковник, действуя чисто рефлекторно, ушел с линии огня, укрывшись за мусорными баками, стоящими неподалеку.

Он побывал во множестве передряг, и все же возникло ощущение, словно он смотрит какой-то фильм, являясь и зрителем, и участником одновременно.

Наблюдая из укрытия, он с ужасом заметил девушку, напуганным зверьком застывшую посреди этой бойни. Вокруг нее свистели пули, а она стояла и не двигалась, обезумев от нереальности происходящего.

— Падай, идиотка! — в отчаянии крикнул Муромов, решивший было броситься к ней.

Но тут все и закончилось.

Киллеры изрешетили очередями бизнесмена и его телохранителей, включая и водителя лимузина. Девушка осталась целой и невредимой, и это было похоже на чудо. Лишь один из охранников, прежде чем его пристрелили, успел выхватить оружие и разок пальнуть. Девушка наконец опомнилась и в шоке, выкрикнув что-то гневное, подхватила «пушку» неудачливого рынды. Зажав пистолет в обеих руках, она неумело прицелилась и надавила на спусковой крючок.

Она стреляла, как выяснилось потом, первый раз в жизни, тем более — по движущейся мишени. Но тем не менее все три выстрела, которые она успела сделать, достигли цели. И это тоже было удивительно. Первая пуля чиркнула по переднему крылу, вторая сорвала колпак с заднего колеса, третья разнесла вдребезги заднее стекло автомобиля. Дальше стрелять не имело смысла — машина вильнувшей акулой скрылась за поворотом.

И вновь все произошедшее показалось Муромову настолько нелепым, что захотелось ущипнуть себя и проснуться. Как же так — он, битый разведчик, видавший на своем веку немало крови и привычный, в общем-то, к грохоту оружия, и на тебе — попал в полымя (из недавнего огня там, за границей). И где — в самом центре Москвы, на тихой улочке! Воистину, неисповедимы пути Твои!..

Тем временем, не упуская картину из виду, полковник позвонил по телефону-автомату в милицию. Сообщив все, что нужно, в том числе марку и номер машины киллеров, он повесил трубку, протерев ее носовым платком. Затем подскочил к девушке, потрясенно взиравшей на окровавленные трупы, без слов забрал у нее «ствол» и так же тщательно обтер его, после чего вложил в руку мертвого владельца.

— Пойдемте, нам незачем здесь оставаться, — увлек он ее за собой, подумав, что в лучшем случае ее затаскают по судам да следствиям, а в худшем — просто уберут как опасного свидетеля.

— Куда вы меня ведете? — спустя какое-то время, словно только очнулась от наваждения, взволнованно спросила она, остановившись и пристально глядя ему в глаза.

— Подальше от головной боли, — серьезно ответил полковник, скользнув взглядом по ее прическе, лицу, фигуре — спереди она оказалась просто очаровашкой.

Его интерес не укрылся от девушки, она отвела взгляд.

— А вы смелая, — добавил он, усмехнувшись, — и отчаянная.

— Да какая, к черту, смелость, — пробормотала она, — просто я до такой степени перепугалась, что разозлилась на этих ублюдков, вот и схватила пистолет. Сама до сих пор не пойму, как решилась на такое.

— Ладно, пойдемте. Лучше уйти от греха подальше. Извините за любопытство, а вы куда направлялись?

— Да по делам шла, по работе, — пояснила та, — но теперь какие дела, после этой мясорубки.

Она поморщилась, добавив:

— Сейчас неплохо было бы расслабиться с чем-нибудь покрепче и лечь спать.

— А вы это любите? — Виктор слегка приподнял бровь.

— Что? — непонимающе переспросила девушка.

— Расслабляться.

— Да нет, что вы, — рассмеялась она, — терпеть не могу. Это я так, к слову. Ну, если только чуть-чуть и по значительному поводу…

— Я восхищен вами. Девушки вашего возраста теперь… — он замялся, подыскивая слова.

— Пьют что попало, курят, «забивают косячка» и спят со всеми подряд, — нарочито грубовато и откровенно закончила она, с вызовом глядя ему в глаза.

— Ну, не совсем так…

— Но верно, по существу.

Муромов быстро глянул на нее и, покачав головой, скорчил смешную гримасу, заставив ее засмеяться.

— А вы — не такая?

— Не такая, — все еще смеясь, ответила девушка, — вообще-то курю, но время от времени бросаю.

— Ну, что ж, в таком случае, давайте познакомимся, что ли, для начала?

Он представился.

— Татьяна, — просто ответила его спутница.

— Тать и Яна, — в шутку пробормотал Виктор.

Девушка лукаво посмотрела на него, смешливо наклонив голову и прищурившись.

— Знаете, а ведь я — журналистка. Доводилось писать и о подобных случаях. Но чтобы самой участвовать в такой передряге…

— Журналистка? Очень интересно…

— А вы чем занимаетесь, если не секрет?

— Вообще-то, секрет, — серьезно заявил ее собеседник, — но вам откроюсь, я — агент национальной безопасности.

Сказал — и чуть не рассмеялся, вспомнив шедший по каналу НТВ одноименный сериал.

— Неужели? — иронично воскликнула она, готовая включиться в игру.

— Шучу, — улыбнулся полковник и, достав удостоверение сотрудника МИДа (любой «грушник» имел подобное для прикрытия), развернул его, показывая спутнице.

Та взяла удостоверение в руки, прочитала — на ее лице отразилось удивление.

— Так вы — дипломат? — наивно переспросила она.

— Как видите. Не разочаровал?

Она с интересом смотрела на него, не находя, что ответить.

— Не возражаете, — неожиданно обратился он к ней, — если мы зайдем в бар и выпьем вашего любимого вина?

И так же неожиданно для себя она согласилась.

Когда выходили из бара, обоим показалось, что между ними появилось чувство некоторой близости. Обменявшись телефонами, они расстались. Муромов с грустью возвратился в свою пустую двухкомнатную квартиру на Чистопрудном бульваре. И одиночество показалось ему сейчас особенно острым и тягостным.

Познакомившись с очаровательной журналисткой, Муромов стремительно развивал достигнутый успех, призвав на помощь весь свой опыт и обаяние.

Но перед этим он по своим каналам «пробил» все, какие только могли относиться к ней, сведения о личной жизни, учебе, работе, родителях, контактах и прочих несущественных на первый взгляд мелочах. Ничего, что могло бы насторожить опытного разведчика, он не нашел. Перед их конторой и «соседями» девушка была чиста.