Хитрый, как лис - Джеймс Чейз

Затем Грейс. Перемена, происшедшая с ней за день, казалась чудом. Девушка внезапно похорошела, глаза ее ярко блестели.

Он ловил себя на желании снова и снова видеть ее, нетерпеливо поглядывал на часы, удивляясь, почему она не заходит, чтобы спросить, не нужно ли ему чего-нибудь. Несомненно, она хорошо относится к нему. Немногие девушки могут так ловко вправить ногу, как она. А как она тащила носилки!

Мысли Эллиса вернулись к тому моменту, когда он решил спасти ее от ареста после кражи денег из сумочки той женщины. Он чувствовал, что их судьбы переплелись. Он одинок и нуждается в товарище. Он понимал, что его первые мысли об этой маленькой сучке были несправедливыми, он судил о ней неверно. Ему стало горько, что он так ошибался. Влюбился ли он в нее? Он ведь мог всегда хладнокровно анализировать свои чувства и знал ответ на вопрос. Это вполне возможно. Говорят, ненависть сродни любви. А он достаточно жестоко обращался с Грейс и даже ненавидел ее. Странное дело для бездушного человека – влюбиться в такую крошку, как Грейс. Однако это так, надо признать, и от этого он не мог отказаться. Было бы прекрасно, если бы она пришла и была добра с ним. Трудно лежать в одиночестве. Сидела бы она тут у окна. Неважно, что она не настолько образованна, чтобы с ней было интересно; он просто хочет слышать ее голос, смотреть на нее. Эллис заметался.

Ясно, она любит Крейна. Любой сразу же поймет это. Крейн с его мягкими манерами, здоровьем, – как раз такой парень, какие нравятся девушкам вроде Грейс. Она молодая и легкомысленная, воспитана кинофильмами, со стандартным мышлением. Чего же еще можно ожидать? Пока Крейн не посягает на нее, но сколько это может продолжаться? Если только Крейн захочет, он быстро приберет ее к рукам.

Правда, Крейн может водить к себе хористок из Лондона, из отелей Уэст-Энда. Эти недорого берут, и они понимают толк в любви, умеют заинтересовать мужчину, а не так, как эта дурочка, да еще к тому же и глухая…

Зато эта «дурочка» устраивала Эллиса. Довольно странно, что она оказалась его типом девушки. Он никогда раньше не размышлял об этом, но сейчас на свободе обдумал все и понял, что она – его тип.

Однако Крейн не выходил у него из головы. Допустим, что он из тех свиней, которые любят побаловаться с наивными девушками. Допустим, что он и сейчас занят этим. От этой мысли Эллис вспотел. Он убьет Крейна. Он приподнялся на постели, но тут же с гримасой боли откинулся снова на подушку. Легко думать об убийстве, но как это сделать? Он ниже ростом и гораздо слабее Крейна да еще прикован к постели. Надо все обдумать. Тут он услышал стук открываемой двери. Они вернулись с прогулки. Крейн что-то сказал, и Грейс рассмеялась. Это было для Эллиса пыткой раскаленным железом. Он стал извиваться на кровати. Он ждал, слушал, готовый к их приходу, но они к нему не шли. Потом он услышал стук другой двери, и наступила мрачная тишина. Он лежал, глядя на часы, одинокий и несчастный. Он ждал.

«Так не обращаются даже с собаками», – подумал он.

Когда часы показали половину восьмого, он услышал легкую поступь девушки, и дверь отворилась. Он собирался выразить свое неудовольствие за ее отношение к нему, но злобные слова замерли у него в горле: он едва узнал ее, когда она остановилась около двери. Ее лицо пылало, глаза блестели от возбуждения. На ней было изумительное платье, которое подчеркивало все ее формы, волосы были тщательно уложены, на шее сверкало бриллиантовое ожерелье.

Это была новая Грейс – пленительная. Эллис почувствовал ревность и тревогу. Он понял, что такую, как она сейчас, может полюбить и Крейн. Она больше не казалась тупой, как сутки назад.

– Я вам нравлюсь? – восторженно спросила она. – Он заставил меня так одеться. Посмотрите на эти бриллианты! Они настоящие! Честно! Красиво, правда? Он такой добрый!

Сперва Эллис ничего не мог сказать. Он изумленно разглядывал ее, чувствуя, что наполняется злобой…

– Я знала, что вы удивитесь, – продолжала она, восхищаясь его изумлением. – Я сама едва поверила, что это я, когда увидела себя в зеркале!

Потом он кое-что различил сквозь туман своей злости; он инстинктом понял, что она в опасности. Крейн явно что-то задумал против нее. Он не стал бы так наряжать и украшать ее, если бы все было так просто… Эллис пришел в отчаяние от своей беспомощности.

Он обо всем забыл: о своей боли, о том, что его могут повесить. Все, о чем он мог думать, – это только о том, что девушку нужно предупредить, открыть ей глаза на опасность, убедить, что Крейн вовсе не добрый, а ловкий и опасный и доверять ему никак нельзя.

– Подойди сюда, – сказал Эллис, прикидываясь благодушным. – Я бы ни за что не поверил, что ты – та самая девушка.

Грейс тихо подошла к нему, шелестя платьем. Она встала у его постели. Он с горечью подумал, что все ее мысли не с ним. К нему она пришла только потому, что в бунгало нет никого другого и некому показаться.

– Так это он дал тебе бриллианты? – медленно спросил Эллис, с тревогой наблюдая за ней.

– Разве он не добрый? – Счастливая улыбка не сходила с ее лица. – Конечно, это не насовсем, на время… Это драгоценности его сестры Джули, которая умерла.

Эллиса охватил беспричинный страх. Которая умерла! Почему его так пугают эти слова? Будто он неожиданно заглянул в пропасть, и какая-то тень легла между ними, что-то черное и страшное. И он вздрогнул, беспомощно лежа на кровати.

– Будь осторожна, иначе ты тоже умрешь, – сказал он. – Против тебя задумано что-то плохое. Я знаю это, навидался таких типов. Ты сумасшедшая, что принимаешь от него такие вещи. – Потом внезапно, уже не думая о себе, он привстал и крикнул: – Уходи! Беги отсюда, пока не поздно! Слышишь? Брось это все и уходи!

Она изумленно уставилась на него, удивленная его видом.

– Не думай обо мне! – воскликнул он, колотя кулаком по пуховому одеялу. – Беги! Спасай себя! Он дьявольски… – Эллис замолчал, увидев в дверях Крейна, который замер там и улыбался, но глаза его были мрачными.

– Что за странное слово «дьявольски», которым вы пользуетесь? – Крейн пристально смотрел на Эллиса. – Вы не должны запугивать девушку. – Он вошел в комнату и встал рядом с Грейс, которая с беспокойством уставилась на него. – Разве она не прелестна? – продолжал он, улыбаясь ей.

Эллис увидел, как осветилось ее лицо, когда Крейн улыбнулся ей. Беспокойное выражение сразу же исчезло с лица Грейс. Эллис не мог придумать ни слова в ответ. Он уставился в окно, сжав кулаки, и на лице его легла твердая маска несчастья.

– Как вы себя чувствуете? – весело говорил между тем Крейн. – Я могу что-нибудь сделать для вас?

– Убирайтесь! Оставьте меня одного.

– Странный парень, не так ли? – сказал Крейн, обращаясь к Грейс. – Мы дадим ему поужинать. Может быть, еда смягчит его характер. – Его рука задержалась на обнаженной руке Грейс. – Скажем ему?

Он повернул ее к себе лицом.

Грейс резко высвободилась и убежала. Эллис не видел ее лица, но понял, что она смущена и растеряна. Он с ужасом убедился, что Крейн слишком фамильярен с ней.

Крейн хитро посмотрел на него.

– У нас сегодня знаменательный вечер. Я по этому поводу даже открою бутылку. – Уже уходя, он добавил: – Вы можете поздравить меня. Грейс обещала стать моей женой.

Глава 17

Если бы не бело-голубая надпись над входом «Полиция Телхеймского отделения», это здание выглядело бы как заурядный старый коттедж. Самая большая комната была превращена в служебное помещение (вопреки желанию миссис Джеймс), а остальные комнаты отданы инспектору, его жене и дочери. Констебль Джордж Роджерс сидел в тяжелом кресле перед столом инспектора. Дважды в сутки он полчаса патрулировал: разъезжал на велосипеде, невзирая на погоду. Теперь это для него уже не являлось интересной обязанностью, и первоначальный азарт погони за браконьерами или преступниками давно выветрился. Он уже перестал мечтать, как спасет молодую прекрасную леди от негодяя. С тех пор как он появился в Телхейме, он уже два года присматривался к Дафне Джеймс, надеясь подружиться с ней. Но и дружба у них далеко не пошла, а любви, как он теперь окончательно убедился, у них никогда не будет. Дафна не станет его – они не одного класса. Фактически в деревне никто не был ее класса, кроме разве что помещика. В Телхейме она была как орхидея в мусоре. Ей не нравилась деревенская жизнь, и она не раз говорила ему об этом. Она мечтала о сцене, о жизни в Голливуде. Роджерс знал, что она дружна с Крейном. Это было понятно. У Крейна были «Бьюик», великолепно обставленный дом, прекрасная одежда, отличные манеры и куда больше денег, чем у кого бы то ни было в округе. Но это не мешало Роджерсу любить Дафну. И сейчас он прислушивался к ее голосу, доносившемуся из кухни, где девушка разговаривала с матерью.

Послышались тяжелые шаги, и это заставило Роджерса торопливо вскочить и сесть на свой собственный маленький стул в углу комнаты. Вошел инспектор Джеймс. Он нес небольшую папку, которую только что получил из управления полиции.