Театр доктора Страха - Джон Берк

Бифф подсел за столик к ребятам из своего оркестра. Те, оценив интерьер, довольно кивнули:

– Шикарно!

– Вполне годится, чтобы здесь выступали гении.

В этот момент на эстраде появился молодой гибкий негр с орлиным носом и смешным пухлым ртом и с жаром затянул калипсо. Оркестр начал осторожно вторить ему, следуя за сильным, чистым голосом. Музыка рождалась как будто сама собой – из грохота океанского прибоя, страстных звуков напоенной ароматами знойного воздуха тропической ночи, – музыка, постигнуть которую могут лишь те, кто здесь родился.

«Интересно, как после таких штучек владельцы заведения воспримут наш оркестр?» – подумал Бифф. Впрочем, в доброжелательной атмосфере клуба все должно пройти хорошо – он не сомневался в этом. На благодатной земле Паити нет места тревогам и сомнениям. Бифф упивался ее томной красотой.

Здесь не может произойти ничего скверного или неприятного. Лишь следуй закону собственного сердца – и все будет прекрасно.

Песня закончилась. Зал взорвался аплодисментами, потонувшими в новой бравурной мелодии. Пока танцующие пары уходили с пятачка перед эстрадой, к столику Биффа подошел столь поразивший его певец.

– Привет, парни! Я Сэмми Койн. Это вы заменяете меня?

– Пожалуй что так.

Они пожали друг другу руки. Кто-то придвинул стул от соседнего столика, и Сэмми сел.

– Я знаю эту музыку, – восхищенно сказал Бифф. – В восторге от нее. Но здесь она звучит как-то иначе… насыщенней… Наверное, чтобы ее исполнять, нужно родиться здесь.

– Ну, ребята, – засмеялся Сэмми, – родился-то я в Ист-Энде. И первой музыкой, которую я услышал, был колокольный звон.

– Что же ты делаешь здесь? И куда отправляешься дальше?

– У вас есть агент – и у меня есть агент. За десять процентов он подписал меня в Алабаму.

– Уолли Шайн?

– Точно, парень!

Они рассмеялись, и Бифф откинулся на спинку стула. Больше он не будет ругать Уолли. Ну, по крайней мере, ближайшие несколько недель. Агент, способный провернуть подобную авантюру, чтобы забросить его на этот остров, много стоит.

Бифф глянул на девушку, танцующую совсем рядом со столиком. Она прильнула к своему партнеру, почти слилась с ним, ее томная пластика была как музыка, которую Бифф не прочь был аранжировать. То тут, тот там раздавались всплески радостного смеха. Оркестр неистовствовал. Фигуры танцующих слились в водоворот ярких красок. Настойчивый ритм будоражил кровь. Похоже, здешняя жизнь обещала не только работу.

Как можно больше работы и как можно больше развлечений – таков был девиз Бейли. Знойные дни, знойные островитянки… прекрасный коктейль, который Бифф с удовольствием попробует.

Наклонившись к Сэмми Койну, он прошептал:

– Скажи-ка, где тут у вас… э-э… где тут у вас можно поразвлечься?

– Ну, в порту есть подвальчик – «Грязная Долли», – понизив голос, доверительным тоном ответил Сэмми. – Местечко, где мы, интеллектуалы, собираемся, чтобы до поздней ночи обсуждать глобальные философские проблемы. Витгенштейн и все такое.

На мгновение Бифф поверил, но, заметив усмешку в темно-карих глазах, расплылся в улыбке:

– Ну-ну, продолжай заливать!

– Сигареты? – раздался прямо над ухом мелодичный голос.

У столика возникла стройная паитянская девушка, в платье простеньком, но сидевшем на ней так, будто она в нем родилась. Даже если бы эта красотка торговала касторкой, Бифф все равно купил бы ее товар. Он взял пачку сигарет и положил на поднос несколько монет. Пока девушка отсчитывала сдачу, Бифф заметил на ее гибкой шее тоненькую цепочку с небольшим медальоном, соблазнительно нырявшим в ложбинку меж двух смуглых грудей. Правда, изображение на медальоне было не столь прекрасным, как его хозяйка: искаженный гримасой безобразный лик, оскалившийся в злобной усмешке, – властный, вопреки своим миниатюрным размерам, и странно притягательный.

Толкнув Ленни локтем, Бифф показал пальцем на медальон:

– Эй, глянь-ка на это чудовище!

Оркестр как раз умолк, закончив номер, и голос Биффа громко прозвучал во внезапно наступившей тишине. Девушка испуганно отшатнулась, в глазах ее стыл ужас. Взгляды окружающих устремились на Биффа, по залу пробежал недобрый шепоток осуждения.

Сдачу она швырнула на стол. Бифф собрал мелочь и протянул чаевые. Сделав вид, что не замечает его руки, девушка удалилась.

Повисла тягостная пауза. К счастью, оркестр снова заиграл, как будто специально для того, чтобы ее заполнить.

Бифф беспомощно глянул на Сэмми:

– Что я такого сделал?

– Это «чудовище», – с искренним осуждением в голосе ответил тот, бог вуду, Дамбала. А вуду – такая вещь, над которой шутить не стоит. Нигде и никогда. Оглянись-ка.

Бифф повиновался.

На шее девушки за соседним столиком, одетой в изысканное платье, должно быть, доставленное самолетом прямо из какого-нибудь шикарного ателье на Пятой авеню, тоже висел медальон вуду.

Приглядевшись к танцующей паре, Бифф увидел на руке молоденькой мулатки браслет с изображением Дамбалы.

По залу ходила еще одна разносчица сигарет – еще один злобный лик смотрел с медальона на ее шее.

На пальце надменной красавицы – вероятно, дочери какого-нибудь богатого плантатора или чиновника – блестело кольцо все с той же физиономией… Отовсюду сверкали свирепые глаза владыки острова – могущественного и всесильного, нагоняющего страх и вызывающего почтительный трепет у островитян.

– Да уж, похоже, каждая цыпочка считает своим долгом носить эту дрянь, – согласился Бифф. Порывшись в памяти, он выудил оттуда обрывки сведений о ритуалах вуду, вычитанных в попавшемся когда-то под руку мужском журнале. – А это значит, что нынче ночью состоится церемония, я прав?

– Прав, – кивнул Сэмми. – Ты даже сможешь услышать ее из своего гостиничного номера. Бой барабанов, доносящийся из леса…

– Угу.

– Танцы девушек…

«Черт возьми! – восхищенно подумал Бифф. – Какая экзотика!». Точь-в-точь как в том журнале с множеством пикантных фотографий. Гибкие мулатки, движущиеся в неистовом ритме, срывающие с себя одежды в безумном экстазе, а барабаны бьют все быстрее, все громче, подстегивая танцующих, подчиняя их своей воле. Отличное чтение, особенно в дождливую погоду, когда сидишь на империале* лондонского автобуса. А теперь у него есть возможность увидеть это своими глазами.

– Хочешь совет? – спросил Сэмми.

– Давай, – ответил Бифф, очнувшись от мечтаний.

– Не ходи.

У Биффа вытянулось лицо:

– Почему?

– Парень, это религиозная церемония.

– Ну и что?

– Ты не этой веры…

Остаток вечера Бифф пытался сосредоточиться на игре оркестра и изо всех сил делал вид, что ему интересны разговоры о расписании выступлений, пристрастиях публики, скверных привычках администрации – и тому подобной чепухе. А сам не спускал глаз с красоток и их амулетов – если «амулет» было правильным словом в этом случае.