Обратный отсчет: Равнина - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вепуат прикрыл ладонью респиратор, попытался подавить зевок, но ничего не вышло.
— Я пойду, ремонтник. Какие же тут длинные сутки, ядро Сатурна…
5 день Металла, месяц Металла. Равнина, Дальний Край, Сфен Земли
«Три триста по Кельвину,» — Гедимин сделал на исчирканном листе очередную пометку и стряхнул белую золу в контейнер для отходов. «Три триста… Показатель металлического тантала. Лучшие термостойкие фрилы не дотягивают. Интересные здесь формы жизни…»
Сбоку послышался шорох, потом — шаги. Из-за переборки выглянул озадаченный Вепуат.
— Гедимин, ты подопытных не видел? Думал, может, они к тебе забрели…
Гедимин качнул головой. Он уже добрался до мусорного бака, открыл его, занёс было руку с переполненным контейнером — и остановился. Класть было некуда — отработанные образцы и драная упаковка торчали вровень с крышкой. Гедимин огляделся по сторонам — на полу уже скопился отчётливый слой каменной крошки и растительных остатков, натащенных с улицы на ногах исследователей и подопытных. «Вот тебе и живые уборщики,» — сармат недовольно сощурился. «Надо было роботов с собой взять.»
— Уборщики тоже куда-то делись, — сказал он вслух. — Кидай сюда мусор, я схожу вынесу.
Когда Гедимин с мешком мусора, обёрнутым для надёжности защитным полем, и увязавшийся за ним Вепуат вышли на окраину, освещённость только-только начала прибавляться. На свет багровых фонарей сармат выбрался к стоянке Броннов — и остановился на полпути, растерянно мигая. Штабеля бочонков и мешков исчезли. Аборигены закидывали на волокуши последние корзины. Те, кто уже забрался наверх и закрепил груз ремнями, подгоняли их встревоженными возгласами. В красном свете над землёй приподнялись шипы и гладкие блестящие спинные пластины — за волокушами беспокойно ворочались крупные звери. Гедимин никогда не видел их днём, только слышал в темноте их чавканье — Бронны, похоже, скармливали им объедки и, возможно, лабораторные отходы (на свалку сармат тоже не натыкался, даже на снимках с дронов). Сейчас они отделились от земли и встряхивались, шумно вздыхая. Последний Бронн, оставшийся на земле, ловким движением закинул бочонок с него размером на самый верх пирамиды и взлетел следом. Гедимин ошалело мигнул.
— Вот тебе и хилые карлики, — пробормотал он еле слышно.
— Угу, — отозвался Вепуат. — У них мышцы устроены очень рациональ… Эй! Куда это они?
Бронны услышали его возглас — все, кто успел устроиться поверх вещей, развернулись к сарматам, а звери, тронувшиеся было с места, снова замерли, приникая к земле. Потом аборигены заверещали — все разом, громко и отчаянно, тыкая оттопыренными когтями то в сарматов, то в небо, то куда-то в темноту.
— Нерги… — Гедимин уловил в их воплях несколько произносимых звуков и попытался повторить. — Нерги? Энергия?
— Да нет, похоже, они про нергонов, — в голосе Вепуата звучала нарастающая тревога. — Эй! Что происходит? Сагаты пришли?
Бронны, притихнув, покосились куда-то вверх. Тот, кто стоял на краю волокуши, в последний раз с пронзительным криком указал на небо, ткнул пальцем в темноту на горизонте и коротко взвизгнул. Волокуша тронулась с места, сползая с холма; ещё секунда — и повозки превратились в змейку красноватых огней между холмами. Гедимин шагнул к обрыву, провожая их озадаченным взглядом. «Энергия? Какая энергия?»
Он поднял голову и увидел небо — иссиня-чёрное, прорезанное багровыми продольными складками. Они вспыхивали и затухали, будто там, внутри, горел проблесковый маячок, — белые сполохи сменялись желтоватыми и ярко-красными.
— Все ушли, — подал голос Вепуат. В темноте над шатрами зажглись знакомые огни — дроны взлетели и теперь «обшаривали» местность сканирующими лучами.
— Что их спугнуло? Думаешь, кочевники? — Гедимин снова покосился на небо, направил на него анализатор — луч затерялся в бесконечном пространстве, не принеся ничего, кроме пятен и белесой ряби.
— Надо бы стену выставить, — угрюмо сказал Вепуат, глядя на экран. — Я пока никого не вижу, но это ничего не значит. Дроны будут следить. Где сканер этих тварей достанет, там достанет и плазма.
Гедимин кивнул. Ему было не по себе от наступившей внезапно тишины и от странного неба над холмами. Что-то изменилось и внизу — сармат чувствовал это, несмотря на темноту. Он подошёл ближе к обрыву, напряжённо щурясь, и вскоре различил ближайшие нагромождения живых «валунов». Вечером над ними реяли широкие веера листьев; сейчас «камни» обнажились — ни веера, ни полотнища на черешках-древках, ни длинные ленты не колыхались на ветру. Равнина была голой и неподвижной.
— Пойдём ставить стену, — напомнил о себе Вепуат. — Ты с того края, я с этого. И на непрерывную генерацию её, мало ли…
— Фу-уф! — облегчённо выдохнул, выбираясь из-за шатра, Айзек. — Вы оба здесь. Не заметил, как уходили. Гедимин, так насчёт той центрифу… Эй! Где Бронны?
Гедимин открыл было рот, чтобы переспросить про центрифугу, но Айзек уже забыл обо всём и развернулся к опустевшей стоянке.
— Уехали, — мрачно ответил Вепуат. — И Скогны тоже. Хороши охранники — почуяли кочевников и драпать! Мы с Гедимином идём ставить стену. А ты…
— Heta! — Айзек вскинул руку, прервав его угрюмую речь. — Куда ушли? Они говорили что-то?
— Нерги, — повторил Гедимин, тыкая сперва в небо, потом в себя, потом в светлеющий горизонт. Айзек ошалело мигнул.
— Нергет? — повторил он — чётко, по буквам, обозначив тот щелчок, что слышался Гедимину на конце непонятного слова, чем-то средним между «ц» и «т». Не дожидаясь ответа, он вскинул голову и на всю стоянку помянул размножение «макак».
— Айзек, ты? — донеслось из шатра — теперь они разбудили и Гварзу, и он был явно недоволен. — Что там, авария? Кто-то убился?
— Кенен, вставай, — выдохнул Айзек. — Нергет на подходе!
— Has— sulu, — послышалось из шатра. Кенен выбрался наружу за полторы секунды — Гедимин только и успел растерянно мигнуть.
— Уверен? — спросил Гварза.
