Двойник поневоле - Дмитрий Аркадьевич Захаров

— Я правда не знаю! — жалобно взмолилась девушка. — Нега сказала, что я идеально подхожу по типу внешности… — Она всхлипнула.

— Впервые слышу, чтобы съемочная компания гонялась за актерами с таким упорством! — заметил Сергей.

Подъехал автобус, торопливо выходили пассажиры, молодой человек замешкался, его сзади подталкивала девушка в длинном коричневом платье. У обоих в ушах и ноздрях болтались серьги.

— Поехали! — сказал Сергей, поднимаясь со скамейки.

— Куда? — Настя жалобно хлопала влажными глазами.

— Для начала ко мне домой. Похоже, на улице становится небезопасно. Твои киношники неплохо осведомлены на мой счет, вот что странно!

— Почему вы так решили? — Девушка послушно направилась к распахнутой двери автобуса.

— Знали, что предложить… — хмуро ответил Сергей.

— Виски?

— Я — алкоголик, Настя! — вздохнул Авдеев. Он пропустил вперед девушку и вслед за ней поднялся по ступенькам в салон автобуса.

Ауры

1

…Кроме него никто не видел страшного младенца, сидящего на руках женщины! Она ласкала дитя как заботливая мать, склонив на бок голову, направив на него взгляд, преисполненный нежности. Женщина была ужасающе прекрасна и обладала какой-то губительной красотой, присущей лаврентским нимфам, дочерям порочного Фавна, соблазняющим усталых путников.

Острие копья нубийца угодило в плечо, железные пластины лорики частично смягчили удар, Целодус пошатнулся, но не упал. Боль пришла откуда-то издалека, словно он был одурманен настойкой выдержанного вина и опия — смесь, по преданиям, погубившая некогда лотофагов, воинственный народ из пустынных земель Южного Полумесяца. Он не мог отвести взор от страшного лица младенца, читая в его повернутом вниз кулачке зловещие предзнаменования.

— Фракиец недомерок! — Блестящее от пота лицо нубийца излучало свирепую радость. Он позабыл о своей ране, почувствовав запах крови врага, вкусив перечную горечь его следов на земле. — Целодус евнух! — орал он.

Следующий выпад удалось отразить, фракиец подставил щит, прочная древесина, окованная железом, содрогнулась; нубиец черпал силу в слабости своего врага. Разочарованный гул катился по амфитеатру. Клавдий Ромус наклонил лысеющую голову к женщине, улыбнулся, ощерив черную прореху на месте двух боковых зубов. Говорили, что патриция состарила прежде срока редкая болезнь, полученная им в результате частых посещений лупанариев, где он предавался порочной страсти. Женщина улыбалась, ее белые зубы сверкали, как лед на горных вершинах, она протягивала младенцу куски свежего мяса, услужливо поданного чернокожим слугой на золотом подносе. Младенец жадно глотал ломти, алая кровь стекала по его пухлым губам.

Нубиец нанес очередной удар копьем в бедро. Этот выпад Целодус пропустил, мышца онемела, горячая кровь пролилась на землю. А потом все поглотила боль, и только воинственный вой людей, сидящих на трибуне, свидетельствовал, что фракиец все еще жив…

— Он дышит?

— Беглецу благоволит Юпитер! Что скажешь, Марк?

Сознание возвращалось постепенно. Массивная фигура центуриона выплыла из мерцающих радужных кругов забвения.

— Жив! — с некоторым удивлением воскликнул Марк. — Да простят меня боги, но этот бродяга двужильный, Деций! Последние пять миль мой конь волочил его бесчувственное тело по земле! Никто не вынес бы подобного! — В голосе легионера угадывался суеверный страх.

— Крепок! — согласился Деций. — Ты можешь говорить? — громко закричал он. — Назови свое имя, чтобы было о ком просить богов! Мы искали беглого гладиатора, которого зовут Целодус Фракиец. Вначале я подумал, что судьба благоволит нам, но теперь не уверен, что ты именно тот, кто мне нужен. А если так, какой смысл тащить тебя дальше?

Целодус закашлялся. Превозмогая дикую боль во всем теле, он тем не менее сумел подняться на ноги, прямо взглянул в лицо своим мучителям.

— Крепок! — восхищенно повторил легионер. — Клянусь Юпитером, ты прав, Марк! Никто бы не выдержал такого путешествия, как этот бродяга! Пробежать под палящим солнцем пятнадцать миль! Расскажи, откуда у тебя эта метка на спине, прежде чем я отдам тебя Публию Вару! — Последнюю фразу он произнес с нескрываемым презрением к трусливому легату, обрекшему солдат своего легиона на гибель в болотах.

Человек облизал потрескавшиеся губы, огляделся по сторонам. Какая-то странная улыбка заиграла на его лице. Центурион привел его туда, куда следовало. Нет сомнений. Две сросшиеся стволами пальмы, как неразлучные подруги, возвышаются на холме, и сложенное из белых камней невысокое строение. И главная примета: засохшая смоковница, с вырезанным на узловатом стволе белым полукружием, напоминающим лежащий горизонтально полумесяц и короткую жирную черту над ним. На корявой ветке сидел большой черный ворон и внимательно смотрел на людей. Ворон взмахнул крыльями и, обнажив ярко-красный зев, громко каркнул, словно приглашая незваных гостей к беседе. Человек наклонил голову.

— Целодус Фракиец! — сказал он. — Вы нашли того, кого искали!

2

С точки зрения человекообразной обезьяны, у человека отсутствуют религиозные ритуалы и вера в высшую силу. Иначе чем объяснить самоуничтожающее поведение гомо сапиенса, связанное с безудержным пьянством, наркоманией и бесконечными поисками истинного алгоритма правильного богослужения. Шимпанзе вида бонобо танцуют во время дождя, скорбят по умершим родичам, утешают собратьев, получивших травму в результате нападения хищников, а при помощи сексуальных игр вытесняют агрессию. Вероятно, любой исследователь, впервые попавший на планету Земля, счел бы обезьян, дельфинов или слонов разумными существами. Постоянная мысль о смерти ослабляет волю до такой степени, что поиски состояния угрюмого довольства деньгами, сексом и властью превращаются в цель, которой подчинены все мысли и дарования. И если животные способны ощущать единение с Богом, то интеллектуальный цинизм превращает современного человека в мученика веры. Ему постоянно требуются доказательства собственного бытия за гранью жизни, а не находя их в реальном мире, он приходит к ужасающему выводу. Смерть — неотвратимый финал, и жестокость Создателя поистине удивительна! Выбрать из множества вариантов избранника, одарить его радостью бытия, чтобы спустя несколько десятилетий ввергнуть в пучину безвременья! Разум отказывается воспринимать такой исход. И тогда человек изнуряет себя молитвой и воздержанием, надеясь задобрить немилосердного Бога и вымолить еще несколько лет этой желанной реальности. Но есть более действенный способ, и в настоящий момент Николай Бодров воплощал его в жизнь. Он напивался. Он мало закусывал, а пил много. Приятная легкость, последовавшая после двух выпитых кружек пива и двухсот граммов водки, сменилась удрученно-агрессивным состоянием духа.

— П-п-пора домой! — сказал он, нетвердо проговаривая слова.

— Соскучился? — подмигнул Базин.

Николай прищурился, пытаясь левым глазом узреть свечение над головой эксперта.

— У меня жена с-с-стерва! — с пьяным откровением признался он.

— Ты не одинок…

— Разве ты женат?

Базин рассмеялся, в полумраке сверкнули