Математик Боя. Жизнь сильнейшего - Blood_and_Tea
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мда… — Сарутоби выдохнул дым. — Ситуация, конечно. Ей очень повезло, что ее убил ты.
Джирайя вскинулся, ловя глазами взгляд учителя. И поймал его.
— Джирайя, эту женщину за клевету на Дайме Страны Огня по закону нужно было доставить к нему. И там бы, во дворце, ее бы очень долго и кроваво казнили. Сам напиши Дайме об этом, Сенсома. Я не хочу получать по башке. Более того, возможно, в ходе переписки вы познакомитесь лично.
— Я в политику лезть не хочу… — потянул в ответ Сенсома.
— ДА ЗАТКНИТЕСЬ!
Крик Джирайи был ожидаем. Два величайших шиноби своего времени даже не шелохнулись. Пускай они не заканчивали курсов престижнейших университетов Страны Огня по психологии, они прекрасно в ней разбирались. Тем более — в детской. Как директор и учитель. И они ждали этого.
— Эта женщина никак не могла быть моей мамой?! — Джирайя был обозлен и расстроен, но теперь он не кричал. — Вы уверены?!
— Абсолютно, — кивнул Сенсома. — На сто процентов.
— Но вы оба знаете моего отца, так?!
— Знаем, — кивнул Хирузен.
— Кто он?!
Джирайя замер, осознав, что именно он спросил. Он никогда раньше не задавал другим таких вопросов. Только себе. Но сейчас он чувствовал, что должен спросить! Именно сегодня! Но не потому, что оба знающих человека потрясены лже-матерью, нет…
Потому что он сам не сможет жить нормально, если не спросит.
— Чей я сын? — потерянно спросил Джирайя, прекрасно осознавая суть вопроса.
Сенсома встал и под суровым взглядом Хирузена неспешно прошел к мальчику. Им было что ответить. И они бы могли. Но стоит ли оно того? Они уже давно не мальчишки, так что прекрасно понимают — клятвы и обещания не всегда стоит сдерживать. Особенно если они даны уже погибшим людям. Да, это бесчестно, но большим бесчестием будет мучать ребенка. А из двух бед выбирай меньшую.
Но открывать правду Сенсома не собирался. Он подошел к Джирайе и крепко-крепко обнял его. Он не станет открывать ему правду сегодня.
Но он ее озвучит.
— Ты мой сын, Джирайя, — тихо сказал в белобрысую макушку перерожденный, удивляясь легкости своих слов. — Мой крестный сын. Твой отец не бросил тебя. Он оставил тебя мне. Доверил. И я никому не отдам тебя. Даже ему, если он вдруг захочет тебя забрать.
— Но его нельзя назвать живым, — вклинился Хирузен, предупреждая возможный вопрос ученика. — Как и мертвым, впрочем. Такие люди как он не могут умереть окончательной смертью. Возможно, вы повидаетесь. Возможно — нет. Если хочешь — ищи ответ. Я уж точно не буду мешать тебе в поисках.
— Но и помогать мы не будем, — продолжил Сенсома. — Если хочешь узнать правду — тебе придется пройти длинный путь.
— Но знай, что Воля Огня…
Хирузен оседлал было свою излюбленную тему, как дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался нынешний глава клана Нара — Шикокура. Безумный взгляд, тяжелое дыхание и дрожащие руки.
— Война! — хором объявили догадавшиеся Хирузен и Сенсома одновременно с аналогичной фразой Нара.
— Страна Неба идет со стороны океана Канаши! Ветер наступает! Молния и Вода сутки назад устроили первое сражение! Хокаге-сама, это и правда война!
— Поиск ответов усложнится, Джи, — улыбнулся Сенсома. — Но ты же не отступишься?
— Нет, не отступлюсь, — мальчик стер слезы с лица и решительно повернулся к недоумевающему Нара. — Я узнаю правду! Таков мой путь шиноби!
Прелюдия к Войне
Рассказ Мадары Изуна слушал не перебивая, но и не опуская бровей на изумленном лице. Началось все, конечно, с новости о том, что после смерти брата, глава клана Учиха пробудил Вечный Мангеке Шаринган и с новой силой попытался сразить своего главного врага — Хашираму. Неудаче брата Изуна удивился, но не сильно, а вот услышав, что Мадара принял предложение Сенджу о союзе, не удержался от комментария:
— Я же говорил тебе не верить ему!
— Хаширама был честен со мной, — возразил Мадара. — В конечном итоге, у нас получилось создать Коноху — селение, в котором кланы жили вместе. Только представь, Хьюга, Сарутоби, Учиха, Сенджу и прочие. И без всякой войны и вражды! А правит всем Хокаге — сильнейший шиноби и безоговорочный лидер.
— Что-то мне кажется, что мы сейчас не в твоей райской Конохе, — усмехнулся Изуна. — А значит — ты сбежал. Или тебя выгнали. Или еще что… В общем — ты все равно зря доверился ему.
Мадара нахмурился, не найдя, что ответить младшему. Впрочем, долго молчать ему не пришлось, потому что Изуна заметил, наконец, Каруму, сидящего рядом с ним, и тут же заинтересовался им.
— О, а ты кто? — повернулся возрожденный Учиха к парню.
— Я? — удивился Карума тому, что его заметили. — Ну я это… ученик Мадары-сама…
— Дара взял ученика? — удивился, в свою очередь, Изуна и повернулся к брату. — С каких это пор?
— С тех самых пор, как Коноха начала существовать, — мрачно ответил Мадара. — Помнишь мальчика из клана Томура, которым ты так заинтересовался, что даже подослал главу Нара, чтобы он на него взглянул, когда я забраковал?
— Я не подсылал Шикогеру, я лишь посоветовал ему заглянуть в приют. Но конечно же я помню его. Забавный мальчишка. Правда, имя подзабыл. Как там его… Тенсо… Менсон… Серсом…
— Сенсома, — Мадара тяжело вздохнул, вернувшись к воспоминаниям о мирной жизни в Скрытом Листе. — Его зовут Сенсома Томура. Я обучал его. И на данный момент он — единственный, кто может сражаться со мной на равных.
— О… Ого! — признание Мадарой безродного слабака действительно сильно удивило Изуну. — Он что, по силам стал как Хаширама что-ли?! Да ты шутишь! Или не шутишь? Забавно… Расскажи мне!
И Мадара рассказал. Все рассказал, не тая. И теперь не только Изуна, Карума тоже сидел с отвисшей челюстью.
Кто бы мог подумать, что Мадара был так нежен со своим первым настоящим учеником? Кто бы догадался, какая буря эмоций бушевала в его сердце, когда Сенсома оказался «чистым» и не смог принять Шаринган?
Мадара честно рассказал, что искал брату замену. И даже нашел ее. Мальчика, которого
