Математик Боя. Жизнь сильнейшего - Blood_and_Tea

— Больно?! — Мадара резко отпрянул, во все глаза разглядывая, не сломал ли что младшему.

— Да нет, вообще-то, — хмыкнул Изуна и посмотрел на свои ладони. — Ничего не чувствую. Но это не значит, что меня нельзя сломать. Было бы забавно, конечно, умереть сразу же после воскрешения, но…

— Эдо Тенсей не полностью возвращает к жизни, — Мадара задумчиво кивнул самому себе. — Техника альбиноса лишь привязывает душу к телу, созданному по образу и подобию воскрешаемого из пепла и трухи…

— Альбинос? Ты о Тобираме? Этот Сенджу где-то рядом? Это отлично, ведь я хочу надрать ему зад, за то, что он меня прикончил. Хе-хе… Забавная фразочка…

— Тобирама мертв, — отмахнулся Мадара, поворачиваясь к дому. — Идем, Изуна, я должен о многом тебе рассказать. О безумно многом…

— Похоже, это будет забавно, — широко улыбнулся воскрешенный и пошагал за братом. — Ты всегда умел меня повеселить, Дара.

— Да, об этом — не называй меня так.

— Что-то изменилось? Мне казалось, что тебя это имя всегда…

— Оно меня бесило!

— Ну и отлично! Стал бы я тебя так называть, если бы тебя не бесило.

Карума, про которого благополучно забыли, проводил братьев взглядом. Мадара сам не свой в присутствии Изуны, а тому, похоже, море по колено и горы по плечу — нервы крепкие настолько, что после двадцати шести лет небытия и последующего воскрешения оправился в миг, да еще, при этом, не забывает дергать за усы самого опасного хищника в мире, имя которому — Мадара Учиха. А еще это ощущение… От Изуны исходит аура спокойного и веселого парня. Карума слабо представлял себе, как обладатель Мангеке Шарингана может заиметь себе подобную ауру, но факт на лицо — Изуна разительно отличался от своего старшего брата.

А еще внешне он неуловимо напоминает одного бывшего ученика Мадары…

До дома дошли в темпе, всего за несколько минут, каждую из которых братья ругались. Вернее, Изуна мастерски бесил Мадару, а тот уже ругался. Карума почувствовал, как неуютно Изуне, из чего сделал вывод, что своими над Мадарой шуточками он просто пытается помочь себе успокоиться. О да — наверняка в голове у воскрешенного Учихи роится миллион вопросов, от способа, с помощью которого его воскресили, до постаревшего брата, которого он явно помнит помоложе. Мадара тоже был неискренен в своей ругани — Карума очень ясно видел, что учитель за бранью скрывает почти детскую радость, дарованную ему воссоединением с братом.

— Узнаю своего Дару, — хмыкнул Изуна, задержавшись на пороге дома. — Никакой доброты и тепла в постройке. Грубая и резкая работа.

— Я делал его похожим на твои влажные мечты! — язвительно зашипел Мадара в ответ.

— Ага, своими кривыми руками, — парировал Изуна. — В архитектуре, как и в танце, важна душа. Ты можешь просто забить противника прямыми ударами, но это будет ни капли не забавно. Умерь пыл, пропусти пару ударов и выруби врага удачным апперкотом — так куда веселей. Вот и получается, что не вкладывая душу, нормального дома построить нельзя.

— Ту часть, в которой речь идет о битве, я понял, — отозвался Мадара. — Но до этого и после ты нес какой-то бред. Ладно, неважно, пройди в гостиную.

Сняв свой «уличный» плащ, Мадара встал по середине самой большой и светлой комнаты. Правая его рука недвусмысленно указывала на место рядом с ним, куда и должен был направить свои стопы возрожденный. Карума же остался стоять в дверях, все еще не замечаемый, будто невидимка.

Он с интересом смотрел на двух братьев, гадая, что же теперь задумал сделать его учитель. Однако, этот вопрос отпал сразу же, как Карума увидел расцветающий в глазах Мадары Риннеган. Точнее, он изменился, став другим. Теперь Каруме было дьявольски интересно, какой силой глаз Бога воспользуется учитель и для чего?

— Внешний Путь — Техника Самсары Небесной Жизни, — торжественно выдохнул Мадара.

Этого Пути Риннегана Карума не знал. И он был сильно удивлен, услышав название техники.

А потом он просто остолбенел.

С Изумленного Изуны слезало верхнее покрытие. Не кожа и даже не одежда — именно покрытие, образованное пеплом Эдо Тенсей. От тела начал идти пар, и за этим паром показывалась кожа. Живая кожа живого человека.

Мадара, напряженно державший печати, счастливо осклабился, но почти сразу же побледнел и зашатался. Карума шагнул к учителю, еще не до конца все понимая, но его опередил Изуна. Черной молнией младший брат Мадары метнулся к нему и поддержал. Растерянность с его лица уже начала уходить.

Как и глаза, рассыпающиеся осколками красного стекла.

— Все нормально, — тяжело дыша, успокоил брата Мадара. — Эта техника вернула тебя к жизни, как и должна. Полноценно. Но твои настоящие глаза она не скопировала, потому что ими пользуюсь я.

— Плевать на глаза! — тряхнул челкой Изуна. — Ты сам как? Все в порядке? Я почувствовал, что твоя чакра уходит в ноль. От такого можно и умереть.

— Мне это не грозит, — улыбнулся такой заботе Учиха. — Моих сил хватит, чтобы восстановиться. У меня здоровья на несколько Узумаки. А на глаза не плевать. Вот, возьми…

Взяв Изуну за руку, Мадара вложил в нее те самые Шаринганы, которые совсем недавно доставили по воздуху шиноби Страны Неба из Страны Ветра. Глаза Тецуи Учиха. Глаза племянника великого Мадары.

И глаза его брата, конечно же.

— Это Мангеке Шаринган? — тут же догадался Изуна, почувствовав их чакру. — Но чей он? И спасет ли меня это от слепоты?

— Спасет-спасет, — уверенно закивал Мадара. — Твои глаза спасли меня, а эти спасут тебя. И усилят. А их хозяин… Они принадлежали твоему сыну.

— Тецу? — мгновенно понял Учиха, вздрогнув. — Но ему же… Постой, он пробудил Мангеке Шаринган? И успел его лишиться? Сколько лет я был мертв?!

— Двадцать шесть лет, брат, — тихо ответил Мадара. — Я же уже сказал — мне нужно о многом тебе поведать.

Бывший мертвым двадцать шесть лет, двадцатичетырехлетний Изуна Учиха проникся. Проникся всей ситуацией, в которой оказались он и его брат. Перед самой своей смертью он был до конца верен брату и его силе, а потому отдал ему свое самое дорогое сокровище — глаза Мангеке Шарингана. Но тогда он даже и вообразить не мог, что свою верность братству Мадара выразит его воскрешением через долгие два десятка лет. И вот теперь он здесь.

— Забавно… — рассеянно