Нью-Йорк - Эдвард Резерфорд

Опять же азарт, неизменно присущий работе в инвестиционном банке, возможность творческой инициативы и шанс заработать серьезные деньги. Плюс больше рабочих часов.

Не исключено, что настал его звездный час. Тот самый случай, за который ухватились бы его предки. Минусом было то, что он лишится фондового опциона и будет реже, чем планировал, видеться со своим скромным семейством.

Как поступить? Хватит ли уверенности? Готов ли он отказаться от страховки после поражения на рынке?

Горэм не знал ответа. Он хотел обсудить это с Мэгги, но тема была не лучшей для разговора с женой на пике родов.

Они ехали. Водитель грузовика закончил разгрузку, русский выматерил его, тот ответил тем же, и такси помчалось по Мэдисон под яростное бормотание русского. Слава богу, светофоры были синхронизированы и красный свет не загорался, как на Парк-авеню, через каждые восемь-десять кварталов. Через несколько минут они прибыли в Больницу горы Синай, и Горэм ворвался в вестибюль, высматривая Мэгги.

Ее уже подняли на пятый этаж. Там он первым делом увидел доктора Карузо.

– Все хорошо, – успокоил его Карузо. – Я сразу взял ее наверх – раскрытие идет очень быстро.

– Скажите, что она зря пошла в офис!

Врач пожал плечами:

– Вы же знаете вашу жену. Но если нет осложнений, активные женщины обычно рожают очень легко! – Он усмехнулся. – По мне, так лучше, конечно, обойтись без этакой спешки.

– По крайней мере, вам не пришлось принимать роды в конференц-зале «Брэнча и Кейбелла». Скажите спасибо хоть за это.

– Согласен. Итак, Мэгги говорит, что вы хотите присутствовать в родилке.

– Я должен.

– Это не обязательно.

– Нет, я и правда должен, – улыбнулся Горэм. – Потом объясню.

– Тогда вас нужно одеть, – сказал Карузо. – Сестра выдаст халат и брюки. Если у вас есть часы – снимите. А пока что ее палата вон там, вторая дверь.

При виде Мэгги Горэма захлестнула любовь.

– Привет. Я привез сумку. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно! – выпалила Мэгги. – Все хорошо.

Она немного боялась, но знал об этом только он.

– Небольшой перерыв в твоем совещании, – пошутил Горэм. – Не могла попросить малыша изменить расписание?

– Вряд ли, – улыбнулась она. – Упрямый, как мамаша.

– Маме и папе звонила?

Ее родители недавно перебрались во Флориду.

– Да. Обещала перезвонить, когда все закончится. А ты?

Мать Горэма тоже жила во Флориде.

– Мне пока было недосуг.

Пришла медсестра с комплектом больничной одежды. Горэм переоделся в голубые халат и брюки. Он прикинул, куда положить часы. Ему не хотелось оставлять их в палате, лучше возьмет с собой. В одежде нашелся карман, в который они и отправились.

Вернулся доктор Карузо. Он осмотрел пациентку и расплылся в улыбке:

– Хорошо, очень хорошо! Вы даром времени не теряете. Я скоро приду.

Горэм взял Мэгги за руку:

– Все нормально?

Неисправимая Мэгги отказалась от эпидуральной анестезии. Она собиралась все сделать сама и на свой лад, не прибегая к помощи.

– Ладно, – сказал Горэм, подошел к изножью кровати и свирепо взглянул на нее. – Сейчас я тебе покажу, как надо дышать.

Первое занятие по дыханию состоялось три месяца назад. Предполагалось, что мужья будут присутствовать при родах и должны научиться действовать с женами, как одна команда. Это входило в современное представление о супружестве и отцовстве, и Горэм ничего не имел против. Их собирали в маленьком больничном конференц-зале. Поначалу явились только Горэм и еще один будущий папаша. Через пару минут пришла медсестра, которая проводила занятия. После этого все принялись ждать.

Спустя пять минут медсестра осведомилась, где их жены. Спустя десять начала кипятиться. Второй страдалец, лысеющий коротышка примерно его же лет, вздохнул и посмотрел на Горэма:

– Чем занимается ваша жена?

– Юрист. А ваша?

– Работает в инвестиционном банке.

Они повернулись к медсестре:

– Давайте пока начинать без них.

Теперь, когда Мэгги стала партнером, ее нагрузка немного снизилась. Но если кто-то надеялся, что она сорвется с важного совещания на занятия по дыхательной гимнастике…

Она и не сорвалась. Ни в первый раз, ни во второй. На третий явилась. Медсестра не сильно обрадовалась, но Горэм не расстраивался, благо уже отлично освоил технику.

– Ладно, – сказала медсестра, кисло глядя на Мэгги. – Главное – подобрать ритм, который поможет вам расслабиться. Вдох на раз… один… два… три… четыре… и расслабить… один… два… три… ся. Когда схватки немного усилятся, можно чуть-чуть ускорить. Теперь следите за мужем, а он пусть показывает. И – раз… один… два…

В зал заглянула дежурная сестра.

– Миз О’Доннелл к телефону, – сказала она.

– Скажите, пусть перезвонят, – велела медсестра-преподаватель.

– Боюсь, мне придется ответить, – возразила Мэгги и направилась к выходу.

– Сядьте, пожалуйста! – Голос медсестры зазвенел от гнева.

– Извините, – откликнулась Мэгги с порога.

– Это же ваш ребенок! – крикнула та.

Мэгги обернулась, с любовью взглянула на Горэма и ослепительно улыбнулась сестре.

– Не волнуйтесь, – сказала она. – Мы классная команда. Он будет дышать, а я рожать.

– Дыши… два… три… тужься! – произнесли Горэм и врач. – Дыши… два… три… тужься!

– Давайте же тужьтесь, – сказал врач. – Умница… Вот так… Почти готово… Тужьтесь изо всех сил!

– А-а! – крикнула Мэгги.

Доктор Карузо умолк. Теперь он был занят. Он извлекал младенца.

– Еще раз! – приказал он.

Мэгги снова закричала…

Горэм смотрел не отрываясь. Доктор Карузо на шаг отступил. Ребенок запищал, и Карузо улыбнулся:

– Поздравляю, у вас сын.

Вот, значит, как это бывает.

Через несколько минут врач бросил обоим:

– Вижу, вы посещали дыхательные занятия. Молодцы!

Горэм посмотрел на Мэгги, а она на него.

– А как же иначе, – подхватила Мэгги.

Итак, все обошлось. Вскоре Мэгги выразила желание поспать, и Горэм решил вернуться домой. Он снял больничную одежду, которую медсестра велела бросить в лоток, спускавшийся в прачечную. Одевшись и собравшись, он уже был готов покинуть этаж на пару с доктором Карузо, когда вдруг понял, что натворил.

– Желоб! Я оставил в кармане часы. Они укатились в прачечную.

– Прискорбно слышать, – сказал Карузо. – «Ролекс»?

– О нет. Недорогие, но все равно…

– Скажите медсестре, а она передаст в прачечную. Может, найдут.

– Это что, частая история?

– Наверное.

– И как, нашли хотя бы раз часы?

– Затрудняюсь сказать. Думаю, на работу в прачечной большой спрос.

– Это точно.

– Взгляните на это с другой стороны, – бодро посоветовал Карузо. – Вы потеряли часы, зато получили сына.

Вернувшись домой, Горэм позвонил родителям Мэгги и матери. Затем откупорил бутылку шампанского и заставил Беллу выпить за новорожденного, а также сказал, что она должна съездить с ним в больницу и посмотреть на ребенка. Он хотел, чтобы и Белла к нему привязалась.

Но до этого пришлось убивать время. Он был слишком взволнован, чтобы тупо устроиться перед телевизором. Вся работа, естественно, пошла побоку. Он зашагал по комнате.

Можно позвонить Хуану. Это будет очень кстати.

Но Горэм на минуту отложил звонок и продолжил расхаживать. Ему не хотелось думать о делах, но он ничего не мог с собой поделать.

Что ему делать, черт побери, с предложением инвестиционного банка?

Миллениум

Кризис в жизни Горэма Мастера развивался так исподволь, что по прошествии лет он и сам не мог сказать, с чего все началось. Наверное, в тот самый день, когда родился Горэм-младший и он отказался от предложения присоединиться к инвестиционному банку. Тогда казалось, что так будет лучше, и Мэгги согласилась с его решением.

С тех пор его жизнь текла ровно. Обвал рынка ценных бумаг в 1987 году стал только воспоминанием, пускай и болезненным, заняв положенное место в цикле рыночных падений и взлетов, которые вот уже триста лет будоражили Нью-Йорк и Лондон.

Он, правда, сменился другой рецессией, теперь уже на рынке нью-йоркской недвижимости, и это довольно благоприятно отразилось на семье Мастер, так как вскоре после рождения второго сына, Ричарда, в их доме освободилась восьмикомнатная квартира. «Через пару лет она будет на тридцать процентов дороже», – сказал Горэм Мэгги. Финансовая логика была безупречна: продать в условиях спада дешевую вещь, чтобы купить дорогую. Вдобавок речь шла о продаже наследственного имущества, и доверительные собственники были рады вручить его сведущему покупателю, который уже живет в том же доме, а потому не возникло проблем с одобрением совета кооператива и не пришлось платить комиссионные риелтору. Они продали свою шестикомнатную квартиру, взяли совместную ипотеку для покрытия разницы и купили восьмикомнатную. В следующем году Горэма выбрали в совет кооператива, где он прослужил несколько лет.