Ещё вчера… - Николай Мельниченко

В пути у нас случается происшествие. На крутом склоне, где мы спускаем каждую пену двумя тракторами, в снегу уже пропилено бульдозером ущелье до самого грунта. Высота снежных стенок рукотворного ущелья – больше шести метров, – выше двухэтажного дома. Решаем для экономии времени применить "пакетный" спуск. Первый трактор вползает в ущелье, второй придерживает пену первого, продолжая тянуть свою, которую должен удерживать трактор Саши Зырянова, на котором сижу я, замыкая колонну. Свою пену мы отцепляем и оставляем наверху, чтобы потом за ней вернуться двумя тракторами. В самой середине ущелья, из-за неумелых действий второго тракториста, обрывается тормозной трос первой пены и она своими 15-ю тоннами накатывает сзади на гусеницы первого трактора. Второй трактор не может оттянуть назад первую пену: у него за спиной такие же 15 тонн. Все замерло. Я задумался: как выпутаться из этой ситуации?

Пока я соображал, Зырянов медленно спускает вторую пену до упора в гусеницы трактора, затем "отстегивается" от удерживающего троса. Наш трактор по большой дуге вылетает на косогор и на бешеной скорости несется к крутому берегу снежного ущелья. У меня даже дыхание остановилось: сейчас мы гробанемся носом вниз с шестиметровой высоты!

За три метра до обрыва трактор останавливается как вкопанный, и, обрушивая снежную кромку, мягко опускается на дно ущелья. Мало того: неуловимым движением гусениц Саша успевает повернуть трактор на 90 градусов так, что мы оказываемся точно за наехавшей на гусеницы пеной… Я смотрю на Сашу с почти суеверным ужасом. Есть великие мыслители, поэты, музыканты. А я вижу наяву Великого Тракториста в облике этого худощавого паренька из алтайской деревни…

Следующее чудо он творит недели через две. Мы ведем уже монтаж на дальней точке четырьмя гусеничными тракторами. Возвращаемся с объекта немного другим путем и попадаем на поляну с удивительным снегом. Трактора, свободно бегавшие раньше по нему, вдруг один за другим проваливаются в снег по самую кабину, да так, что даже дверь кабины не открыть. Любая работа гусениц погружает трактор все глубже. Двигатели тракторов работают пока на малых оборотах: если их заглушить, то к пусковому двигателю не подобраться. Мы влипли очень капитально. Картинка не для слабонервных: посреди бескрайнего снежного поля еле видны только верхушки кабин четырех тракторов. До ближайшей базы километров пять: не докричишься. Решаю послать за помощью. С трудом, уплотняя снег, приоткрываем одну дверцу кабины, матрос выползает на снег и проваливается в него по самую шею. Отсюда не выбраться никому, найдут нас неизвестно когда.

Внезапно двигатель зыряновского трактора повышает немного обороты, гусеницы в снегу начинают непонятное движение. Нет, они не вращаются, не выгребают из под себя снег. Судя по движению раскачивающейся кабины, гусеницы тоже качаются вперед – назад. Да так, что снег попадает под гусеницы и уплотняется. Минут через десять кабина трактора уже наполовину вылезает из снега. Трактор делает такие же движения, как человек вылезающий из трясины. Даже кажется, что его жесткий корпус волнообразно изгибается. Через полчаса трактор Зырянова стоял уже на "тверди". Вскоре он длинным тросом по очереди вытащил остальных…

После таких подвигов ювелирная работа Зырянова на монтаже бронеказематов, казалась само собой в порядке вещей… Мои монтажники, имея Сашу с трактором, развивающим усилие до восьми тысяч килограммов, совсем забыли о домкратах, лебедках и других "медленных" средствах обычного монтажа. Главное – закрепить трос в нужном месте, и Саша обеспечит нужное перемещение, прижим с миллиметровой точностью

Расставаясь с Сашей я написал несколько рапортов о его поощрении. К сожалению, я не знаю, как сложилась судьба этого удивительно талантливого паренька…

Где-то к 25 мая мы перевезли все 45 секций бронеказематов к месту монтажа. Последними рейсами в палатки на Д-2 перевезены все люди, имущество и оборудование. Мои матросы и солдаты размещаются в отдельной палатке, мы с Козловым подселяемся в офицерскую.

Передо мной в полный рост стает вопрос: как пятитонные кубики опустить и собрать в довольно глубоких котлованах? Единственный автокран, который мы сломали и затем восстановили, был в состоянии поднять только три тонны, да и то с оговорками. Но даже если бы он поднимал больше, то как его доставить к месту? Те, кто снаряжал экспедицию, очевидно, об этом не думали, решая "глобальные" задачи. Френкель на мои вопросы отвечал улыбкой и вдохновляющим похлопыванием по плечу:

– Что тебе, Коля, стоит дом построить? Нарисуешь – будешь жить!

– Давид Ионович, товарищ полковник! Дайте хоть чертежи, а то я шалаш вместо дома построю! – выпрашиваю я совершенно секретные чертежи. Чтобы взглянуть на них, я теряю уйму времени. Всякие зарисовки – категорически запрещены. – Или дайте вертолет, я к Вам в гости буду летать несколько раз в день!

Тут Френкель перестает улыбаться, и вызывает секретчика:

– Лейтенанту нужны чертежи по БК, – это обязательно. Как их держать на площадке Д-2?

Секретчик-мичман мнется: никак невозможно, там нет условий для хранения, у него нет штатов, и т. д. и т. п. Френкель смотрит на него с любопытством, как на забавного котенка, затем четко произносит:

– Иди к своему Шнапсмюллеру и вместе решите, кто из вас будет сторожить чертежи на Д-2. Доложите мне через 10 минут. Чертежи на Д-2 должны быть завтра и находиться там постоянно. Все понятно? (Примечание: фамилию задумчивого майора я не помню, приведенная – просто созвучна).

Секретчик выскакивает как ошпаренный. Уже через час я расписываюсь за получение на руки толстенной папки совершенно секретных чертежей и пистолета ТТ с 16-ю патронами для охраны вышеозначенной папки.

С этого момента я потерял покой, охраняя пистолет. Папка с чертежами, никому кроме меня не нужная, спокойно лежит на тумбочке: все мы "совсекретные". А вот на пистолет, особенно на стрельбу строго учтенными патронами, – охотников не счесть. Приходится постоянно таскать с собой довольно увесистую "машинку", и закладывать ее под подушку на время коротких сновидений.

Разговаривая с Френкелем, я немного лукавил, потому что уже давно усвоил науку о спасении утопающих. Наверняка, знал это и полковник. Я уже придумал "монтажного монстра", и даже привез на Д-2 материалы для его сооружения. Основную идею подсказала работа двух корабельных лебедок с "выстрелами" на ледоколе. (Кажется, эта система называется "топенант"). Имея две лебедки (трактора), можно было перемещать грузы по вертикали и горизонтали. Не доставало мне только "выстрелов" – мачт, двух, или хотя бы одной. Требовалась некая точка подвески, расположенная над центром котлована на высоте около 4-х метров, и способная выдержать нагрузку 7-10 тонн.