Суданские хроники - Автор Неизвестен

108

Дьяфуну — Делафосс помещал эту область на территории между городами Ниоро и Каес [ТФ, пер., с. 71, примеч. 2]. Однако т. Левицки предположил, что Дьяфуну — зафун средневековых арабских источников — это золотоносная область между реками Бакой и Бафинг, т.е. собственно Бамбук (Левицки, 1971]. То, что хронист связывает Дьяфуну с Каньягой, т.е. значительно более северным районом, говорит скорее в пользу мнения Делафосса.

109

Все эти три топонима локализуются на территории современной Мавритании: Футути-Афтут — так мавры называют присенегальские районы Мавритании; Таганак-Тагант — историческая область в центральной части этой страны; Тишит — поныне существующее в Таганте торгово-религиозное поселение, некогда довольно крупный центр на караванном пути Марокко — Сенегал.

110

Простота церемониала, связанного с “царем” Каньяги, может, по-видимому, рассматриваться как свидетельство того, что здесь еще не произошло отделения публичной власти от народа. “Царь” выступает главным образом как военный предводитель и не располагает сколько-нибудь заметной властью за этими пределами. Догосударственный характер верховной власти в Каньяге, какой ее описывает хронист, подчеркнут и отсутствием внешних знаков престижа и богатства “царя”.

111

“Тениедда, царь Фута” — речь идет, как принято считать, о фульбском вожде Коли Тенгела (или его отце), создателе одного из первых княжеств фульбе в Западном Судане в области Фута-Торо (см. [Ниань, 1972]).

112

Дьогорани (араб, аз-заграни) — мандингский термин дьонгорон 'вольноотпущенник'. Так назывались многочисленные группы зависимого населения, потомки общностей, покоренных мандингами военной силой. Эта категория суданского населения разного этнического происхождения была весьма многочисленна; дьогорани заселяли целые области Судана (см. [Монтей, 1915, с. 350; Монтей, 1929, с. 312^3114; Куббель, 1963, с. 59—60]).

113

Выражение “люди Сонгай” в данном контексте как бы подчеркивает, что речь идет не столько об этнониме, сколько о специфической социальной группе: военной аристократии Сонгайской державы. Название “Сонгай” выступает здесь прежде всего как политоним, обозначая не этническую общность, а политическую (см. [Куббель, 1974, с. 81; Куббель, 1982, с. 141—142]; см. также примеч. 10).

114

Кумби — первое упоминание названия столицы древней Ганы. Вероятнее всего, соответствует городищу Кумби-Сале в районе нынешней границы Мали и Мавритании на территории последней к северу от г. Ниоро. Впервые обследовано О. Боннель де Мезьером в 1913 г.; раскопки вели Р. Мони и П. Томассэ в 1948—1951 гг. (см. [Боннель де Мезьер, 1920; Делафосс, 1924, с. 495—496; Томассэ и Мони, 1956; Томассэ и Мони, 1951; Мони, 1961, с. 469— 473, 480—482; Мони, 1970, с. 145—149]).

115

Делафосс отождествлял Курунгао с селением Каронга, расположенным в сахельской зоне примерно в 35 км к северу от поселения Гумбу (ТФ, пер., с. 76, примеч. 4]. Подобная локализация подчеркивает связь центра древней Ганы с исторической областью Уагаду, населенной сонинке (см [Делафосс, 1924, с. 493; Монтей, 1953, с. 396]).

116

Рассказ об уходе за царскими лошадьми отражает сугубо престижное представление о коневодстве в средневековом Судане. Природные условия суданской и сахельской зон были неблагоприятны для разведения здесь собственных пород лошадей (см. [Лев Африканский, 84; Лев Африканский 1983 с. 306; История Африки, 1979, с. 316, 346; Да Мосто, с. 127—128]). Поэтому хороших лошадей можно было получить только с севера, из Берберии. А это автоматически делало их доступными только для лиц, имевших отношение к транссахарской торговле, т.е., иными словами, для социальной верхушки и, значит, в первую очередь для носителя верховной власти как олицетворения этой верхушки и главного гаранта безопасности торговли с Северной Африкой (см. [Да Мосто, с. 113—114, 127—128; Лев Африканский, с. 85r, 86v, 87г; Лев Африканский, 1983, с. 307, 312, 313; История Африки, 1979, с. 313, 316, 348, 352, 354; Гуди, 1971, с. 35—36]). Вместе с тем Ж. Руш обратил внимание на существование у некоторых групп сонгаев лошадей, считавшихся верховыми животными духов-покровителей данной группы или же данного поселения. Соответственно на таких “ритуальных” лошадях никогда не ездили [СКОА, 1980, с. 129]. Впрочем, недавно X. Фишер выразил сомнение в правильности этой традиционной точки зрения, доказывая, что лошади в средневековом Судане были распространены намного шире, чем принято считать [Фишер, 1973, с. 377—379].

117

Делафосс, основываясь на устной исторической традиции и на данных хроник (которые, в сущности, фиксируют еще более древний слой той же традиции), относил эти события к рубежу VII—VIII вв. [ТФ, пер., с. 78, примеч. 2; Делафосс, 1912, т. II, с. 73]. Такие сообщения, несомненно, сохраняют память о каких-то реальных столкновениях оседлого и кочевого населения в суданско-сахельской зоне, притом происходивших, по всей вероятности, еще до сложения известной нам средневековой Ганы на рубеже III—IV вв. Итоги раскопок на городищах в районе уступа Дар-Тишитт (Мавритания) позволяют предположить существование здесь нескольких волн мигрантов с севера еще в последних веках I тысячелетия до н. э. По отношению к концу неолитического времени (“фаза Акжинжейр” П. Мансона, т.е. 600—300 гг. до н.э., см. [Мансон, 1976, с. 189—195]) данные археологии свидетельствуют о непрерывном нажиме с севера народа (или народов), видимо, берберского происхождения, знавшего железо и рабство, — возможно, “негризованных берберов” (berberes negrifies, см. [Бубу Хама, 1966, с. 202]). Эти народы скорее разрушили более развитое земледельческое общество, чем сыграли роль “цивилизаторов”. Основателями древней Ганы определенно стали потомки оседлых земледельцев-негроидов, у которых уже в конце мансоновской “фазы Арриана” (900—700 гг. до н.э.), а по мнению А. Батили, даже в “фазе Шебка”, т.е. между 1000 и 900 гг. до н.э. [Батили, 1975, с. 33], сложилась, видимо, достаточно крупная и относительно сложная потестарная структура. В рамках единого земледельческо-скотоводческого хозяйственного комплекса развитие общества шло у земледельцев быстрее, чем у кочевников. В результате в первых веках нашей эры оседлые “протосонинке” оказались достаточно сильны, для того чтобы избавиться от гегемонии кочевников (см. [Мансон, 1980, с. 462—463, 466]). Подобный ход событий и мог стать фактической основой сохраняемых хрониками сообщений о каком-то перевороте.

118

Санхаджа — одна из главных племенных групп кочевых берберов Северной Африки и Сахары, в состав которой входят такие племена, как лемтуна, медаса, годдала и др., игравшие заметную роль в средневековой истории как Африки, так и мусульманской Испании (в XI—XII вв.).