Выродок - Светлана Ст.

Драко, разумеется, слышал о высокородной, хотя и небогатой семье Кэрриган, в которой еще со времен короля Артура все без исключения мужчины служили Богу. Юноша хотел спросить, почему его собеседник отказался продолжать фамильную традицию, но испугался, что этот вопрос покажется бестактным, поэтому быстро сменил тему, заговорив о том, что первым бросилось в глаза:

— Ой, смотри, снег пошел! Да какие хлопья огромные! Словно сама Снежная Королева решила прибыть в Англию!

Драко поднялся со стула и подошел к окну, любуясь заснеженными крышами и деревьями. Котик поступил так же и замер, искоса глядя в оконное стекло.

— Ты посмотри, какая красота! – юноша повернулся к стоящему рядом и отчего‑то смутился, встретившись с ним глазами.

— Да, очень красиво, – ответил Котик каким‑то сдавленным голосом, а в следующую же секунду вплотную подошел к Драко и начал торопливо и жадно целовать его, шепча: — Все будет, как ты захочешь, как скажешь, не бойся, не бойся…

Не ожидавший ничего подобного юноша на несколько секунд просто окаменел от изумления. Даже сильнее, чем поцелуи и объятия, Драко поразили забота и нежность Лайонела. Эти эмоции были такими сильными и яркими, что ощущались почти физически.

На несколько мгновений юноша оказался в плену обнимающих рук и тихого голоса. Так приятно было плыть по течению, ни о чем не думать, не беспокоиться… Котик уже взрослый, ему почти тридцать, он все понимает и не причинит зла…

Отчаянным усилием воли Драко разорвал наваждение и принялся вырываться из объятий:

— Отпусти! Отпусти, я сказал!

Лайонел почти сразу же разжал руки и отступил на несколько шагов назад, внимательно глядя на юношу:

— Что случилось? Только не говори, что тебе не понравилось! – он красноречиво посмотрел на часть тела Драко, неопровержимо доказывавшую обратное.

Ситуация стремительно выходила из‑под контроля, но юноша все еще старался сохранять лицо:

— Ты собираешься заниматься сексом прямо здесь?! А если сюда войдет кто‑то из гостей?! Они ведь скоро проснутся!

— Если дело только в этом, то не стоит беспокоиться! – Котик с нескрываемым облегчением улыбнулся удивительно светлой улыбкой: — Хозяин соседней квартиры на Новый год уехал из Англии и оставил мне ключ. Мы с ним часто выручаем друг друга в подобных ситуациях…

Драко до безумия захотелось кивнуть, пройти в соседнюю квартиру и забыть обо всем… обо всем… обо всем… хотя бы на несколько часов… Он понял, что должен сказать правду, иначе пытка будет продолжаться еще долго, и враз пересохшими губами проскрипел:

— Я не могу… мне нельзя…

— В каком смысле не можешь? – Лайонел с невероятно вежливым недоумением продолжал созерцать вышеупомянутую часть тела собеседника.

— В прямом. Я полтора года на Амортенции сидел, причем последние три месяца каждый день ее принимал… До сих пор иногда хочется…

На красивом лице Котика появилась искренняя жалость. Немного хрипло он спросил:

— Когда это началось? Ты же совсем мальчишкой был!

— Летом 1996 года, когда отца арестовали, — чужая жалость сейчас не резала душу, словно ножом, как это случалось обычно, а напоминала юноше прикосновение его обожженных рук к лицу и телу: не очень приятно, конечно, но выдержать можно. Он решительно заявил себе, что не станет раскрывать душу перед незнакомым, в сущности, человеком, но вдруг услышал свой голос словно со стороны: — Поначалу пил ее только по дурости, чтобы веселее жилось. Отца арестовали, так что я остался главным мужчиной в семье. Считал себя тогда совсем взрослым, а уж когда Метку получил, то решил, что мне вообще все дозволено, вот и отрывался по полной программе… Днем разбирался в делах нашей фабрики, ночью развлекался – я тогда почти не спал…

— Тебя принуждали к этому другие Пожиратели Смерти или сам Волдеморт? – негромко спросил Лайонел.

Драко рассмеялся:

— Да что ты! Меня не надо было уговаривать – я сам во все дыры лез с превеликим удовольствием и считал себя очень крутым! А кто ж от дармового мальчишки откажется?! – он стиснул кулаки, при одном воспоминании о тех уже далеких днях испытывая жгучий стыд. — Знаю, о Темном Лорде и его людях говорят всякое. Некоторые из тех, кто его никогда не видел, считают всех Пожирателей любовниками Волдеморта, а устраиваемые им общие собрания – настоящими оргиями. Так вот, ничего подобного не было никогда! На собраниях обсуждались исключительно деловые вопросы, праздники наши ничем не отличались от обычных светских приемов, лично меня к сексу Темный Лорд никогда не принуждал – мы ни разу не были близки! Да я вообще не слышал, чтобы он от кого‑то требовал интимных услуг… Но вдали от глаз господина его рыцари жили… весело. Когда знаешь, что тебя в любой момент могут убить или арестовать, то хочется попробовать все. Ты бывал в больнице Святого Мунго, когда там лежали те, кто только что вышел из Туннелей? Пожиратели жили примерно так же…

Поначалу мне все это очень нравилось, и Амортенцию я пил, чтобы чувствовать себя еще лучше… Думаю, в то время я мог легко бросить принимать зелье, если бы захотел… Но когда я приехал из Хогвартса домой на рождественские каникулы, то уже сильно боялся Волдеморта и сексом старался приглушить страх. И тут Амортенция помогала безотказно!

А когда после гибели Дамблдора я покинул школу и прибыл в ставку Темного Лорда, страшно мне было так, что словами я этого передать не могу. Тогда я и подсел на Амортенцию окончательно. И это помогало еще в одном… Пока я был в силе, то поступал с другими так, как хотел, а они меня ни к чему не принуждали. Но летом 1997–ого все изменилось… Они заставляли меня делать то, что мне не нравилось, и обещали отдать Грейбеку, если я откажусь им повиноваться, — собственный голос доносился словно издалека. — Если бы они меня насиловали, то я бы, наверное, сорвался, но они делали вид, что это все игра, мои отказы – притворство, и их угрозы – тоже шутка… И я поддерживал игру, даже самому себе не признаваясь, что ненавижу этих сволочей до смерти все то время, когда не нахожусь под влиянием любовного зелья. Если бы не Амортенция, я бы, наверное, там с ума сошел или убил кого‑нибудь…

Юноша на мгновение прикрыл глаза, а потом продолжил, понимая, что скрывать остатки правды будет просто глупо:

— Я знал, что пройдет еще совсем немного времени – и я превращусь в феллера, которому не нужно ничего, кроме новой дозы. Когда Снейп как‑то зашел в Ставку, я практически в ногах у него валялся, умоляя забрать меня оттуда. Уж не знаю почему, но он согласился, поговорил с Волдемортом, и тот отправил меня в Паучий Тупик. Там Снейп меня больше полугода лечил от зависимости. Отравление организма у меня уже было страшное… До сих пор удивляюсь, что остался жив. Только к лету 1998 года я немного оклемался…