Потерянный номер - Серая Зона

- А мы избавимся от Гиганта и повысим свою репутацию, - завершил Кабрал.

- Вот с этим я бы как раз подождал, - хмыкнул Джабир. - Я понимаю, что тебе не терпится наказать мятежного сына, но сейчас Тёмный Гигант для нас очень полезен. Он убирает наших конкурентов в Кроносе одного за другим. Думаю, стоит дать ему ещё немного поработать в том же духе.

- Если мы упустим инициативу, следующей его целью может оказаться один из нас. Этот гибрид и так становится сильнее с каждым днём. Мы уже достаточно им попользовались, Джабир. Не надо жадничать.

- Если он настолько опасен, тогда тем более глупо бросаться на него очертя голову. Вскоре будет готово наше новое оружие - тогда и обрушимся на него всей мощью. А до тех пор - пусть Амишикам думает, что мы безобидны, и атакует других... тех, кто больше высовывается.

- Он - моё дитя. Он никогда не будет думать, что я безобиден - он слишком хорошо меня знает. Да и вас двоих - из моей памяти... Он обязательно постарается нанести превентивный удар. Этот союз слишком опасен, Джабир. Мы можем протянуть до третьего взрыва. Но не дольше.

- Насчёт превентивного удара ты прав, - зевнул Лугнагг. - Вот только наносить его надо совсем в другое место. До Гиганта мы ещё добраться успеем...

- Что ты имеешь в виду?

- Гигантик Гайвер очень силён - это факт. Но сильнее он уже не станет, так что устранить его мы можем и завтра, и через год. А вот "Молния Зевса" становится сильнее и менее предсказуемой с каждым днём. Баркас, конечно, старый дурак, но тут я с ним согласен. Если мы хотим контролировать Ганешу, мы должны отнять у него главное оружие. Устранить Хеккаринга.

Доктор Альфредо Хеккаринг закатал рукав и в последний раз внимательно осмотрел свою левую руку.

Эта рука была его величайшей гордостью. Полностью искусственная, но совершенно неотличимая от правой, натуральной. Отпечатки пальцев, морщинки, набухшие старческие вены, родинки, линии на ладони - всё повторяло настоящую левую руку, которой биоинженер вынужден был пожертвовать. Любой анализ, включая генетический, показал бы, что она принадлежит доктору уже седьмой десяток лет. Правда, если бы кто-то догадался сфотографировать Хеккаринга в инфракрасном свете, он бы обнаружил, что левая рука выделяет слишком много тепла - примерно столько же, сколько весь остальной организм. Но с такими камерами в лабораторию никого не пустят - об этом позаботится охрана.

Альфредо поморщился. Новая рука болела круглые сутки, отдавая прострелами в виски и сердце. А уж когда он пытался пустить её в ход... казалось, что конечность одновременно бьют током и погружают в расплавленный металл. Учёный думал, что знает о боли всё, но новый орган быстро разубедил его в этом. Никакие обезболивающие препараты не помогали против этой пытки, даже прямая блокада нервных узлов ослабляла боль, но не отключала её. Видимо эта дьявольская штука как-то взаимодействовала напрямую с мозгом, обходя традиционные пути коммуникации организма. Ему пришлось вырастить и пересадить себе сердце зоаноида. Собственное старенькое сердце Альфредо могло и не выдержать подобного издевательства - даже несмотря на то, что он всегда держал себя с помощью биоинженерии в хорошей форме, и большинство органов были крепкими, как у сорокалетнего.

Но все мучения того стоили. Потому что в этом биопротезе скрывался его главный трофей. Трофей, за который Баркас правую руку бы отдал, каким бы каламбуром здесь и сейчас ни казалось это избитое выражение. Мутировавшая энерголиния Аптома, чудом (и конечно, гением Хеккаринга) спасённая при разрушении его мозга!

Ломать, как известно, не строить. Превратить сложно устроенный орган в кашу из разрозненных стволовых клеток - любой дурак может. Достаточно впрыснуть дозу А-регулина побольше. А вот наоборот уже сложнее. Чтобы сделать из каши работающий орган - необходимо затратить много часов скрупулёзного клеточного программирования. Ну, или быть Кабрал Ханом, с набором голографических шаблонов в зоакристалле и почти бесконечными запасами энергии. Третьего, как считалось, не дано. Но где Потерянные Номера и где здравый смысл?

Энерголиния Аптома каким-то образом давала ему возможность мгновенно снимать голографический оттиск с существующего органа - и накладывать на клеточный суп, так что тот стремительно "кристаллизовался" в нужный орган. Причём копировались не только функции, но даже текущее состояние! Если обычный процессинг можно сравнить с переписыванием от руки, способности Кабрала с печатью на линотипе, то Аптом был ходячим биологическим ксероксом!

Разобрать на органы - растворить ненужные органы - с помощью копирования создать на их месте свои - так в общих чертах выглядел процесс, который неучи называли ассимиляцией. В первую очередь, конечно, копировался мозг - вместе с личностью и памятью. Так возникали существа, которых дилетанты обозвали "клонами Аптома", хотя с клонированием этот процесс не имел ничего общего. Они в свою очередь могли превращать других зоаноидов в копии и поглощать их органы... но процесс всегда контролировался одной-единственной мутировавшей энерголинией у оригинала. Она была ключом ко всему. Не только к невероятным способностям мутанта, но и к истинному бессмертию. Такая сила в лапах Аптома - хуже, чем снайперская винтовка в руках обезьяны!

- Хаями, в ближайшие полчаса - никого сюда не пускай. Даже если разразится ядерная война, даже если явится лично Макишима в виде Тёмного Гиганта - он не должен сюда войти. Скажи, что проводится особо опасный эксперимент, что я заболел, что меня похитили зоалорды, что я умер, наконец - но мне нужны полчаса неприкосновенности. Любой ценой!

- Слушаюсь, Хеккаринг-сама.

Слава богу... самолюбование - это хорошо, но пора наконец и делом заняться. Пожалуй, самым важным делом его жизни.

Он подошёл на десять метров (ближе - не рисковал) к прозрачному аквариуму, метр на метр. Внутри привычно бушевала протоплазма. Небольшая часть биомассы Аптома. Не такая опасная, как целый бассейн, не столь гибкая и агрессивная - но тоже способная сожрать неосторожного экспериментатора. Сутки назад Хеккаринг скормил ей свой генетический материал - кровь, клетки мускулов и кожи. Биомасса радостно сожрала всё предложенное и попросила ещё.

- Понравился вкус? - пробурчал доктор. - Вижу-вижу, как ты на меня облизываешься. Только ошибаешься. Это я тебя съем. Потому что никакая биологическая приспособляемость не сравнится с высокоразвитым мозгом! Таков закон эволюции, и даже Потерянные Номера от него не свободны!

Он направил левую руку на аквариум, и пафосно произнёс:

- TRACE ON!

Сквозь кожу пробился призрачный свет. Красивого жеста не получилось. Руку пронзила страшная боль, а через секунду она докатилась и до головы учёного. Знакомых из Насуверса у Хеккаринга не было - так что некому было ему объяснить, НАСКОЛЬКО это опасная идея - пересаживать себе генетически чуждую магическую цепь. В большинстве случаев она заканчивается смертью реципиента. Гений Альфредо спас ему жизнь - операция по пересадке была проведена филигранно. Но даже он не мог полностью погасить все побочные эффекты. Каждая активация Цепи сокращала оставшуюся ему жизнь на несколько месяцев. Но теперь это уже не имело особого значения. Единственное заклинание, которое должно было прозвучать - прозвучало. Правда, материалисту Хеккарингу даже в голову не пришло бы называть эти штуки заклинаниями. Просто он обнаружил, экспериментируя над собой,что произнесение определённых слов помогает лучше сосредоточиться. Но все равно... как же больно, чёрт возьми...