Властители Рима - Владимир Викторович Дмитренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Светоний Транквилл пишет, что Нерон якобы приказал рабам утопить в море своего пасынка — сына Поппеи Сабины от ее первого мужа Руфрия Криспина, «так как слышал, что мальчик, играя, называл себя полководцем и императором», но достоверность этого сообщения весьма сомнительна. Будь это так, Нерон вряд ли стал бы устраивать жене столь пышные похороны, тем более по нетрадиционному для Рима обряду исповедуемой ею восточной религии. (Некоторые историки высказывали мнение, что она была одной из первых христианок. На основании имеющихся к настоящему времени исторических, эпиграфических и археологических материалов это мнение нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Она могла исповедовать христианство, могла исповедовать иудаизм, могла исповедовать и какую-либо иную религию. Единственное, что не вызывает сомнений, — это то, что Поппея Сабина исповедовала не традиционную римскую веру, а одну из религий Востока.) Скорее всего, что смерть Поппеи Сабины, какими бы не были отношения между ними, стала для Нерона тяжелым ударом. Об этом свидетельствует и выпущенная тогда по его приказу монета, на одной стороне которой вокруг храмовой беседки с женской фигурой идет надпись «DIVA CLAVD NER F» — «Божественная Клавдия, дочь Нерона», а на другой стороне вокруг женщины, сидящей на троне во дворце или храме, надпись «DIVA РОРРАЕА AVG» — «Божественная Поппея Августа». Нерон скорбил о жене, но вернуть ее уже не мог.
В то время ему уже исполнилось двадцать восемь лет и у него не было ни жены, ни детей, ни родителей, ни верных друзей, на которых он мог бы опереться. Хозяйство империи было ослаблено свалившимися бедствиями, а знать строила все новые и новые заговоры. В конце 65 года, по обвинению в посягательствах на власть, Нерон опять был вынужден сослать еще двух вельмож — Луция Юния Силана Торквата, сына отравленного в 54 году Марка Юния Силана и племянника устроившего в 64 году заговор Децима Юния Силана Торквата, а также Гая Кассия, потом- ка знаменитого противника Октавиана Августа и Марка Антония, о котором уже упоминалось.
Нерон по-прежнему старается действовать мягкими мерами — Луция Силана Торквата и Гая Кассия не казнят, а всего лишь отправляют в ссылку. Однако внутренняя политика Нерона начинает меняться в сторону ужесточения. Престарелому Гаю Кассию, отправленному в ссылку на Сардинию, позволили дожить свои дни в покое, об отправленном же в Грецию, на остров Наксос, Луции Силане Торквате вскоре вспомнили, и он был убит специально посланным на Наксос центурионом.
Почему Нерон изменил свое решение? Вскрылись новые обстоятельства? Обнаружился новый заговор? Да. Нечто подобное могло произойти. Примерно в это же время своим вольноотпущенником, неким Фортунатом, был обвинен в преступлениях против государства и вынужден был покончить с собой бывший консул Луций Ветер, а римский всадник Публий Галл, обвиненный по этому же делу, «был лишен воды и огня».
Как и прежде, Нерон не действует без разбирательства — дочь Луция Ветера успела даже обратиться к нему с просьбой простить своего якобы ни в чем не повинного отца. Тацит пишет, что Нерон отказал ей из бесчувствия, как «к мольбам, так и к ненависти». Не зная обстоятельств дела, нам трудно судить о том, насколько серьезным и справедливым было выдвинутое против Луция Ветера обвинение. Но все более заметным становится то, что заговоры и выступления против Нерона учащаются, а его попытки пресечь заговорщическую деятельность достигают лишь временных результатов. Нерон все дальше удаляется от римской знати, а его главной опорой становятся чужаки-вольноотпущенники. Опять, как и при Клавдии, роль вольноотпущенников растет, и было бы наивно полагать, что бывшие рабы, даже обласканные Нероном, делали все исходя исключительно из государственных интересов. Число злоупотреблений безусловно росло. Неудивительно, что росло и число заговоров — положение Нерона становилось все более и более неустойчивым.
Между тем Нерон не собирался менять свой стиль жизни, думая прежде всего о сцене. Для развития голоса он постоянно носил под одеждой специальные тяжелые свинцовые накладки, которые, как тогда считалось, способствовали этому, а кроме того, по словам Светония Транквилла, «при нем постоянно находился учитель произношения, напоминавший ему, что надо беречь горло и дышать через платок». Будь Нерон простым смертным, возможно, его искусство принесло бы ему почет и славу, однако от императора требовались тогда совсем иные качества. Он все больше внимания уделял концертной деятельности и все меньше вникал в вопросы управления. Римская знать готова была смотреть и слушать выступления артистов, готова была платить известным артистам большие деньги, но римская знать никак не готова была признать это занятие достойным, никак не могла признать артиста равным себе. Это было трагедией Нерона. Чтобы выйти перед всеми на сцену и петь, ему надо было обладать немалым мужеством, а желание быть артистом должно было быть не просто желанием, а страстью. Как пишет Тацит, «до того, как начались пятилетние состязания, сенат, пытаясь предотвратить всенародный позор, предложил императору награду за пение и в добавление к ней венок победителя в красноречии, что избавило бы его от бесчестья, сопряженного с выступлением на подмостках. Но Нерон, ответив, что ему не нужны ни поблажки, ни поддержка сената» и что он добьется славы, состязаясь на равных со своими соперниками. Возможно, и Поппея Сабина пыталась отговорить его от этого выступления, и именно в этом споре он, не сдержавшись, ударил ее и убил?.. Смерть Поппеи Сабины произошла в канун Нероний, и это могло быть именно так…
27. НЕРОН ВЫХОДИТ НА СЦЕНУ. ОТНОШЕНИЕ РИМЛЯН К ИМПЕРАТОРУ-АРТИСТУ. ПЕРЕИМЕНОВАНИЕ МЕСЯЦЕВ. ОПЯТЬ ДОНОСЫ, ОПЯТЬ ЗАГОВОРЫ. ГИБЕЛЬ ТРАЗЕИ ПЕТА И БАРЕИ СОРАНА
Несмотря ни на что, во время нероний 65 года Нерон вышел на сцену Рима. Наверное, не приходится говорить о возможной непредвзятости судей, когда перед ними одним из претендентов на награду был полновластный император, но он состязался в пении и декламации наравне со всеми. Закончив же выступление, он, если верить Тациту, «преклонив колено, движением руки выразил свое глубочайшее уважение к зрителям,
