Римская история в лицах - Лев Остерман

«Создал памятник я, бронзы литой прочней,

Царственных пирамид выше поднявшийся.

Ни снедающий дождь, ни Аквилон[4] лихой

Не разрушат его, не сокрушит и ряд

Нескончаемых лет — время бегущее.

Нет, не весь я умру, лучшая часть меня

Избежит похорон. Буду я вновь и вновь

Восхваляем, доколь по Капитолию

Жрец верховный ведет деву безмолвную.

Назван буду везде — там, где неистовый

Авфид[5] ропщет, скудный водой, где Давн[6], царем

Был у грубых селян. Встав из ничтожества,

Первый я приобщил песню Эолии

К италийским стихам. Славой заслуженной,

Мельпомена, гордись, и, благосклонная

Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу».

(Гораций. Оды. Книга 3, № 30 «К Мельпомене»)

Глава II

Тиберий

Те, кто немного знаком с римской историей, представляют Тиберия, скорее всего, в виде, мягко говоря, отталкивающем: старик на восьмом десятке, укрывшийся от глаз людских на острове Капри, предается там какому-то не очень понятному для такого возраста разврату. А тем временем в Риме по его распоряжению, во исполнение страшного своей неопределенностью закона «об оскорблении величия» непрерывной чередой следуют казни и вынужденные самоубийства видных людей государства. Но ведь старец был когда-то молодым человеком, не лишенным достоинств. Как объяснить такую деградацию личности? Почему не закончил он свои дни так же, как его отчим, император Август — окруженным всеобщей любовью и умиротворенным патриархом? Впрочем, если об этой все простившей любви народа мы уже говорили, то об умиротворенности на склоне лет можно судить, узнав о последнем часе жизни Августа. Между тем, первая глава книги закончилась описанием апогея его владычества. Это сделано преднамеренно. Сейчас мы изучим вторую половину правления первого римского императора. Но одновременно будем внимательно наблюдать и за судьбой Тиберия — пока что только императорского пасынка и полководца. Впрочем, именно в качестве полководца он начинает играть, пожалуй, главную роль в римской истории.

Итак... розовый отблеск на кровлях, колоннах портика и белоснежной тоге Августа вдруг погас. Солнце исчезло, не дойдя до края горизонта. Поглотив его, по небу с запада поднималась иссиня-черная грозовая туча... Так (по Булгакову — не отрицаю) завершалась церемония провозглашения Августа великим понтам фиком... Подобно грозовой туче, надвигалась на великого и счастливого императора черная полоса несчастий, утрат и разочарований.

В том же 12-м году до Р.Х. неожиданно, на пятьдесят втором году жизни умер блистательный полководец, верный друг, зять и надежная опора Августа — Марк Агриппа. В следующем году скончалась любимая сестра Октавия.

...Тревожные мысли одолевают Августа. Агриппа умер не на поле боя — в своей постели. Они с ним однолетки. Истинный римлянин не боится смерти... Но что будет с империей? Кто завладеет властью в Риме? ... Внуки еще так малы. Нужно подыскать им отчима. И только в своей семье... Тиберий?! Он женат, но что с того? ... Если Августа призовут боги, Тиберий сможет заменить его до тех пор, пока мальчики не встанут на ноги. Заодно он сумеет обуздать беспутство Юлии... Ливия за ним присмотрит. Она любит сына, но волю покойного супруга исполнит. Ее слово нерушимо — он в этом успел убедиться за четверть века, что они живут вместе... Во главе римского государства должен оставаться род Юлиев! Похоже, Тиберий очень любит свою жену и маленького сына. Но интересы Рима превыше всего!.. Август приказывает Тиберию развестись с Випсанией и жениться на Юлии...

Мрачные мысли не оставляют императора. Близится к концу сооружение Алтаря мира, а мира все нет. Война с придунайскими племенами не закончилась выходом к верховьям великой реки и образованием двух новых провинций. Чтобы обезопасить от набегов варваров соседние с Италией Далматию и Иллирик (нынешняя Югославия), пришлось двинуться ниже по течению Дуная. Сейчас Тиберий заканчивает покорение обширного края к югу от его среднего течения. Там решено создать еще одну провинцию — Паннонию (примерно нынешняя Венгрия). Военные действия длились четыре года, а нет уверенности ни в долговременной покорности побежденных, ни в том, что зимой по льду Дуная с севера не нагрянут новые полчища варваров. Впрочем, Тиберий — молодец и сделал все, что было возможно.

В Германии дела немногим лучше. Младший пасынок, Друз, как полководец не уступает брату. Он уже прошел далеко за Рейн. Но это вовсе не означает, что разбросанные среди дремучих лесов дикие германские племена покорились. Тем не менее, в 10-м году Рим встречал Друза овацией (малым триумфом). В следующем году происходит торжественное освящение Алтаря мира. Тиберий, тоже с овацией — за Паннонию — возвращается в Рим. Друз избран консулом и вновь убывает в Германию, чтобы погибнуть глупейшим образом — в результате неудачного падения с лошади. Главнокомандующим римского войска в Германии назначен Тиберий. Он должен завершить усмирение этого дикого края...

...Узкая лесная дорога. Холодный, пасмурный день. В сопровождении сильного отряда конников Тиберий едет к месторасположению армий Друза. Мрачные ели сплошным массивом с обеих сторон наступают на дорогу. Могучие стволы утопают в призрачно-сером ковре мхов. Всадники с тревогой вглядываются в непроницаемую темноту леса... Тиберий едет чуть впереди, отрешенно опустив поводья. Взгляд его обращен внутрь...

Будущему преемнику Августа уже тридцать четыре года. Оставим же его ненадолго на лесной дороге и посмотрим на него глазами Светония:

«Телосложения он был дородного и крепкого, росту выше среднего, в плечах и груди широк, в остальном теле статен и строен с головы до пят. Левая рука была ловчее и сильнее правой, а суставы ее так крепки, что он пальцем протыкал свежее цельное яблоко, а щелчком мог поранить голову мальчика и даже юноши. Цвет кожи имел белый, волосы на затылке длинные, закрывающие даже шею, — по-видимому, семейная черта. Лицо красивое, хотя иногда на нем вдруг высыпали прыщи. Глаза большие и с удивительной способностью видеть и ночью, и в потемках, но лишь ненадолго и тотчас после сна, а потом их зрение вновь притуплялось. Ходил он, наклонив голову, твердо держа шею, с суровым лицом, обычно молча... Здоровьем он отличался превосходным, и за все время своего правления не болел ни разу, хотя с тридцати лет заботился о себе сам, без помощи и советов врачей». (Светоний. Тиберий, 68)

...Спутники Тиберия примолкли. Осторожно ступает его могучий конь. Еще мрачнее, еще замкнутее, чем обычно, лицо полководца. Плавно течет поток его невеселых мыслей...

...Совсем недавно этой же дорогой он сопровождал прах Друза. Весь долгий путь от лагеря до Рима прошел пешком, отдавая брату последнюю воинскую честь. Хотя! они никогда не были близки. Да и не похожи!.. У Друза был легкий характер. Его вся любили. И мать, и Август... Может быть, правда, что болтают в тавернах — будто Август был отцом Друза. Впрочем, какое это теперь имеет значение?.. Друза любили и воины, и народ... Надеялись, что когда-нибудь он восстановит Республику, облагодетельствует всех. Кучка пепла — вот что осталось от этих надежд! А его, Тиберия, не любят. Даже Юлия, хотя так увивалась за ним, когда еще была за Марцеллом... По углам шепчутся, что теперь она в его отсутствие меняет любовников. Развратная дрянь! Еще упрекает его, что неласков, мрачен, нелюдим... Хотя бы и так. Что удивительного? Детство прошло в изгнании. Потом в доме Августа... Его не обижали, но разве мог он забыть, кто отнял у него отца? Мрачен?.. Випсания этого бы не сказала. После развода он видел ее только один раз и, наверное, не увидит больше. Во всяком случае, пока жив Август... Цезарь Август, сын божественного... Род Юлиев, потомки Венеры... Его нынешняя жена обожает похваляться своим происхождением отбогини, которое придумал Юлий Цезарь и так старательно расписал Вергилий... Сказка для простаков! Вот его, Тиберия, род — не сказка! Род Клавдиев проходит через всю историю Рима. Начиная от Аппия Клавдия, главы децемвиров, что писали законы двенадцати таблиц, и Аппия Клавдия Слепого, который уговорил римлян не принимать предложения Пирра. Потом Гая Клавдия Нерона, разгромившего Гасдрубала, когда тот с войском из Испании шел на выручку Ганнибала. А дальше длинная-длинная череда консулов, цензоров, прославленных мужей. Разве не к нему, Тиберию Клавдию Нерону, должна по праву высокого рождения перейти верховная власть в государстве? Разве не он после смерти Агриппы, а теперь еще и Друза, единственный великий римский полководец? Не он завоевал Ретию, Норик и Паннонию?.. Если боги не дали Августу родного сына!.. Но Цезарь, вопреки их воле, хочет передать государство внукам. И он, Тиберий, должен ради этого растить и опекать детей Агриппы, обуздывать или терпеть попреки и беспутство Юлии? Какая насмешка судьбы! Слава богам, мальчики неплохие, не в мать. Но у него есть свой сын, Друз младший! Он всего на два года моложе Луция Цезаря... Август еще крепок. Он успеет вырастить Гая и Луция. А Тиберия использует и отодвинет, как ненужную вещь...