Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 1 - Монах Симеон Афонский

– Мама, ты же умерла!

– Нет, сынок, – ласково ответила она. – Я жива…

И посмотрела на меня глубоким любящим взглядом, словно это было наше окончательное прощание.

За день перед отъездом как будто тьма накрыла мое сердце. От упадка сил я не мог молиться ни по книгам, ни по четкам. Пришлось просить молитвенной помощи у отца Пимена. Он взялся было за молитвы, но ему стало дурно. С каждым часом нам становилось все хуже и хуже, без молитвы мы были безпомощны.

– Это уже не духовная брань, нас просто уничтожает диавол… – попытался было дать мой друг оценку того, что мы испытывали.

– Что же делать, отче? – слабым голосом откликнулся я.

– Нужно срочно отправить телеграмму батюшке и попросить его молитв!

Преодолевая дурноту и головокружение, мы добрели до ближайшего почтового отделения. Телеграмму составил архимандрит: «Батюшка, нам очень плохо. Помолитесь». Еще по дороге домой у нас на сердцах словно посветлело, от душевной тяжести не осталось и следа.

– Симон, сейчас четырнадцать ноль-ноль. Значит, батюшка получил телеграмму! – обрадовался мой товарищ.

– Слава Богу, отче, – подтвердил я. – Теперь снова можно жить…

С того времени тихая милость Божия сопровождала нас в Душанбе, побуждая вновь и вновь благодарить старца в молитвах.

Вернувшись в Лавру, я почувствовал, что в моей душе уже нет интереса ни к чему – ни к жизни, ни к монастырю, ни к монастырской суете в безконечных послушаниях. Я спросил у старца, почему мама во сне выглядела такой живой. Он ответил, строго глядя мне в глаза:

– Помни, отец Симон, у Бога нет мертвых, у него все живы!

И это меня сильно утешило, даже скорбь о кончине матери стала понемногу ослабевать. Заодно мы поинтересовались у отца Кирилла, когда он получил нашу телеграмму.

– Вечером, отцы, поздно вечером пришло ваше сообщение! – улыбаясь ответил наш батюшка.

При моем отъезде отец пообещал мне как можно скорее выехать из Душанбе. Он не забыл благословения отца Кирилла, только просил дать ему немного времени – продать дома, чтобы можно было купить какое-нибудь недорогое жилье рядом с Лаврой. Пока шли переговоры с моим отцом по поводу продажи, произошел крах нашей квартиры, куда мы устроили маму отца Пимена. Хозяева, приметив, что их жилье отремонтировано, потребовали выселения растерявшейся женщины и угрожали сменить замок. С трудом уговорив их подождать месяц, пока мы подыщем другое жилье, мы сильно приуныли. И положение в Душанбе тоже становилось все хуже и хуже. Отцу пришлось продать все по самой низкой цене, но даже это он считал большой удачей. Тем не менее эта «удача» стала пылью, пока он ехал в поезде в Москву. В одну ночь обезценились все деньги, и той суммы, которую он вез с собой, хватило только на то, чтобы купить коробок спичек. Это известие сильно потрясло отца, но не сломило его дух. Он был готов на все, чтобы только оставаться рядом со мной. Пока мы поселили его в лаврской гостинице и затем втроем пошли за советом к нашему батюшке.

– Вашей беде нужно помочь! Идемте все к отцу наместнику! – решительно сказал духовник. Наместника мы встретили во дворе монастыря, возле гаража, и батюшка вкратце объяснил ему положение, в которое попали наши родители.

– Не беда, построим родителям дом! – не раздумывая, объявил настоятель.

– Отец наместник, – обратился я к нему с просьбой. – Пока будет идти строительство, им нужно где-то жить, и это может затянуться. Мой отец уже отправил все свое имущество контейнером. Благословите, мы поищем дом подешевле и на те средства, которые Лавра может выделить для строительства дома, мы купим небольшой деревянный домик в Сергиевом Посаде.

– Хорошо, с Богом! – великодушно благословил наместник. Он остановил идущего мимо эконома:

– Отец эконом, поможем беженцам?

– Без проблем! – утвердительно кивнул головой архимандрит.

Поблагодарив начальство и батюшку за помощь, мы немедленно приступили к поискам дома. Дом нашли удивительно быстро. Он стоял на чудесной тихой улочке., с речкой внизу, с окнами на стены Лавры. Колокольный звон, казалось, жил в его комнатах. Это было деревянное старое строение, построенное лет пятьдесят назад. Такая находка явилась для нас милостью Божией, так как тогда найти дом в окрестностях монастыря было очень трудно. Еще требовалась перепланировка комнат, чтобы приспособить дом под жильцов. В одной половине предполагалось поселить маму моего друга, а в другой – моего отца. Бригадир нанятых строителей с большим пренебрежением осмотрел помещения и заявил:

– Да этот дом у вас завалится через месяц! Все бревна изъедены древоточцем…

Мы поняли, что с таким бригадиром ремонт сделать невозможно.