Французская магия (гет) - Николай Бессарабов

С каждым моим словом волна магии отталкивала их все ближе к дверям. Наконец я взял себя в руки и остановился, разворачиваясь к Невиллу.

— Только от вас зависит, что вы хотите дальше сделать с этими людьми. — Невилл сочувственно положил руку мне на плечо. — Если вы посчитаете, что они могут остаться, они останутся.

— Нет, — Падма Патил с презрением взглянула на готовых не то драться, не то удирать отступников. — Я не хочу видеть их в одном зале с нами.

Ее сестра тряхнула длинными волосами и встала рядом со мной и Невиллом.

— Рон, — Томас подошел и остановился напротив Уизли-младшего. — Мне стыдно, что я называл тебя другом.

Рон, стискивая кулаки, рванулся было в сторону обидчика, но Джинни и Гермиона ловко поймали его и втащили обратно в импровизированный строй.

Никто не высказался в защиту троих гриффиндорцев, стоявших возле двери.

— Рон, Джинни, Гермиона. — Слова давались Невиллу тяжело, но он говорил искренне. — Вы больше не можете посещать занятия нашего дуэльного клуба.

Луна, все это время так и просидевшая возле камина, будто происходящее её вовсе не касалось, вышла в пространство между нашими группами. Я заметил, что по её щеке стекла слезинка, и Невилл рядом со мной дернулся, словно от удара.

— Вы могли бы быть вместе с нами, — в голосе девушки звучали слёзы. Почти год, как я знал, она дружила с Джинни Уизли. — Но вы обманули человека, который этого не заслуживал.

— Как-то пафосно получилось, — усмехнулся Симус Финниган, когда за ушедшими гриффиндорцами захлопнулась дверь.

Падма Патил согласно хихикнула, хотя от этой серьезной девушки я подобной реакции не ожидал.

— То ли еще будет, — я тряхнул головой, словно пытаясь выбить из нее неожиданно нахлынувшие воспоминания.

— Что ты имеешь в виду? — с любопытством спросила меня Лаванда Браун, улыбнувшись.

— Когда вы узнаете, где мы теперь будем собираться, чтобы не выдать наши собрания Дамблдору, — Невилл обнял Луну за плечи, — вы поймете, что время красивых жестов только начинается.

— И где мы будем собираться, Невилл? — Майкл Корнер, явно неравнодушный к Падме Патил, встал между близняшками.

— В Тайной комнате, — голосок Луны звучал отрешенно. — Мы вчера сумели открыть туда вход.

— Сумасшедшие! — Почти взвизгнула Лаванда, схватившись за плечо Финнигана. — Там же был василиск!

— Ну, положим, василиск лежал там до сих пор, мертвый, как камни, из которых сложены стены, — ухмыльнулся Невилл, многозначительно показав на меня. — Гарри на втором курсе умудрился прибить его мечом Годрика Гриффиндора.

Хотя история эта была в общих чертах известна всем, восхищенные взгляды не миновали меня, и я поежился.

— Вчера Луна открыла вход в Тайную комнату без всякого парселтанга, — чтобы переключить внимание со своей персоны, сказал я, удостоившись обиженного взгляда от Луны. — Так что у нас есть недоступное никому кроме нас место.

— В следующие выходные мы собираемся уже там, — продолжил Невилл. — Подумайте, кто может войти в нашу группу взамен выбывших сегодня и выпустившейся Алисии.

Ослепительная вспышка на секунду ошеломила нас. Колин Криви с довольной улыбкой опустил свой проклятый фотоаппарат.

— Надо же запечатлеть этот исторический момент, — задорно рассмеялся он. — Тебя не хватало, Гарри.

— Спасибо, друзья.

Уже в понедельник я смог убедиться в справедливости слов Луны. Сам я, если бы не прислушался к её совету, планировал поодиночке подлавливать всех учащихся в Хогвартсе Уизли и провоцировать их на дуэли. Видимо, маска безумия, так до конца и не «обустроившаяся» в моем разуме, сделала меня более мстительным. И это мне предстояло учитывать...

Последовав же неожиданному совету Луны и присоединившейся к ней Флёр, я получил не меньшее удовлетворение. Честно говоря, я даже не представлял себе всего размаха подготовки, проведенной Сириусом и людьми альянса для того, чтобы в очередной раз выставить меня знаменем сопротивления возрожденному Вольдеморту. И сильно недооценивал ту популярность, которую я обрел в Англии благодаря их усилиям. Все эти годы, прошедшие после Первой войны, обывателям не давали забыть о Мальчике-который-выжил, ежегодные статьи, выходившие перед Хеллоуином, напоминали о моем «подвиге», который сам я больше всего на свете хотел бы не совершать. А в последний год в Англии широко развернулась пропаганда, щедро оплаченная семьями, примкнувшими к Сириусу, людям напоминали не только о моей роли в победе над Вольдемортом, но и о том, что долго каждого волшебника — брать при необходимости в руки палочку.

И теперь, едва рассказ о моих злоключениях у Дурслей и роли Дамблдора в моей жизни распространился, благодаря активной неосознанной помощи Лаванды и Парвати, по всем четырем факультетам, для трех человек в замке всё в одночасье переменилось. Сначала изменения коснулись только факультета Гриффиндор, на котором новости распространились от Лаванды, никогда не умевшей держать язык за зубами. Тем же вечером в воскресенье Гермиона, подошедшая, как и обычно, к первокурсникам, чтобы помочь им с домашними заданиями и прочитать нотацию о том, как важно побольше заниматься, обнаружила, что дети стараются справиться самостоятельно, а при нужде — обращаются за подсказкой к кому-либо из семикурсников, на удивление, не отказывавших младшим. Грейнджер не придала этому особого значения и ушла спать.

Рон Уизли, как и всегда, собравшийся поиграть с компанией семикурсников в шахматы или плюй-камни, выпить огневиски и поболтать о девочках, внезапно очутился на полу, а его челюсть ощутимо болела от пришедшегося в нее без всякой магии удара. Вскочив с места, Уизли проявил редкую для него рассудительность и пошел за второй старостой.

Однако даже вдвоем старосты, попытавшиеся было навести порядок, с изумлением выяснили, что Гриффиндор вышел из-под их контроля, и ни стиснутые кулаки Рона, ни возмущение Гермионы не дают нужного эффекта.

Минерва МакГонагалл, вызванная разозленной Гермионой, самолично назначила наказание как Ральфу Коннору, чуть не сломавшему челюсть Рона, так и остальной компании семикурсников, — за выпитый вечером огневиски. А подумав, добавила отработку и старостам, не сумевшим надлежащим образом исполнить свои обязанности.

Так закончился первый вечер после нашей встречи в Комнате-по-желанию, о событиях которого мне потом рассказал за завтраком недовольный и хмурый Невилл.

24.12.2013

Глава 53. Золотой котёнок.

Начало нового дня тоже не принесло особых улучшений для предавших меня людей. Парвати Патил с огромным удовольствием пересказала мою историю на Гриффиндоре, на Равенкло и Хаффлпаффе нашлись внимательные слушатели у Корнера и Падмы, имевшей подружек на обоих факультетах. Ну а мнение слизеринцев никого не интересовало, — гриффиндорскую компанию из двух Уизли и одной Грейнджер они ненавидели и так.

Утром, во время завтрака, я наблюдал за тем, как вокруг моих врагов оставалось пустое пространство за столом, с ними не разговаривал никто из гриффиндорцев. А на лице Рона наливался всеми цветами радуги роскошный синяк.

— Луна, Флёр, — подытожил Невилл, кажется, окончательно переселившийся за стол Равенкло, глядя на происходящие на факультете Львов изменения. — Вы были правы.

— Девушки коварные создания, — глубокомысленно заметил я, подняв глаза к потолку. — Мы бы с Невиллом отлавливали Уизли в коридорах после отбоя и били им морды, а вы придумали гораздо более действенный способ.... Невилл, мы должны бояться их.

Луна, переглянувшись с Флёр, ловко щелкнула меня по лбу, а Флёр ткнула меня локтем в бок.

— Вот так... — С иронией в голосе произнес Невилл, глядя, как я перевожу дыхание. — Лучше держать такие мысли при себе, друг мой.

— Невилл, я с тобой еще поговорю на эту тему, — звонко рассмеялась Луна, но потом, посмотрев на несчастное лицо Джинни Уизли, помрачнела.

— Тебе жаль её? — прямо спросил я.

— Немного, — совершенно серьезно ответила Луна, не упоминая никаких странных вещей в обычном для неё стиле. — Всё же она была моей подругой почти год и поддерживала меня, пока я и Невилл...

Она чуть заметно смутилась, и со счастливой улыбкой посмотрела на юношу, который мягко притянул её поближе и прижал к себе.

— Снейп смотрит на нас, — сказал я, встретив взгляд самого нелюбимого мной преподавателя.

С момента той неудачной дуэли Снейп притих, не пытаясь больше унижать меня. Уроки защиты у всех курсов проводились в привычной для него манере периодических издевок над учениками с других факультетов, однако меня к барьеру этот слуга двух господ не вызывал, ограничиваясь пространными рассуждениями об умственных способностях учеников.