Вице-канцлер Третьего рейха. Воспоминания политического деятеля гитлеровской Германии. 1933-1947 - Франц фон Папен

Я стремился как можно быстрее возвратиться в Анкару, но, поскольку Риббентроп хотел обсудить со мной некоторые вопросы, мне пришлось отправиться в Берлин. Риббентроп более всего был озабочен обеспечением бесперебойных поставок из Турции хромовой руды, жизненно необходимой для производства вооружений. Германия всегда являлась основным покупателем сырья из этого источника, но Великобритания включила в условия своего альянса с Турцией прекращение дальнейших продаж державам оси этого металла. Данное условие распространялось только на период до конца 1942 года, но у западных союзников и после этого срока сохранялось право на продолжение привилегированных закупок. Поскольку Турция являлась единственным доступным для Германии источником этого сырья, то было особенно необходимо постараться организовать продолжение поставок. Борьба с британцами в этой области причиняла мне бесконечные волнения. С начала войны Германия в значительной степени пустила торговлю с Турцией на самотек, и товарообмен значительно сократился. Поэтому я должен был, чтобы заинтересовать турок, изыскать какую-то новую основу для продолжения торговли. После подписания в июне договора о дружбе мне удалось обеспечить для Германии значительный процент турецих поставок хрома. Такое положение сохранялось до лета 1944 года, когда западные союзники смогли вновь остановить все турецкие поставки в Германию.

По возвращении я застал в Анкаре волнение. Мое продолжительное отсутствие породило тысячи различных домыслов. Не предъявит ли Германия теперь, после захвата Балкан и Греции, ультиматум Турции с требованием присоединиться к оси? Или Турции предложат поддержать восстание правительства Ирака[177]против Британии? И впрямь казалось, что у Турции имеются все основания для беспокойства, хотя тот факт, что моя дочь оставалась все время в Анкаре, должен был ободрить турок, поскольку представлялось невероятным, чтобы я оставил ее там при наличии у Германии агрессивных намерений.

В течение следующих трех недель наибольшее беспокойство вызывал у меня иракский вопрос. В результате подписанного в 1930 году договора Ирак превратился в своего рода британский протекторат с базами Королевских военно-воздушных сил в Басре и Хаббании. В марте 1941 года Арабское освободительное движение, возглавляемое Рашидом Али эль-Гайлани, свергло прежнее англофильское правительство, а регент бежал из страны. Оказавшись перед лицом угрозы своим нефтяным месторождениям и трубопроводам, британское правительство направило в Басру бригаду индийских войск, что вынудило Рашида Али начать вооруженную борьбу прежде, чем ему удалось согласовать свои действия с державами оси. Иракские войска атаковали британскую авиабазу в Хаббании, но захватить ее оказались не в состоянии и были наголову разгромлены значительно уступавшими им в силе британцами.

Гитлер и его Генеральный штаб отлично понимали, какая замечательная возможность представилась им теперь, когда после успешного завершения кампании в Греции в Восточном Средиземноморье было достигнуто господство в воздухе. В Греции воздушно-десантные части находились в полной боевой готовности для нападения на Крит. Должно быть, существовало великое искушение повернуть эти силы на Багдад и Басру, чтобы сбросить англо-индийскую бригаду в море и одним ударом стать хозяевами нефтяных полей и всего Персидского залива. Это был план, имевший все шансы на успех. Французский главнокомандующий в Сирии, генерал Дентц, сохранял верность правительству Виши, а в Палестине у британцев оставались только весьма слабые войска. Такая операция перерезала бы жизненно важную коммуникационную линию Британской империи, что имело бы для нее самые ужасные последствия.

И все же обеспечить наши коммуникации через Сирию не представлялось возможным, поскольку в Восточном Средиземноморье мы не располагали достаточным грузовым тоннажем, а державы оси не могли добиться преобладания на море. Сухопутный маршрут через Турцию был закрыт и должен был оставаться закрытым до тех пор, пока Гитлер продолжал соглашаться с моими доводами. Единственной возможностью оставалось с помощью казавшегося подавляющим превосходства итальянского флота обеспечить снабжение морским путем. Однако разгром итальянцев в битве у греческого мыса Матапан выявил низкий боевой дух их моряков, а последующие события на Крите совершенно ясно показали их полную для нас бесполезность.

Когда наши беззащитные конвои, направлявшиеся на Крит, топились и рассеивались, ни один итальянский миноносец не осмеливался даже появиться на горизонте. В то время когда британский Средиземноморский флот под командованием адмирала Канингема, неся тяжелые потери, героически сражался, защищая свои войска на острове, итальянцы ни разу не попробовали воспользоваться этой благоприятной ситуацией. Надежды обеспечить коммуникации через Сирию без поддержки Турции не существовало, что на практике делало невозможной любую попытку оказания реальной помощи революционному движению в Багдаде и Басре.

Подвиги герра Рана[178] (который впоследствии был послом при «охвостье» правительства Муссолини в северной Италии) и его спутников были просто похождениями дилетантов. Рану было практически спонтанно приказано вылететь в Бейрут, заручиться поддержкой генерала Дентца и каким-то образом оказать помощь Рашиду Али, к которому тем временем присоединился великий муфтий Иерусалима. И действительно, несколько германских самолетов 13 мая приземлились в Мосуле, но помощи от них было мало. Другой германский эмиссар, герр фон Бломберг, сын генерала, посланный в Багдад для изучения ситуации, был застрелен по ошибке самими иракцами. Его преемник, генерал Фелми, прибыл с приказом Гитлера оказывать всяческую помощь Арабскому освободительному движению. Полученные им инструкции были крайне неопределенными: «…возможность разрушения британских позиций между Средиземным морем и Персидским заливом для совместного нападения на Суэцкий канал – вопрос будущего».

В это время Ран деловито пытался обеспечить оружием иракские дивизии, которые либо не существовали вовсе, либо уже были разогнаны. Ему был необходим бензин для германских самолетов, а единственный путь его получения проходил через Турцию. Риббентроп бомбардировал меня телеграммами, настаивая, чтобы я заставил турок разрешить провоз любых военных грузов. Они, естественно, отказывались, хотя и не препятствовали доставке горючего, которое нельзя было квалифицировать как имеющее исключительно военное назначение. Я пытался заставить Риббентропа понять турецкую позицию и пренебрегал его настойчивыми указаниями добиваться приема у месье Сараджоглу. В конце концов Ран самолично объявился в Анкаре, чтобы разрешить транспортную проблему. Он с раздражением описывает в своей книге, как я заставил его ждать полчаса, поскольку хотел закончить теннисную партию. Несмотря на хорошее знание страны, он, видимо, так и не выучил турецкой поговорки: «Поспешность происходит от сатаны». Во всяком случае, восстание в Ираке закончилось 30 мая, когда перед Багдадом появились англо-индийские войска, а Рашид Али с великим муфтием бежали в Персию. Вскоре после этого закончились и приключения герра Рана. В результате наступления на север в пределы Сирии войск Свободной Франции под командованием генерала Катру ему тоже пришлось бежать. Он утешал себя мыслью, что обеспечил передышку фельдмаршалу Роммелю. В действительности его действия не имели ни малейшего влияния на операции в Северной Африке, поскольку британское Верховное командование не перебросило из дельты Нила ни единого человека.