Нежность - Федор Раззаков

Влюбленные встречались каждую неделю, урывая время из своих напряженных рабочих графиков. Наталья все чаще оставалась на ночь у Владимира, а родителям врала, что ночует у подруги. Те, наивные, верили. Потом Наталья забеременела. Однако Тихонов уговорил ее с детьми не спешить. Да и сама она рожать боялась: в таком случае пришлось бы оставить карьеру в балете на льду. Короче, она сделала аборт.

А в 75-м Владимир созрел наконец для того, чтобы сделать ей официальное предложение. Вышло это случайно. Тихонов отправлялся в очередную поездку от Бюро кинопропаганды и в шутку сказал Наталье, чтобы она навела порядок в квартире. Девушка посвятила генеральной уборке целый день. Когда Владимир вернулся и увидел результат, он чуть дара речи не лишился. Потом подхватил возлюбленную на руки, закружил ее и сказал: «Ах ты Золушка моя!» Вот после этого они и поженились.

Свадьбу справили у родителей невесты. Подвенечное платье Наталье свекровь принесла с «Мосфильма». Она же настояла и на том, чтобы невестка сменила фамилию с Егоровой на Тихонову. Кстати, отца жениха, Вячеслава Тихонова, на свадьбе не было.

Вспоминает Н. Тихонова: «У нас было много счастливых моментов. Например, иду домой после репетиции усталая, продрогшая и уже у лифта чувствую необыкновенно аппетитный запах. Володя ведь великолепно готовил! Когда-то Нонна Викторовна дружила с трио «Ромэн», и цыгане научили Володю готовить «цыганский супчик». Этот супчик был нашим любимым блюдом. Володя ставил мне под уставшие ноги табуретку, наливал холодного вина и тарелку дымящегося супа. Гладил мои колени и приговаривал, пока я суп наворачивала: «Ну, как там наши бедные коленочки?» Так тепло становилось на душе!..

Когда Володя встречал меня после гастролей – высокий, статный, – все бросались к окнам поезда. Я его к нашим девчонкам ревновала и еще очень боялась женского сглаза. Володя же, в свою очередь, тоже пытался разузнать, нет ли у меня кого в балете. Бывали случаи, когда нам в почтовый ящик подбрасывали анонимные записки: «Твоя жена распутная, гулящая» и так далее… А он – человек легкоранимый, естественно, у него появлялись всякие мысли… Он как-то позвонил мне в Алма-Ату и такое, пьяный, наговорил, что я всю ночь проплакала. Так обидно было – каждый день чувствуешь себя как после разгрузки вагонов, а тебя подозревают в измене!..»

После свадьбы, как молодые ни старались, родить ребенка никак не удавалось. Вот когда они оба пожалели, что несколько лет назад решились на аборт. Так продолжалось два с половиной года. Потом кто-то из подруг посоветовал Наталье сходить в церковь. Она послушалась и вскоре… забеременела. Когда врачи сообщили супругам, что у них родится мальчик, Тихонов сразу заявил: «Назовем кем угодно, но не Славой!» Видимо, он все еще был обижен на отца. В итоге сына в честь отца назвали Володей.

Между тем в тот день, когда Наталья почувствовала первые схватки, муж был абсолютно неадекватен. К тому времени он был уже больным человеком – наркоманом со стажем. И до роддома Наташа добиралась одна.

Вспоминает Н. Тихонова: «В его судьбе друзья сыграли роковую роль. Володя не был тщеславен, не выбирал нужных друзей – дружил с простыми ребятами, бывшими одноклассниками. А друзья эти, на беду, не ослабляли «дружеских» объятий до самой его смерти. Сначала он с ними выпивал, потом пошли наркотики…

Поначалу ничего необычного в его поведении я не видела – слишком часто приходилось уезжать на гастроли. Однако со временем стала замечать довольно странные вещи: то его не добудишься, то не спит ночами. Иногда ни с того ни с сего вдруг начинает звонить куда-то, словно что-то ищет: «Когда стрелка?» Приходили его друзья, сидели допоздна на кухне: курили, пили. Когда однажды я попробовала их выгнать, он ударил меня по лицу. Обычно такой спокойный, ласковый, он неожиданно стал очень агрессивным. Вещи, которые я привозила ему, постепенно пропадали из дома – ему постоянно нужны были деньги.

Как-то Володя поехал за гонораром на «Мосфильм». Как мне потом рассказывали, он зашел в буфет, достал из кармана таблетки, запил их спиртным и тут же упал. Вызвали «Скорую». Я догадывалась о наркотиках, но ни на какие уговоры отказаться от них он не поддавался. И каждый раз угрожал: «Не смей говорить матери, она и так больна». Когда мы встретились со свекровью в больнице, она при всех – врачах, пациентах – закричала: «Что ж ты мне раньше ничего не сказала?!» Мне было так больно, ведь, думаю, она тоже подозревала неладное, а сделала вид, что это для нее полная неожиданность. Оказывается, еще в школе отец возил его с отравлением таблетками в больницу. После того случая Володя лежал в клиниках еще несколько раз. Он со смехом рассказывал, как врачи и сестры под впечатлением славы его родителей сами приносили ему наркотики…»

В 80-е ситуация с наркотиками у Тихонова стала катастрофической: он уже абсолютно себя не контролировал. Наталья несколько раз собирала вещи, забирала сына и уходила жить к родителям. Владимир слезно умолял вернуться, ползал перед женой на коленях, и она возвращалась. Потом все повторялось по новой. Так продолжалось до рокового лета 1990 года. Тогда Наталья уехала в Ленинград на очередные гастроли, а Тихонов остался дома (сын был у родителей Наташи). Получив зарплату в Театре киноактера, Владимир купил порцию «колес» и в тот же день их наглотался.

Он умер в своей квартире от внезапной остановки сердца (до этого у него уже было два инсульта). Тело актера обнаружил его приятель, который спустя несколько лет покончил с собой – вскрыл себе вены. Перед смертью он заявил: «Я хочу попросить прощения у Наташи – на мне вина за Володину гибель».

Похоронили Тихонова на Кунцевском кладбище. Там произошел неприятный инцидент. Когда Наталья с сыном зашли в автобус, чтобы уехать с кладбища, Мордюкова вдруг спросила: «А ты что здесь делаешь?» И высадила их из автобуса. С тех пор они больше не общались.

Поздним летом 2000 года Наталья Тихонова дала большое интервью журналу «Караван историй». О своем нынешнем житье-бытье она рассказала следующее: «Вовочка очень похож на отца – такой же добрый и с необыкновенно чуткой душой. В нем есть какая-то неуверенность в себе, незащищенность, мне даже страшно за его будущее. Очень одаренный мальчик: когда в школе надо было читать стихи или разыгрывать сценки, то всегда выбирали Вовочку… Живем мы на мою пенсию, подрабатываем с Вовочкой на новогодних елках…

У меня были от мужчин предложения руки и сердца, но такого родного мне человека, как Володя, я так и не встретила. До сих пор он мне снится: улыбается своими ямочками и проходит мимо. И, еще не проснувшись окончательно, я слышу его нежный шепот: «Егорова, птичка моя!»