Дежавю - Татьяна Шмидко

– Не знаю, о чем ты! – сказал Диксон, оказавшись слева от меня. Он положил руку мне на плечо, словно призывая не бояться. – Думаю, что произошло досадное недоразумение. Ханна и Брукс уже назначили дату свадьбы, которая непременно состоится, но не сегодня.

– Вот как? Ты, как глава рода, смеешь противиться нашим законам, которые были установлены сотни лет назад?

– Не думаю, что мы нарушаем какой-либо закон, – сказал Диксон спокойным голосом.

– Да? Тогда я тебе его напомню, если ты забыл некоторые пункты. «Под страхом смертной казни запрещается вступать в любые отношения с представителями… – тут он зыркнул на людей-официантов, которые слушали его с нескрываемым любопытством, – враждебного клана. Любые попытки установить с ними контакт, а так же скрыть их местонахождение, карается смертью». Ты нарушил его по всем пунктам, поэтому тебя и твою семью ждет немедленное наказание! Охрана! – сказал он со злорадным выражением лица, щелкнув пальцами.

Шестеро охранников выдвинулись было вперед, но головорезы Прайма тут же встали плотным кольцом вокруг нас.

– Идемте! – сказал Диксон и увлек нас в глубину этого «кольца», где я тут же нашла Ханну и обняла ее.

Брукс беспокойно на меня посмотрел, но я сама не знала, что происходит, поэтому только лишь пожала плечами. Все Ричардсоны собрались вместе. Возле меня стоял один из индейцев, который внезапно поднес палец ко рту и подмигнул. Эти друзья Прайма точно что-то затеяли, только вот что?

Кайсус тут же оказался около Аронимуса и величаво произнес, рассматривая превосходящие силы противника:

– Мы даруем прощение каждому из вас, кто перейдет на нашу сторону. Мы обещаем, что не станем преследовать вас по закону, и каждый из вас получит хорошую компенсацию за верность!

– Запугивание и подкуп? Это так ты руководишь вверенными тебе… подчиненными? – вдруг послышался голос Прайма среди тех, кто стоял вокруг нас.

Он не бросил нас? Он рядом? Я закрутила головой по сторонам и увидела его широкую спину впереди, когда он спокойно выходил из толпы навстречу к Аронимусу. Возле меня вдруг появилась Адель, словно ниоткуда – я не слышала ни ее шагов, ни ее запаха. Она дотронулась до перепуганной Ханны и сказала мягко:

– Все будет хорошо! Не бойтесь! Вы все под нашей защитой!

– Кто? Кто это сказал? – вдруг прошептал Аронимус, который от чего-то не на шутку перепугался.

– Я сказал, – ответил Прайм, встав перед перепуганным вампиром, дав возможность хорошо себя рассмотреть. Он стоял спокойно, словно король перед вельможей.

– Этого не может быть! – зашипел Кайсус, обнажая острые клыки.

– Ты же погиб в Венеции! – потрясенно произнес Кунц, посматривая по сторонам, словно ища пути к отступлению.

– Ну, не совсем погиб, как ты видишь! – спокойно ответил Прайм. Повисла тяжелая тишина.

– Самозванец! – вдруг завопил Аронимус, беспокойно разглядывая Прайма. – Мастер Прайм Ван Пайер, наш легендарный генерал, сложил свою голову в Венеции много лет назад в бою за нашу свободу!

– Мастер Прайм Ван Пайер, твой прародитель сейчас празднует свою свадьбу! – ответил Прайм спокойно. – И просит тебя удалиться вместе со своей свитой и армией, которая засела в близлежащих горах! Я и моя армия, – он с гордостью показал рукой на вампиров, которые нас обступили, – просим вас покинуть это место. Я позже приеду во Флоренцию и все тебе объясню, если ты не против, конечно же. Не забывай, что мне известны твои истинные намерения! Даю тебе последний шанс!

Аронимус оглянулся на Кунца и Кайсуса, которые практически одновременно отрицательно покачали головой. Аронимус повернулся и, сложив руки лодочкой, сказал:

– Мы не уйдем, потому что вынуждены исполнить закон, между прочим, тобой установленный!

– Я не вижу его нарушения, но вижу желание уничтожить клан, который может стать угрозой для Триумвирата, – заявил Прайм, наступая на Аронимуса. – Ты всегда действовал по моей указке, все эти годы я тайно руководил вами, чтобы вы не делали глупостей! Но я отвлекся от контроля на пару месяцев и вот результат, – ты собираешься уничтожить уникальный клан, который ближе всех подошел к окончанию тысячелетней вражды, которая веками уносила жизни таких, как мы. Ты слеп и недальновиден! Союз этих двух молодых людей – просто благословение для нас!

– Я здесь решаю что правильно, а что нет! Ты мне не указ! Я сам закон и покараю Ричардсонов во что бы то ни стало! – заявил Аронимус, с презрением выплевывая слова.

– Ты видимо забыл, кто я? – спросил Прайм, склонив голову набок.

– Ты еретик и самозванец! – закричал снова Аронимус, отступая назад, за спины своей охраны. – Я приговариваю всех вас к смерти! – кричал он с безумными глазами.

– Да что ты говоришь? – спросил с усмешкой Прайм, и вдруг вокруг него упали без чувств все присутствующие на свадьбе люди.

Затем он издал какой-то замысловатый свист и показал рукой на Триумвират. Тут произошло неожиданное: армия Прайма как по команде сняла обувь и стала окружать Триумвират и их охранников. Все! Маски сброшены, теперь конфликта не избежать!

– Я лишаю тебя власти, Аронимус! А будешь сопротивляться, то и жизни! Предлагаю сдаться без боя! – сказал четко Прайм, глядя в упор на Аронимуса.

В ответ один из охранников что-то сердито сказал на неизвестном мне языке и угрожающе показал зубы. Думаю, что это был отказ.

– Ты хорошо меня знаешь, Прайм? – спросил Аронимус, нехорошо улыбнувшись. – Играл ли я когда-нибудь без козырей в рукаве? Загляни в мои воспоминания и дай отбой своим цепным псам! Иначе, стоит мне только крикнуть, и он умрет! Ты же не захочешь омрачать свою свадьбу такой трагедией! – сказал Аронимус, уверенно складывая руки на груди.

Прайм на секунду замер, а потом вдруг резко на меня посмотрел, причем в его глазах было замешательство. Я не сразу поняла, что этот козырь как-то связан со мной, но потом меня вдруг озарило: это мог быть только один человек…

Я сжала руку Эдуарда и вся обратилась в слух, закрыв глаза. Если мои предположения верны, то я услышу поблизости одно знакомое сердцебиение.

Сначала я не слышала ничего, только тысячи звуков и шорохов в близлежащем лесу… Но вот, с западной стороны горы появился едва слышный звук трепетания человеческого сердца, которой я слишком хорошо знала.

Я открыла глаза и выдохнула:

– Отец…

Эдуард и Диксон переглянулись, а Элиза прижала ладони к губам, чтобы сдержать вскрик. Она любила Генри, как и всех остальных членов своей семьи, поэтому с широко распахнутыми глазами смотрела на Аронимуса, словно видела перед собой чудовище.