Йомсвикинг - Бьёрн Андреас Булл-Хансен

Когда мы приплыли к Рёнесу, половина кораблей уже снялась с якоря. Свейн еще оставался со своими людьми, но норвежцы и Олоф отплыли накануне. Мы встали на якорь под прикрытием мыса и развели огонь в жаровне, чувствуя дыхание холодного осеннего ветра.

Весь тот вечер Сигрид сидела рядом со мной. Я накинул одеяло на нас обоих и обнял ее; долго мне казалось, что она спит. Но когда все на борту улеглись, а костер догорел, оставив лишь тлеющие головешки, она спросила, куда я собираюсь плыть. Я ответил правду, мол, сам еще не знаю. Может, в Исландию. Может, еще дальше на запад, если погода будет держаться. Тогда Сигрид спросила, неужели я и вправду поплыву в неизведанные моря на поиски этой земли, которую назвали Винланд? Я не мог ответить, и тогда она попросила, чтобы я пообещал: куда бы ни лег наш путь, сначала мы поплывем на Оркнейские острова. Ей нужно повидать мать. Ей нужно рассказать, что она ждет ребенка.

Мы так и уснули у жаровни, и мне привиделся странный сон. Я видел себя самого на лежанке из березовых ветвей. Казалось, я сплю, глаза были закрыты, я не шевелился. Вокруг лежанки стояли полуобнаженные люди, чьи тела и руки были разрисованы кругами и полосами. Выглядели они диковинно, низкорослые и безбородые. Один из них протянул ко мне руку, на ней сидел ворон. Он бил крыльями. Но не улетал.

Я проснулся как от толчка. Осторожно встал и долго стоял, глядя на море. Надо мной опрокинулось звездное небо, по проливу катились волны.

Тут я услышал шорох. Звук доносился от клетки с вороном. Птица беспокоилась и била крыльями.

Мне с самого начала не нравилось, что птицу принесли на корабль. Ворон должен парить над лесами и горами, а не сидеть взаперти в тесной клетке. Но разве Хальвар не сказал, что я могу распоряжаться своей командой?

Я подошел к клетке. Сбоку в ней была дверца, но она крепилась лишь парой нитей, так что я легко открыл ее.

Однако ворон не захотел улетать. Я засунул руку в клетку, чтобы схватить его, но он стал клевать мои пальцы. Так что я оставил его в покое.

Сон не шел. Я подошел к Вингуру, он стоял у мачты, уныло опустив голову, и я подумал, что, куда бы мы ни направились, там должны быть хорошие пастбища. И не надо выходить в море надолго, дольше необходимого. Вингуру нужна земля под копытами.

С первыми лучами рассвета я подошел к рулевому веслу, Бьёрн медленно поднялся на ноги, подошел ко мне и, сощурившись, поглядел на море. Он пробормотал, мол, пора отправляться, здесь нам ждать нечего. Воды и пищи хватит на несколько дней, гребцы есть, да и ветер не может быть лучше. Так что он отошел к рее и начал разворачивать парус. От этого проснулись мужчины на борту. Они откидывали шкуры и одеяла, пускали струю за борт, харкали, плевали в море, Вингур начал беспокойно переступать, Фенрир справил нужду на носу, и ко мне подошла Сигрид.

Датчане тоже готовились к отплытию. Поднимали паруса, брались за весла. Вскоре вокруг не осталось ни одного корабля на якоре, и мимо нас скользнул корабль Свейна. Сам Свейн стоял у борта, он крикнул:

– Найди мне новую землю, Торстейн Корабел!

Он поднял руку и приветствовал меня раскрытой ладонью. Я ответил на приветствие. Мы все подняли руки. Корабль Свейна взял курс на север, а Хальвар, Бьёрн, Эйстейн, Щенок и остальные повернулись ко мне. Я взялся за румпель и крикнул на всю палубу:

– Поднять якорь! Поднять рею! Мы отплываем!

Никогда я не забуду ветер, наполнивший парус, дрожь румпеля. Мои товарищи натянули шкоты, нос поднялся на волне, корабль набирал скорость. Мы плывем на север. Скоро мы выйдем в открытое море.

Примечания

1

Здесь автор делает ошибку. Раньше чернокожих действительно называли blåmenn – «синие люди», но это потому, что в языках древних скандинавов не было разницы между синим и черным. Ср. имя конунга – Харальд Синезубый. – Прим. пер.

2

Здесь автор делает ошибку. Согласно саге об Олаве Трюггвасоне, Гюда была сестрой конунга Олава Кварана, правящего в Дублине, и встретилась она с Олавом в Англии. – Прим. пер.

3

В русской традиции Олав Трюггвасон и Олав Шетконунг пишутся одинаково, но в норвежском языке написание их имен разное. В первом случае Olav, во втором – Olof, поэтому в русском переводе было решено сохранить это различие, чтобы читатель в дальнейшем не запутался. Прозвище Шетконунг взято из саг. На норвежском языке оно пишется Skjøtekonge. Глагол «нарастить» – skjøte, и «отдавать часть имущества» – по-норвежски тоже skjøte. Автор пытается таким образом объяснить происхождение прозвища.