Божья кузница (сборник) - Грег Бир

— Нет, этого не будет, — возразил Мартин. — Ганс, объяснись, и немедленно.

— Я не звал этого несчастья на нашу голову, — тихим голосом проговорил Ганс. Он приподнялся и вытянул вперед обе руки. — Я предлагаю применить наказание наших великих древнейших предков — отрубить мне оба запястья, и на этом покончить. — Он взглянул на Мартина. — Я считаю, что момы не решат наших проблем. Мы только орудие в их руках.

— Не думайте, что я удовлетворюсь этой душещипательной сценой, — прорычал Джой. Казалось, он вот-вот ударит Ганса: согнутые руки сжались в кулаки, подбородок выдвинулся вперед.

— Постойте, — вмешался Гарпал. — Давайте прекратим копаться в этом дерьме и поговорим откровенно. Ганс, скажи нам, что ты собираешься делать? Но не играй больше своим «Я».

Ганс слегка поморщился от резкости тона и нелицеприятности услышанных слов.

— Хорошо, я попробую еще раз, — сказал он. — Я знаю, мы окажемся в затруднительном положении, если пустим все на самотек. Я понимаю свою ответственность за происходящее.

— Хорошее начало, — заметил Гарпал. — Ну и что дальше?

— Я покаюсь перед народом и после этого проведу неделю в уединении. Когда мы все немного встанем на ноги, я поговорю с детьми…

— С экипажем, — поправим его Мартин.

— Я поговорю с экипажем. И если…

— Что если? — не выдержал Джой.

— Я хотел бы, чтобы все, принимающие участие в оплакивании, тоже провели день в уединениии. Всего один день. Именно те, кто выступил против меня.

— Мы вынуждены были защищаться, — сказал Джой.

— Они просто отреагировали по ситуации, — поддержал его Гарпал.

— А нельзя было отреагировать по-другому, — начал горячиться Ганс, но вовремя остановился. — Хорошо, пусть будет так. Что касается меня — как я уже говорил, я уединяюсь на неделю. Но Пэн — все еще я, и мне отдавать приказы. А с вашими доводами я абсолютно согласен… Гарпал, могу я по-прежнему расчитывать на твою помощь?

— Я сделаю все, что в моих силах, — мрачно произнес Гарпал.

— О большем я и не прошу, — поставил точку Ганс.

Наступает отрезвление, — подумал Мартин, чувствуя некоторое облегчение. Они резко порвали с губительным прошлым. Ганс нашел верный путь: начать с покаяния и искупления греха, и, в первую очередь, лидеру. Очищающая пауза. После этого начнется новый этап их жизни.

Если Ганс все это предвидел, значит, он оказался намного хитрее, чем кто-либо мог предположить.

Мартин вздрогнул. Он надеялся, что это было не так.

Единственный мом, которого мог предоставить теперь корабль, рассказал им, что случилось со «Спутником Зари» и его экипажем. Во время взрыва Полыни, под воздействием сильнейшей нейтринной бомбардировки, были повреждены ограничительные поля. Десять членов команды погибло. Только после цикла обработки тела были возвращены оставшимся в живых. У «Спутника Зари» осталось достаточно горючего, чтобы продолжать движение к Левиафану — если же, конечно, экипаж придет к такому решению в результате голосования. Путешествие займет минимум год корабельного времени.

— Но из-за повреждения мы даже теоретически не в состоянии противостоять возможному нападению, — продолжил мом. — Нам нужна поддержка, поэтому мы предлагаем объединить силы и ресурсы.

Мартин широко раскрыл глаза. Пока он ничего не понимал. Какие еще силы имеются в виду? Какие ресурсы?

— Существует еще один Корабль Правосудия. Он находится на расстоянии двух световых лет от нас. Мы можем пересечься с ним и объединить наши силы. Он также поврежден, оба корабля только выиграют от такого слияния.

— Откуда вам известно об этом? — спросил Ганс. — По «ноучу» вы не могли получить подобную информацию.

— Мы обнаружили последствия столкновения и проследили возможный путь отхода корабля. Дистанционные датчики помогли нам уточнить его путь.

— И вы не сообщили нам об этом, — укоризненно произнес Ганс.

— Всему свое время.

Ганс пожал плечами и уставился в пол.

— Если бы нам знать то, что известно убийцам… — пробормотал он.

— Убийцы не знают, что нам удалось вырваться. А вот о спасении второго корабля им, возможно, известно. Но им не известно его местонахождение. Если два корабля объединятся, мы сможем воссоздать полноценный Корабль Правосудия.

— На том, другом корабле… Есть ли там люди? — спросила Эйрин Ирландка.

— Нет, там не люди, — ответил мом.

— Необходимы ли этим существам те же условия жизни, что и нам? — поинтересовалась Паола Птичья Трель. — Я имею в виду кислород для дыхания и тому подобное?

— При незначительной корректировке возможно существование в идентичных условиях, — сказал мом.

— Как они выглядят? — спросил Дэвид Аврора.

— Всю информацию о корабле и его обитателях вы получите перед объединением.

— Мы будем голосовать? — Этот вопрос задала Ариэль.

— Голосование не воспрещается. Но вы должны понять, что мы не сможем выполнить нашу миссию при теперешних условиях.

— Ну и черт с ней, обойдемся и без этого дерьма, — раздался за спиной Мартина чей-то голос, — кажется, Рекса Дубового Листа.

— Вы что, считаете, что действительно нуждаетесь в голосовании? — возмутился Ганс. — По-моему, я все еще Пэн, и я готов сражаться. Если это единственный шанс, следует им воспользоваться.

— И все же мы настаиваем на голосовании, — не уступала Ариэль. Роза Секвойа вторила ей глубоким спокойным голосом, звучавшим, как будто из пещеры.

— Хорошо, — Гансу ничего не оставалось, как согласиться. — Мартин, Гарпал, считайте голоса.

Команда проголосовала быстро, без излишних эмоций. Из шестидесяти пяти человек тридцать проголосовали «против», тридцать пять — «за». Что удивительно, Ариэль проголосовала за объединение. Роза — против каких-либо дальнейших действий.

— Ну что ж, больше не будем к этому возвращаться, — сказал Ганс и встал перед командой. — Теперь я должен покаяться и получить по заслугам. Сегодня я вышел из себя и осквернил наше гнездо. Неделю я проведу в уединении. За Пэна остается Гарпал. Мартин будет помогать ему. Я полагаю, всем нужен отдых. Пусть момы закончат свою работу в отношении погибших. Мы говорим им «прощайте». Но жизнь продолжается.

Он кивнул тем, кто стоял рядом, когда, направляясь к двери, проходил мимо них. Гарпал взглянул на Мартина: речь Ганса прозвучала более жестко, чем они ожидали. Мартин ощутил себя больным; его мучила старая неутихающая боль и вновь появившееся предчувствие распада, висящего над командой.

— Нам следует поговорить, — сказал Гарпал.