Охотник. Дилогия - Александр Сухов

Он успел основательно запастись столь необходимой ему энергией, а заодно приготовить пяток хитроумных плетений из дюжины простеньких боевых заклинаний — чудище таким не укокошить, но пыль в глаза алчущей искрометного зрелища толпе пустить вполне годится. Также он озаботился подготовкой феерического финала пьесы. По сценарию, он должен будет прервать жизни двух мантикор, которые очень скоро появятся на арене, хладной сталью, однако всякому что-то смыслящему в этом деле существу понятно, что умертвить гладием зверюгу в полсотни пудов весом, задача, практически неосуществимая. Поэтому Фаррук подготовил отличное заклинание, значительно увеличивающее возможности обычного клинка. Однако воспользуется им он лишь в самом конце, после того как публика на трибунах основательно насладится кровавым зрелищем. Но самое главное, он сплел отличное комплексное трехуровневое защитное заклинание, способное избавить его от негативных проявлений всех видов волшбы, на которую способен его будущий противник. Фарруку было известно, что мантикоры в основном практикуют стихийные чары, однако способны осуществлять ментальные атаки и многократно множиться, создавая весьма убедительные образы фантомных двойников, что обычно вводит их противников в заблуждение. Разумеется, юноша ничуть не сомневался в своей победе, но относиться к опасному врагу с небрежением не собирался.

Как только Фаррук полностью восстановил свою форму, специально следивший за ним маг подал знак работникам арены, и те привели в действие дистанционные механические устройства, поднимающие решетки клеток с мантикорами. Сами клетки располагались непосредственно под ареной и соединялись с ней довольно длинными наклонными коридорами.

Помимо звериных инстинктов чудовища обладали, как уже упоминалось, зачатками интеллекта. Они мгновенно сообразили, что их куда-то приглашают и, не мешкая ни мгновения, устремились прочь из своих неуютных узилищ.

Собственно арена — приличных размеров окружность диаметром в сотню саженей. Здесь одновременно могли сражаться несколько десятков гладиаторов, так что при появлении двух здоровенных тварей на ней не стало тесно.

Мантикоры появились с противоположной от Фаррука стороны. Присутствие визжащей свистящей и улюлюкающей толпы на какой-то миг привело их в замешательство, что, в свою очередь, дало возможность магу хорошенько рассмотреть противника.

До сего момента юноше доводилось видеть этих тварей лишь на картинках. Там они выглядели, скорее, противными, нежели опасными. Действительно алая, будто специально выкрашенная киноварью кожа твари, сморщенное старушечье личико, а также неприятного вида слизь, покрывающая её тело, — все это в комплексе производило отталкивающее впечатление. Однако устрашающие габариты, наличие мощных мышц и высоко задранного скорпионьего хвоста могли привести в душевный трепет самого бесшабашного сорвиголову. К тому же магический потенциал делал чудищ опасными даже не вдвойне а во много раз.

"Интересно, — подумал Фаррук, — каким образом Охотникам удалось взять их живьем?"

Впрочем, очень скоро времени на отвлеченные мысли у него не осталось. Мантикоры обладают прекрасной адаптивной способностью. Они быстро сообразили, что от шумных двуногих существ их отделяет непреодолимый барьер, поэтому сидящие на трибунах люди для них не опасны. Однако внутри ограниченного магическим куполом объема имеется враг. Магические синапсы тварей с молниеносной быстротой выполнили считывание окружающей обстановки а обостренные миллионами лет жесточайшей борьбы за существование инстинкты вкупе с примитивным разумом тут же вполне адекватно проанализировали поток поступающей информации.

Подозрительно, враг хоть и маленький на вид совсем не опасный, однако привычной волны страха от него не исходит, к тому же в нем явственно чувствуется Сила. Данное обстоятельство поначалу слегка смутило тварей, но ненадолго. Разумные доводы примитивного мозга были проигнорированы чудищами, в конечном итоге возобладали чувство голода (их уже три дня не кормили) и охотничьи инстинкты.

Мантикоры повернули друг к другу свои страшненькие мордочки и о чем-то начали совещаться. К тому времени толпы зрителей на трибунах начали успокаиваться, и в наступившей тишине было слышно, как одна тварь обратилась к другой на языке темных эльфов, сиречь орочьем (собственного языка у них не было, поэтому для устного общения они пользовались словами, заимствованными из лексикона своих ближайших соседей):

— Е-д-да.

— Е-д-да, — поддержала товарку вторая тварь и, плотоядно облизнувшись неожиданно длинным языком, добавила: — В-к-ку-с-с-но.

— Е-д-да, гол-лод, е-с-сть х-хотца, — продолжала первая.

— Х-хотца, — согласилась другая бестия.

— Уб-б-бьём.

— Уб-б-бьём.

— С-с-съедим.

— С-с-съедим

— Уб-б-бьём, с-с-съедим, — констатировала первая мантикора, после чего обе твари дружно и со всей возможной скоростью бросились в атаку.

Фаррука ничуть не смутил тот факт, что его принародно оценили как весьма достойное кулинарное блюдо. По большому счету, у него не было времени на подобные пустяки, поскольку две очень опасные твари приближались к нему с невероятной для существа из плоти и крови быстротой.

Со стороны мантикоры казались размытыми тенями, настолько они были быстры. И все-таки Фаррук оказался чуть-чуть быстрее. Вообще-то, народная пословица гласит, что чуть-чуть не считается, но только не для конкретного случая. Затаившим дыхание зрителям показалось, что твари уже достали продолжавшего спокойно стоять на своем месте человека, когда между магом и летевшей к нему неумолимой смертью возник еле видимый при свете дня мерцающий полог.

Чудища хоть и поняли, что собой представляет означенное мерцание, притормозить не успели. В результате, на полном ходу вписались в энергетический щит. Несмотря на видимую иллюзорность, он превосходил по прочности гранит и вообще, любое материальное препятствие. Вообще-то, данное сравнение не совсем корректное, такое определение как "прочность" не подходит для щитов подобного типа. Такую защиту не смог бы сокрушить даже удар крупного метеорита. Единственный недостаток таких щитов — их энергоемкость. За то краткое мгновение, магический полог абсолютной защиты сожрал десятую часть запасенной магом энергии.

Впрочем, Фаррук не собирался все время отсиживаться в обороне. Убедившись в том, что обе твари пребывают в серьезном шоке от удара о непреодолимую преграду, он снял полог и обрушил на них потоки огня, град молний, лавину каменных и ледяных стрел. Он знал, что подобными штучками магических созданий не пронять и в данный момент действовал исключительно на потребу публике, которая от столь впечатляющей демонстрации силы была поначалу ошарашена, затем постепенно стала заводиться и громкими приветственными криками реагировать на каждый его удар.